Бой над Абрау-Дюрсо (Рассказ)

SlavikSG - Бой над Абрау-Дюрсо

Рассказ

Сергей лихо вырулил на взлетно-посадочную полосу. Выравнивая самолет он пристроился в хвост к своему ведущему, убрал обороты двигателя и резко затормозил колесными тормозами. Истребитель ЯК-1, неохотно покачивая крыльями, начал останавливаться. Фюзеляж дрогнул и угрожающе наклонился вперед. Наконец, потеряв инерцию, самолет плюхнулся на заднее колесо и замер. Подрулил он так близко к ведущему, что в очередной раз услышал в шлемофоне проклятие своего командира:
- Держи дистанцию, дубина! Когда-нибудь ты мне хвост срежешь... Черт бы тебя побрал! Берут же в армию таких кретинов...
- Не шуми, Василич, не рассчитал малясь. - добродушно ответил Сергей.
- Отставить разговорчики! - прозвучал бас командира звена. - Не засоряйте эфир. А ты, Семенов, когда-нибудь доиграешься у меня.
Сергей, испытав неловкость от грозного окрика Петровича, начал удобнее усаживаться на жестком парашюте. Позевывая и поеживаясь от утренней прохлады, он осмотрелся. Вдали виднелись временные постройки аэродрома. Яркие и заметные. "Никакой маскировки! Потенциальные мишени для немецких бомберов - подумал он. На зенитки все надеются, да на наше прикрытие. Когда налетят фрицы, разве тут поспеешь"?! Еще дальше, не сильно густой лес без подлеска, полностью скрывал близкий горизонт. А еще дальше, в дымке виднелись горы. Небо было ясное и синее. В нем парили редкие кучерявые облака. Они лениво плыли по небу и словно приглашали в них окунуться. "Подождите, ребятки, я до вас сейчас доберусь, если конечно Василич позволит нарушить строй"..., - невесело подумал он. Сергей любил лихачество в небе на своем новеньком ЯК-1, впрочем, и на земле то же, за что всегда получал от командира. А еще не так давно, всего пол года назад, в летной школе, Сергей мог позволить себе любые вольности в небе, развлекался от души. Инструктора только диву давались, когда он на своем учебном самолете, на бреющем полете ухитрялся крутить бочки. Грозили кулаками и матерились, на чем свет стоит. А здесь, на настоящей войне, на фронте, он всего лишь зеленый юнец. Обычный ведомый прикрывающий ведущего, поэтому только - "боевой строй". Отстанешь от ведущего, да еще если в этот момент мессеры налетят, то влетит по полной... По всем законам военного времени. Но даже не это самое страшное. Хуже - презрение товарищей, которые могут посчитать тебя трусом. От этого уже не отмоешься, только кровью смывать придется. Эх, молодость! Ему было всего 23 года. Жизнь только начиналась и била из него ключом.
Перед глазами Сергея, впереди, как всегда, ничего не было видно. Только высоко задранная приборная панель. "Черт их знает этих конструкторов, напихали приборов, а впереди ничего не видно. Как перед стенкой сидишь! Какой толк от приборов в бою, когда время идет на доли секунды? Какой идиот будет на них смотреть? Сидишь как в будке...! - с досадой думал Сергей. Справа, слева крылья, впереди приборная панель, вот и весь убогий обзор. Ну, еще наверху, над мутным плексигласовым фонарем довольно большая панорама неба. Шею можно свернуть пока окинешь все это небо взглядом". А шея после очередного вылета у Сергея побаливала всегда. Если посчастливилось встретиться с врагом, то шейные позвонки только успевали хрустеть, когда он лихорадочно пытался осмотреться и понять, куда нырнул очередной фашистский мессер. Вертеть головой приходилось так, что даже не спасал шелковый нашейный платок. Кожа натиралась до красных рубцов. "От этого не умирают", - как всегда любил говорить Василич, - "а вот если тебе в задницу влетит зенитный снаряд, да еще разорвется, то тогда точно мало не покажется". "Шутник, однако, Василич, - подумал Сергей. Вечно у него такие шуточки-прибауточки. Так настращает перед вылетом, что можно сразу себе тесный окопчик заказывать. (Если, конечно, потом найдут, что закапывать)". Сергей еще раз осмотрелся в своей тесной кабине. "Как тут фрицу на хвост сесть с таким-то обзором"?! - в очередной раз подумал Сергей. Злился Сергей сам на