Polar
08.09.2012, 14:46
Однажды, весной 1943 года англичане и американцы воевали с немцами.
Воевать немца – дело непростое, поэтому поначалу англосаксы начали это богоугодное дело в Африке.
Помимо немцев, итальянцев (да-да, итальянцы доставили им неудобств), и не самых простых условий ТВД, была еще одна большая проблема – взаимная притирка союзников, на всех уровнях – от рядовых до верховных. Видя в этом большую угрозу, президент Рузвельт дал строжайшее указание сглаживать все острые углы.
Была масса историй такого типа:
Один американский майор в пабе в Лондоне сказал – «Я научу англичан воевать!». Был отправлен домой первой же баржей (ну такого типа наказание было у них в американской армии для офицеров – отправить с фронта домой). Американцы, вступив в войну, не стали мобилизовывать своих граждан, летавших в RAF – по своему выбору они могли подавать рапорт о переводе в американские армейские ВВС, а могли долетывать войну у англичан.
Вот на этом фоне, в конце марта 1943 года Паттон пытался наступать. Успехи были не блестящи, и Паттон уже отдавал приказы о продвижении вперед с формулировкой «положите при этом сколько угодно», причем в виду имелись собственные солдаты.
1 апреля 1943 года по его КП отработали Ю-88, убив в числе прочих личного адъютанта Паттона. За сим Паттон настрочил командующему рапорт о том, что немецкая авиация висит над его позициями, бомбит что хочет, и именно это срывает наступление. Содержание рапорта стало широко известно и в Лондоне, и в Вашингтоне.
В огород командующего тактической авиацией в Африке маршала авиации сэра Артура Каннигхэма прилетел увесистый булыжник, перевязанный звездно-полосатой ленточкой. Сэр Каннингхэм был англичанин, и большая часть его сил состояла из английских эскадрилий, что придало ситуации особую пикантность. Традиционная английская выдержка сжру Артуру изменила, и в ответ вышла его телеграмма, в которой указывалось, что 250 английских и американских истребителей прикрывают с воздуха II корпус Паттона, и практически не встречают немцев в воздухе. Телеграмма заканчивалась витиеватой фразой о подготовке корпуса Паттона, которая в переводе с английского дипломатического на понятный переводилась только так: "корпус Паттона просто не готов воевать в современных условиях, и американец просто сваливают свою вину на других, причем делает это не особо искуссно". (Прочитав телеграмму Каннингхэма, Паттон заорал «он назвал меня дураком и лжецом!»)
Поскольку Паттон постарался придать своему рапорту максимальную огласку, Каннингхэм разослал свою телеграмму веером – вплоть до Белого дома и Пентагона (не говоря уже о Лондоне).
Скандал обещал принять вселенские масштабы. Место командира II корпуса, похоже, становилось вакантным. Эйзенхауэр, на тот момент командовавший союзными войсками в Африке, написал рапорт об отставке «поскольку не смог контролировать генерала Паттона», и только его начальник штаба уговорил ее не отправлять в Вашингтон сразу же, а сначала провести расследование инцидента.
3 апреля 1943 года высокая комиссия многозвездных генералов авиации во главе с командующим союзными ВВС в Африке Карлом Спаатсом прибыла в штаб II корпуса. Авиаторы жаждали крови и сатисфакции. Паттон, мысленно уже прикидывавший чем ему стоит заняться на своей ферме в Техасе, был мрачнее тучи. Зашедшие в его дом генералы плотно закрыли за собой дверь, что бы адьютанты не слышали разнос своего командира. Атмосфера была напряжена донельзя – и взорвалась.
Взорвалась бомба SC50 в конце улицы. Вслед за этим над крышей пронеслась четверка Bf.109, поливая улицы из пулеметов.
Плотно закрытая дверь сыграла злую шутку – замок заело, и куча генералов оказалась заперта в маленьком доме, не имея возможности разбежаться по убежищам. Худые пошли на второй заход - и все попадали на грязный пол, не разбирая чинов.
Одна бомба - и современные справочники "Кто был кто во Второй мировой войне" потребовали бы существенного редактирования.
Худые сделали еще один заход и ушли. Вопрос об эффективности воздушного прикрытия 250 англо-американских истребителей растаял в воздухе вместе с ревом моторов «Даймлер-Бенц» 605. Настроение у генералов авиации резко изменилось.
Поднимаясь с пола, Спаатс спросил только одно:
- Джордж, как вам удалось организовать это шоу?
- Будь я проклят, если знаю. Но если я найду подонков, сидевших в этих «мессершмитах», я каждому сукину сыну дам по медали – ответил просиявший Паттон.
Каннингхэм выпустил телеграмму с извинениями. Карьера Паттона была спасена. Карьера Эйзенхауэра была спасена – а парень ведь дорос до дважды президента Соединенных Штатов. Это вряд ли ему удалось, если бы вместо "Крестовый поход в Европу" ему пришлось писать "Проблемы командования в Северо-Африканской компании и моя жизнь в глуши".
