Что такое инернет

Рассказать вам, что ли, дети, об вот этом интернете?
Интернет - большой чердак, в чердаке - большой бардак,
в бардаке - две капли смысла. Остальное - коромысло,
три ведра, четыре щетки, Вася Пупкин, ржавый гвоздь,
баннер сверху, баннер снизу, чушь по центру, пальцы врозь,
черемша, пропавший лобзик, старый кожаный кафтан,
невозможно безобразный отвратительный "слоган",
тухлый брэндинг, кислый роуминг, чмошный лизинг и фидбэк,
на коробке - труп мышиный и к "ворду" второму крэк,
кучка кала на гестбуке, а точнее, склад говна
(без говна картина наша не могла бы быть полна),
в колесе четыре белки круглосуточно торчат,
называя это счастье иностранным словом "чат",
и безграмотный, дебильный, из щелей свисает бред.
Вот вам, дети, сын прогресса с гордым ником - "Интернет".
Что, понравилось вам, дети? А теперь добью я вас:
наблюдать всю эту пакость стоит где-то доллар в час.

Гы! В этом что-то от мысли есть:-)

Имхо - Оч. верно подмечено!
Хоть и не полна картинка.

Верно, верно, тоьлко интернет у нас стоит 25 центов\час

Первым из наших пришел Петрович. Все его уже ждали. Петрович пришёл с явно заранее заготовленной фразой. Ох уж этот Петрович, вечно у него хорошо продуманные экспромты.
- Вы представляете, - сказал Петрович, высмаркиваясь на ходу, - я вчера шел по улице, и увидел негра. Живого. Он шел и говорил по мобильному телефону. Нет, вы поняли? С черной кожей абсолютно негр! По телефону, как будто так и надо. Вы видали?

Все уважительно помолчали какое-то время, после чего вперёд вышел Анатольич.

- Да ты чё! (Анатольич быстро заводится обычно), - да ты чё, Петрович, ты чё, негры не люди по твоему, чё, им и по телефону поговорить нельзя по мобильному, у них чё, ухи не такие на голове растут?
- Ухи растут, - неохотно согласился Петрович, - но какого блин цвета ! Мой черный диван в салоне - и тот белее! Ну то есть я не расист и ничего против не имею, но вот мне интересно - они, когда разговаривают, они звуки те же самые слышат? Или им чего другое кажется?
- Не расист? - сурово спросил Петровича Председатель.
- Не расист! - сердечно открестился Петрович.
- Ты не расист, ты козёл! - взвился с места Николаич, - ты не отдаёшь себе отчёта в том, что твоё неуважение к людям другого цвета кожи преступно и порочно! И таких, как ты, нужно стрелять, стрелять и еще раз стрелять!
- А я вот читал в журнале "Наука и жизнь", - не сдаётся Петрович, - что, говорят, разные цвета кожи связаны с разными генетическими мутациями. И как будто, это в "Науке и жизни" писали, те, которые другого цвета кожи, они и думают иначе, и вообще у них всё другое. Впрочем, это еще доказать надо.
- Науку и жизнь он читает, - возмущается Николаич, - лучше бы ты свой паспорт почитал! И проверил, не написано ли там "идиот"!
- Проверил, - подкупающе честно признаётся Петрович, - не написано...
- А я проверял: написано! - это Анатольич сбоку пристроился.
- Ты, наверное, спутал, - смиренно предполагает Петрович, - и вместо моего свой паспорт почитал.
- Это ты меня? МЕНЯ идиотом обозвал? - фигеет Анатольич и шарит в карманах, - нет, вы слышали: это он меня...

- Так, так, - стучит молотком Председатель, - давайте, граждане, пора.

- Пора? - испуганно оглядывается Петрович, - что, неужели уже?
- Уже, - Председатель суров, - уже даже поздно почти. Доставай, Петрович.

Прав, прав, шумят все, давно пора. Доставай, Петрович.

Петрович достаёт. К этому все давно привыкли, но момент всё равно волнительный. У Петровича длинный, но не самый - поэтому все замирают, когда достаёт Анатольич.

Уфф. У Анатольича короче, явно. Ненамного, но всё-таки. Третьим достаёт Николаич, но достаёт неохотно: всем известно, что у Николаича так себе, для простых споров ничего, но Петровичу он не чета. Нет, не чета.