себя, на свою неловкость и неопытность. Готов был винить и себя и конструкторов самолета и быстро заканчивающиеся боеприпасы и везение, которое постоянно обходило его стороной. Уже два месяца ожесточенных боев, каждый день по боевому вылету, а иногда и по несколько, а, к слову сказать, звездочки на фюзеляже самолета Сергея отсутствовали полностью. Не посчастливилось ему еще сбить немецкого аса. Все больше фрицы его норовили сбить. Частенько, после очередного боя, техники латали дыры на его самолете. А однажды так "долетался", что еле приземлился. Просто плюхнулся с размаху на землю, да так, что шасси в разные стороны разлетелись. Ребята только диву давались, как он смог доползти до аэродрома. В фюзеляже были многочисленные пробоины, крылья, как дуршлаг. Просто удивительно, что при таких повреждениях самолет еще способен был удерживать себя в воздухе. Поговаривали, что штурмовик ИЛ-2 обладал такой живучестью, но уж ни как не обычный истребитель ЯК-1. Хорошо, что к тому времени в полку было несколько новых Як-1 в резерве, ждали живого пополнения и комэска, зная, что Сергей летает очень неплохо, распорядился выдать ему новенький ЯК-1, а старый техники с охотой пустили на запчасти, восстанавливать там было уже нечего. И все равно, не смотря на это, как-то так получалось, что все фрицы в небе услужливо подставляли свои хвосты Василичу, его ведущему, а не Сергею. То ли они постоянно перед ним вертелись, то ли он их, по какому-то наитию, находил в воздушной карусели и садился на хвост. Черт его разберет. На счету Василича было уже три сбитых, подтвержденных самолета. "А сколько сбитых, неподтвержденных"? - думал Сергей. Василич говорил, что звездочек должно быть пять. "Так-то! Знай наших"! - поговаривал он. "Ну, бог ему свидетель! Я в тех боях не участвовал. Ведомый у него был другой. Погиб, бедолага! Не повезло, - размышлял Сергей. Наверное, и мне недолго осталось. Когда-нибудь возьмутся за меня фрицы основательнее и срежут крылышки по самый фюзеляж. Да так, что и пикнуть не успеешь".
Когда Сергей был пацаном, то конечно, как и все пацаны в его возрасте мечтал стать летчиком. И он тогда наивно полагал: - "Ну, собьют меня, ну и что?! Выброшусь с парашютом! Делов-то..."! Мечта сбылась и на самом деле, все оказалось гораздо сложнее и правдивее. Не всегда удавалось его сбитым товарищам выпрыгнуть с парашютом. Ой, далеко, не всегда! Представьте себе самолет, который облегчили на одно крыло. Его так начинает вертеть, что если и удастся открыть фонарь и выбраться из самолета, то этот, твой же подбитый самолет, может так тебе по башке врезать, что будешь лететь головой вниз да самой матушки земли. А если ранят? Если контузит тебя? Если потеряешь ориентацию? Если от перегрузки кровь из носа хлынет. А если просто заклинит фонарь?! Счет в эти мгновения идет на секунды. А порой бывало и так, что воздушный бой настолько сильно приближался к земле, что тут не то что, выброситься с парашютом, моргнуть не успеешь, как трахнешься об землю. Да уж! Много этих "если", которые держат на тонком волоске твою жизнь. Вот так оно и было на самом деле в бою. И уж конечно нет так, как наивно полагал в детстве Сергей. И как подтверждение, в тех случаях, когда Сергей видел в бою падающий камнем вниз горящий самолет, то он далеко не всегда видел рядом раскрывшийся белый купол летчика.

На этот раз вылет был не запланирован. Впрочем, как и многие вылеты в последние два месяца этого лета. Лета 1942 года. Поступил приказ, и дословно задание звучало так: "По сведениям армейской разведки, сегодня вероятны атаки немцев в районе населенного пункта Абрау-Дюрсо. Наша главная ударная сила танки. Они должны быть защищены от немецких бомбардировок любой ценой".
"Эх! Любой ценой... А цена-то всегда одна. Жизнь. Жизнь его и его товарищей, - совсем невесело размышлял Сергей. Абрау-Дюрсо, совсем недалеко от Новороссийска. Наверное, опять увижу этот город. Как там наши?! Держатся еще? Нам не сразу сообщают о поражении наших войск. Наверное, чтобы не подрывать боевой дух".