Все это – благодаря четырем немецким летчикам-истребителям…
Воевать немца – дело непростое, поэтому поначалу англосаксы начали это богоугодное дело в Африке.
Помимо немцев, итальянцев (да-да, итальянцы доставили им неудобств), и не самых простых условий ТВД, была еще одна большая проблема – взаимная притирка союзников, на всех уровнях – от рядовых до верховных. Видя в этом большую угрозу, президент Рузвельт дал строжайшее указание сглаживать все острые углы.
Была масса историй такого типа:
Один американский майор в пабе в Лондоне сказал – «Я научу англичан воевать!». Был отправлен домой первой же баржей (ну такого типа наказание было у них в американской армии для офицеров – отправить с фронта домой). Американцы, вступив в войну, не стали мобилизовывать своих граждан, летавших в RAF – по своему выбору они могли подавать рапорт о переводе в американские армейские ВВС, а могли долетывать войну у англичан.
Вот на этом фоне, в конце марта 1943 года Паттон пытался наступать. Успехи были не блестящи, и Паттон уже отдавал приказы о продвижении вперед с формулировкой «положите при этом сколько угодно», причем в виду имелись собственные солдаты.
1 апреля 1943 года по его КП отработали Ю-88, убив в числе прочих личного адъютанта Паттона. За сим Паттон настрочил командующему рапорт о том, что немецкая авиация висит над его позициями, бомбит что хочет, и именно это срывает наступление. Содержание рапорта стало широко известно и в Лондоне, и в Вашингтоне.
В огород командующего тактической авиацией в Африке маршала авиации сэра Артура Каннигхэма прилетел увесистый булыжник, перевязанный звездно-полосатой ленточкой. Сэр Каннингхэм был англичанин, и большая часть его сил состояла из английских эскадрилий, что придало ситуации особую пикантность. Традиционная английская выдержка сжру Артуру изменила, и в ответ вышла его телеграмма, в которой указывалось, что 250 английских и американских истребителей прикрывают с воздуха II корпус Паттона, и практически не встречают немцев в воздухе. Телеграмма заканчивалась витиеватой фразой о подготовке корпуса Паттона, которая в переводе с английского дипломатического на понятный переводилась только так: "корпус Паттона просто не готов воевать в современных условиях, и американец просто сваливают свою вину на других, причем делает это не особо искуссно". (Прочитав телеграмму Каннингхэма, Паттон заорал «он назвал меня дураком и лжецом!»)
Поскольку Паттон постарался придать своему рапорту максимальную огласку, Каннингхэм разослал свою телеграмму веером – вплоть до Белого дома и Пентагона (не говоря уже о Лондоне).
Скандал обещал принять вселенские масштабы. Место командира II корпуса, похоже, становилось вакантным. Эйзенхауэр, на тот момент командовавший союзными войсками в Африке, написал рапорт об отставке «поскольку не смог контролировать генерала Паттона», и только его начальник штаба уговорил ее не отправлять в Вашингтон сразу же, а сначала провести расследование инцидента.
3 апреля 1943 года высокая комиссия многозвездных генералов авиации во главе с командующим союзными ВВС в Африке Карлом Спаатсом прибыла в штаб II корпуса. Авиаторы жаждали крови и сатисфакции. Паттон, мысленно уже прикидывавший чем ему стоит заняться на своей ферме в Техасе, был мрачнее тучи. Зашедшие в его дом генералы плотно закрыли за собой дверь, что бы адьютанты не слышали разнос своего командира. Атмосфера была напряжена донельзя – и взорвалась.
Взорвалась бомба SC50 в конце улицы. Вслед за этим над крышей пронеслась четверка Bf.109, поливая улицы из пулеметов.
Плотно закрытая дверь сыграла злую шутку – замок заело, и куча генералов оказалась заперта в маленьком доме, не имея возможности разбежаться по убежищам. Худые пошли на второй заход - и все попадали на грязный пол, не разбирая чинов.
Одна бомба - и современные справочники "Кто был кто во Второй мировой войне" потребовали бы существенного редактирования.
Худые сделали еще один заход и ушли. Вопрос об эффективности воздушного прикрытия 250 англо-американских истребителей растаял в воздухе вместе с ревом моторов «Даймлер-Бенц» 605. Настроение у генералов авиации резко изменилось.
Поднимаясь с пола, Спаатс спросил только одно:
- Джордж, как вам удалось организовать это шоу?
- Будь я проклят, если знаю. Но если я найду подонков, сидевших в этих «мессершмитах», я каждому сукину сыну дам по медали – ответил просиявший Паттон.
Каннингхэм выпустил телеграмму с извинениями. Карьера Паттона была спасена. Карьера Эйзенхауэра была спасена – а парень ведь дорос до дважды президента Соединенных Штатов. Это вряд ли ему удалось, если бы вместо "Крестовый поход в Европу" ему пришлось писать "Проблемы командования в Северо-Африканской компании и моя жизнь в глуши".
Все это – благодаря четырем немецким летчикам-истребителям…