- Петрович, Петрович! - шумят все и радуются. Петрович садится, пыхтя. На этот раз разговор дался ему нелегко: если совсем честно, у Анатольича всего на чуть-чуть короче. Но короче. Уфф.

Молодец, Петрович, радуется Председатель (он втихаря симпатизирует Петровичу, но никому про это не говорит), как обычно - молодец. Давайте выпьем, ребята. За Петровича.

Все пьют за Петровича, но момент оказывается смятым: входит Никодимыч.

- А вот, - с порога начинает Никодимыч, - скажите, кто знает: отчего в чайнике вода, когда кипит - бурлит? Понятно, что температура там, понятно, что пар, но бурлит-то почему?

Желающих ответить много. Сначала Амвросьич утверждает, что бурлит потому, что вода превращается в пар через бурл, и что "бурл" есть такое особое состояние воды. Потом Авитальич кричит, что всё это чушь и ерунда, потому что мы тут треплем языком ни о чем, а страусы в Африке голодают. Потом оправившийся от предыдущей неудачи Николаич спорит с Космодемьянычем, являются ли дым и пар одним и тем же состоянием вещества, или это два разных состояния. Потом еще кто-то что-то кричит, но тут вмешивается Председатель.

- Всё понятно, - говорит он, деловит, как всегда, - доставайте, ребята.

У Никодимыча уже наготове: он, пока шел, уже почти достал. Все уважительно ахают, но гляди-ка ты: у Амвросьича длиннее! Длинее у Амвросьича! Николаич тихо уходит в сторону: ему тут ловить нечего, это понятно. Авитальич достал было, но, подумав, убрал: ему нужнее для собственной темы, а голодающих страусов Африки он может пока что и отложить.

Нормально, нормально, шумят все и опять радуются, у Амвросьича длиннее, факт! Даёшь "бурл" и молодец, Амвросьич!

Потом возникает спор о пользе чтения книг по-английски против чтения книг в переводе, и сравнивают Куперманыч и Образцович. Оба ужасно вежливые, кладут рядом, любуются. У них одинаковые абсолютно, это давно известно, они поэтому и спорят так часто: им приятно лишний раз в своём равенстве убедиться. Ну, может, еще каждый чуть-чуть надеется, что именно на этот раз у него по какой-либо причине окажется длиннее. Но этого никогда не оказывается, и они, довольные, идут вскладчину пить пиво. Им делить нечего, с ними всё ясно.

В этот момент входит Авакумыч. Он важен и величав, он достаёт и выкладывает перед собой, вообще ничего не говоря. Ну, с Авакумычем всё понятно: при нем можно вообще не доставать, у него - самый длинный и самый толстый, это известно. Правда, желающих достать при Авакумыче всё равно дофига: кто-то надеется, что хоть раз сумеет его переубедить, кто-то просто хочет сравнить, это ж такая мера прекрасная, Авакумыч. Сравнивают, ну и Авакумыч побеждает, естественно. С удовлетворенным вздохом прячет и идёт куда-то в сторону, к маленькой спорящей о чем-то в стороне кучке. Вон, там тоже достал - и все сразу смолкли. Ну чего вы хотите, это же Авакумыч. Ему хорошо, у него самый длинный, поэтому он и спорит без конца. Если бы у меня был такой, я бы тоже, да.

Но у меня такого нет. У меня вообще никакого нет, мне изначально не досталось. Поэтому я никогда и ни с кем не спорю. Мне спокойно и хорошо, меня не волнует судьба голодающих страусов Африки и отличие дыма от пара, меня вообще ничего не волнует: мне нечего доставать. Я тихо сижу себе на подоконнике, подглядываю в щелочку в шторах и рисую в блокнотик. Когда-нибудь я издам книжку. Там будет много-много картинок: изображений всех тех, которые мне тут довелось повидать и запомнить. Коротких и длинных, толстых и тонких, в бесконечном сравнении. А текста в этой книжке вообще не будет. Текст там, ей же Богу, никому не нужен. (C) не моё, любые совпадения с реальными персонажами - случайны:)
http://www.livejournal.com/users/neivid/196547.html

пять баллов naryv, более изящное описание флуда в инете я не встречал :D