Мысли Сергея прервала зеленая ракета - сигнал к вылету. Передние истребители начинали по очереди разгон и плавно устремлялись в небо. Самолет Сергея сильно тряхнуло и обдало пылью. На какое-то время видимость стала нулевой - это Василич начал разгон своего ЯК-1. Сергей, натянув страховочные ремни, неуклюже приподнялся и увидел, как Василич постепенно удаляясь, оторвался от земли.
Двигатель давно был прогрет на малых оборотах. Сергей опустил закрылки на взлетное положение, немного отдал от себя ручку управления и дал форсаж. Ориентируясь по левой и правой границе взлетно-посадочной полосы, он покатился вперед. Самолет сначала медленно, будто его что держало, затем все быстрее и быстрее устремлялся вперед. Его немного резко и рывками подбрасывало. Из-за небольшого бокового ветра он постоянно норовил вильнуть вправо. Управляя хвостовым рулем направления, Сергей давал то левую, то правую ногу, помогая самолету держаться ровно на полосе. Скорость стремительно нарастала. Наконец, в какой-то момент времени, задняя стойка шасси оторвалась от земли, и самолет покатился на основном шасси параллельно земле. Сергей увидел перед собой взлетную полосу. Продолжая играться хвостовым рулем направления и помогая ему элеронами, держал самолет ровно на полосе. Убегающие назад края обочины слились в сплошные полосы. Продолжая набирать скорость, Сергей плавно и постепенно взял ручку на себя. Неожиданно, нещадная тряска прекратилась. Самолет был в воздухе. Чувство восторга охватило Сергея. Это непередаваемо! Это повторялось каждый раз. Вновь и вновь. Когда его самолет отрывается от земли, душа начинает петь. Сердце заходится учащенным сердцебиением. Хочется орать, кричать. Счастье этого мгновения пьянит и на какое-то время совсем забывается, что это все может быть в последний раз... Сергей убрал шасси. Самолет набирал высоту. Все выше и выше... Поднял закрылки. Поначалу клюнув вниз, к земле, но продолжая набирать скорость, истребитель достиг подъемного момента и опять упорно полез вверх, в небеса. Аэродром был далеко внизу. Постепенно уменьшались постройки, машины тех. обслуживания, крестики истребителей резерва. Взлетная полоса превратилась в короткую желтоватую ленту. Сергей нашел в небе своего ведущего и направил к нему истребитель.
Догнав Василича, Сергей пристроился правее и чуть ниже. Сбавил обороты двигателя до средних, и поглядывая на самолет своего командира, позволил себе полюбоваться пейзажем. Горы! Он любил горы. Здесь они были еще не так высоки, но все равно были очень красивы. Полеты среди гор всегда впечатляли Сергея. В летной школе они летали над степью. Над местностью ровной, как стол. Настолько ровной, что порой было совершенно непонятно, на какой высоте ты летишь, в какую сторону, и летишь ли вообще. Все было однообразно, не на чем было остановить взгляд. А здесь! Здесь простор открывался во всей своей красе. Особенно, если снизить высоту и лететь на бреющем над самыми макушками гор, то дух захватывало каждый раз, когда очередная махина все нарастая и нарастая перед тобой вдруг неожиданно обрывалась под крыльями самолета глубокой пропастью. А если снизится еще ниже и лететь уже среди самих гор, то виды, каждый раз, открывались наикрасивейшие, и лететь хотелось все дальше и дальше. В бесконечность. Это завораживало. Забывалось, зачем он здесь, что идет война и гибнут люди. Просто хотелось наслаждаться полетом и не думать ни о чем.
Справа горы заканчивались береговой кромкой моря. Синее, сливающееся с горизонтом море манило. Сергей никогда не бывал на море. Воевал все это лето совсем недалеко от него, но побывать на берегу и просто искупаться в его прохладных водах, возможности так и не представилось. "Наверно и не получиться уже. Разве, что собьют прямо над ним", - мрачно усмехнулся про себя Сергей.
- Шестой, не нарушай строй, - резко и громко прозвучала команда командира звена.
"Вот черт!", - опомнился Сергей. Ведущий был уже значительнее впереди его и продолжал удаляться. Он отвлекся от созерцания пейзажей и догнал своего командира. Все же управлять самолетом не так просто. Это тебе не на полуторке баранку крутить. Тем более лететь в строю. Самолет постоянно норовит догнать ведущего, отстать от него. Скачет то чуть выше, то чуть ниже. Гироскопический момент тянет самолет вправо и нужно всегда, время от времени, ручкой управления, возвращать его на прежний курс. В такие моменты Сергей завидовал Петровичу - командиру звена. "Вот кому не нужно было заботиться обо всем этом. Лети, куда хочу! Делай, чего хочу! Шутка, конечно. Но все равно. О соблюдении строя ему не нужно было заботиться совсем. Это точно! Он Главный! Сам себе хозяин... Хорошо ему! Вот бы сейчас командовать звеном", - совсем по-детски размечтался Сергей.
