Прочёл сегодня среди спама на ящике mail.ru...
Пионерская байка
В 14 лет я была до ужаса безобразным ребенком: очень худой прыщавый глист в
обмороке с большущей головой и кривыми- кривыми зубами . Моя мама меня
сторонилась и весь подростковый период держала меня подальше от родных и
знакомых , на все лето посылала меня в пионерский лагерь .
Пионерлагерь состоял из клоповников с детьми , домика дирекции и четырех
туалетов . Туалеты состояли из кирпичной будки , ямы , закрывающего эту яму
деревянного настила с дырками и говна с хлоркой . Дерьмо с хлоркой воняли ,
поэтому туалеты предусмотрительно строили далеко от жилых зданий и обсаживали их
кустами .
Девчонки долгое время думали , что я мальчишка ... В общем , со мной не дружили
. В ту трагическую ночь полуночный понос стал моим единственным товарищем . Срал
весь лагерь: недоспелые фрукты , грязные руки повара и всякое гавно , которое
жрали пионеры с голодухи делали свое черное дело . Дырки в тубзике были обгажены
расстроенными желудками 400 человек и девочки ходили срать парами : одна срет ,
другая светит фонариком , чтоб первая не вляпалась в продукты распада
предшественниц . Мне никто не хотел светить фонариком , поэтому в ту ночь я
высирала солянку в гордом уединении; в блеклом свете фонаря были видны только
очертания , и , сидя над дырой , я смирилась с тем , что уже влезла в чье - то
скользкое г..вно .
Неожиданно какая-то тень метнулась прямо на меня , я завизжала , круто дернула
неустойчивым телом , ноги проехались по чьему - то говну и я проскользнула в
дырку как хорошо смазанная гильза .
Чёрт! Летучая мышь загнала меня по шею в кучу дерьма , над головой еле-еле
виднелось очко , если кто-нибудь сейчас придет гадить , то состояние мое сильно
ухудшится . Надо вылазить!
Через час , пыхтя и шепотом ругаясь матом , я достала до дырки руками: это ,
блин , было очень сложно - все твердые опоры были склизкими , как сопли!
Ухватившись за края очка , я подтянулась и высунула башку : от свежего воздуха
закружилась голова и я удержалась на завоеванных позициях только волей к победе
. Подтянулась еще и оперлась на руки : нужно за что - то ухватиться , чтоб не
сорваться . Все вокруг было скользким , ухватиться можно было только за
поперечную деревянную палку в полуметре от меня , я с нечеловеческими усилиями
пыталась до нее дотянуться , шипя от натуги: - Ну ! Иди же сюда! Дай , я до тебя
дотянусь!..
Неожиданно меня ослепила яркая вспышка света , потом какой-то не то всхлип , не
то стон , и глухой удар - я испугалась и... скатилась обратно . Еще час - и я
снова над дыркой . Так . Тянемся... Все . Я ухватилась за балку и вылезла на
бетонный пол чуть дыша от счастья . Отдышавшись , решила переть к речке
отмываться .
Метрах в пяти от тубзика лежал директор , рядом с ним валялся разбитый фонарик –
подох что ли ? Я побрела на речку , отмылась как смогла , а затем кликнула
людей: может и не окочурился еще , спасти можно .
На утро нам сказали , что у директора случился удар , возвратился в лагерь он
только под конец смены . Говорить он не мог , сидел целый день на крыльце и ему
нравилось , когда к нему приходили дети . Я проведывала его частенько , он меня
как то особенно любил - ведь собственно я тогда позвала к нему людей .
На следующий год мы узнали , что перед самой смертью директор ненадолго пришел в
себя . Он рассказал , что той ночью он обходил территорию лагеря , случайно
услышал странное шипение в сортире и открыл дверь .
На него из зловонной дыры лез мерзкий говняный лупоглазый червяк , тянул к нему
щупальца и шипел:
- Ну-у-у... Иди же сюда-а.... Дай , я до тебя доссстануууу!..