- Внимание! Пять минут до цели, - раздался зычный голос Петровича.
Сергей собрался. Начал внимательно осматривать проплывающую внизу землю в надежде, что-либо разглядеть. Высота была большая, примерно три с половиной тысячи метров. И утренняя дымка еще не совсем успела рассеяться, и поэтому увидеть детали было очень сложно. Но все равно хотелось быстрее заметить наши танки. Нужно было сориентироваться относительно них. Кружить предстояло над ними, или со стороны вероятного подхода противника.
Звено пошло на медленный разворот, скорее всего Петрович заметил танки. Следом за ним заметил их и Сергей. Маленькие прямоугольные коробочки, тускло отсвечивая и сильно пыля по просушенной грунтовой дороге, двумя колоннами двигались по направлению к Абрау-Дюрсо. Немного дальше около озера, среди буйной зелени, проглядывались крыши этого небольшого населенного пункта. Потянулись медленные минуты патрулирования воздушного пространства. Время шло. Они все кружили и кружили. Могло случиться так, что никакие бомберы не прилетят вовсе, что разведка ошиблась, и что все старания были напрасными. "Только зря спалим горючку", - думалось Сергею. Но он знал точно, что когда баки их самолетов опустеют, прилетит другое звено эскадрильи. Готовилась какая-то серьезная наземная операция. Танки обязательно должны были дойти до Абрау-Дюрсо в целости и сохранности. Зачем?! Это Сергея не касалось никак. И пока это не произошло, наша эскадрилья, сменяющимися звеньями, будет кружить, и кружить над ними. А мы, в свою очередь, будем смотреть в оба...
Прошло уже примерно пол часа. Сергей начал понемногу уставать от однообразия. Лететь к какой-то определенной цели и достигать ее - это одно, и совсем другое, кружить и кружить над одним и тем же местом.
Вдруг в шлемофоне неожиданно раздалось:
- Внимание, бомбардировщики.
У Сергея, гаденько так, екнуло в области живота. Вот он, страх! Всегда так, перед боем. Всегда его одолевает это противное чувство. Вот и сейчас это чувство страха было мучительно. В бою проще, там уже некогда боятся. Не до того. Но ожидание боя - это, как предвестие неминуемой гибели. В такие моменты всегда вспоминается, что-то очень приятное из жизни. Родной дом, мама, строгий отец, школьные друзья, счастливые годы юности. Все то, ради чего хотелось жить и выжить на этой страшной кровавой войне.
Сергей внимательно всмотрелся в сторону севера. Только с этой стороны, из-за линии фронта, могли нагрянуть фашисты. "Точно! Так и есть. Маленькие, постепенно увеличивающиеся, темные пятнышки. "Наших" здесь быть не могло. Значит только они - фрицы. С такого расстояния тяжело было понять, бомберы это или пикировщики Ju-87, (Юнкерсы). Пикировщики хуже. Эти были более верткие и более опасные. С броневыми листами, защищающими экипаж, с задним стрелком, который неплохо охранял самолет со стороны хвоста, они не очень опасались наших истребителей. Единственное, что их сильно подводило - они были тяжелы, и скорость у них была очень невысока. Имея на борту малотоннажные бомбы и скорострельные пулеметы большого калибра, они представляли серьезную угрозу для наземной техники, в том числе и бронированной.

Точки приближались и вырастали в размерах. Под яркими лучами летнего солнца зловеще поблескивали фонари. Поначалу неясные очертания приобретали все более и более четкие контуры. "Точно! Пикировщики! Или "Лаптежники", как брезгливо называли их наши летчики. Шесть штук. Идут ровным стром, чуть ниже звена Петровича и курсом точно на колонны танков. "Да уж! Их воздушная разведка не промах, если сумели так точно навести", - подумал Сергей. Теперь он уже ясно видел противника. Очень крупные в размере, с кривыми крыльями и с неубирающимися шасси, которые очень здорово смахивали на лапти, они неумолимо двигались вперед. "Да, это они! Стервятники", - со злостью подумал Сергей. И точно, самолеты такого типа, как стервятники, с жутким воем сирен, почти вертикально вниз и с очень высокой точностью падали на свою жертву. "А где же истребители? Бомбардировщики никогда не вылетали без сопровождения. Такого немцы себе на позволяли никогда. Что-то не видно прикрытия. Странно... А, вот они! Вынырнули из облаков. Один, два, пять... Восемь мессершмиттов! Бог мой...! А у нас всего шесть ЯК-ков в звене! И мессершмитты оказались гораздо выше. Черт! Это плохо, очень плохо..." - лихорадочно проносились мысли Сергея. В первые минуты боя, преимущество в высоте могло сильно сыграть на руку мессам. Пикируя вниз, враг набирал скорость. Пускал короткую очередь по своей жертве и опять резко уходил в высоту. Огонь при этом велся не очень прицельный, маневрировать самолетом на очень высокой скорости было почти невозможно, но если повторять это много и много раз, то эффект мог быть достигнут.
Как не старалось звено Петровича держаться выше. Все же, враг оказался еще выше. Во всяком случае, истребители сопровождения. "Не рассчитал Петрович! Подвел опыт, - про себя подумал Сергей. Обычно истребители сопровождения были ненамного выше прикрываемых бомбардировщиков. Так проще было держать строй Юнкерсов в поле зрения, а эти залезли в самые облака. А теперь уже все, поздно задирать нос самолета. Резко потеряешь скорость и станешь живой стоячей мишенью для врага". Но с "этой высотой" то же не угадаешь. Если подняться с большим запасом, то могло быть и много хуже. Во-первых, можно было легко пропустить врага под собой и не заметить его, во-вторых, пикируя вниз продолжительное время, даже на самых малых оборотах и с опущенными щитками самолет так стремительно набирал скорость, что постепенно становился неуправляем. При этом так же многократно увеличивалась перегрузка. Особенно, если пилот сразу старался выйти из пике и опять быстро набрать высоту. Кровь отливала от головы летчика, и он мог легко, на короткое время, потерять сознание. А тогда все! Крышка! Слепой и беспомощный пилот неминуемо мог подставить себя под удар, и если вовремя не опомниться и не принять меры, то окажешься на земле, в глубокой воронке, в куче собственных обломков.
Сблизились, завертелось! Из шлемофона бесконечной чередой посыпалась речь товарищей по звену. Петрович громче всех отдавал команды. Четыре наших ЯК-а должны были отвлечь истребители врага на себя. Оттеснить их от Юнкерсов и связать боем, а оставшиеся два должны были рассеять ровный строй пикировщиков, попытаться изменить их курс, атаковать и по возможности сбить двух-трех. Если повезет, конечно...
Одна пара ЯК-ов постепенно отдалялась. Василич с Петровичем наоборот, максимально сблизились с мессершмиттами, всячески давая им понять, что бой начат, что они не испуганы их двукратным численным превосходством, и что они будут сражаться и атаковать. Уловка удалась. Немцы приняли бой, оставив пикировщики без прикрытия. Скорее всего, решили, что при таком при численном перевесе наши ЯК-и не смогут отвлекаться на их "подопечных" и решили покончить с ЯК-ами быстро и наверняка. Просчитались... Отделившаяся, было, пара ЯК-ов устремилась вдогонку за пикировщиками.
Задача Сергея, как новичка, в любом воздушном бою, заключалась в том, чтобы верно и преданно висеть на хвосте у ведущего и расстреливать всякого, кто попытается зайти ведущему в тыл. "Легко на словах, но трудно на деле. А кто же будет прикрывать меня"? - с тоской думал Сергей. Если на хвост сядет ас, то все... Пиши, пропало...! Уже не сорваться с крючка... Ведущий тебе не поможет, не успеет... Вся надежда только на то, что начнешь вертеться, как волчок и враг, если это не ас, конечно, расстреляет весь боезапас в молоко и отвалит сам. Но надежды на это мало. Зацепит обязательно. А небольшие пробоины в крыльях и фюзеляже резко снижают маневренность самолета, падает его скорость и тут уже, можно сразу мысленно прощаться с жизнью, вспоминать близких, друзей, любимую девушку, которой у Сергея не было, (не успел обзавестись до войны).
- Семенов, держись, не отставай! - крикнул Василич.
Самолет ведущего резко клюнул вниз. "Набирает скорость, - подумал Сергей. Все верно, так и нужно. Когда у врага запас по высоте, лучше уходить от него вниз, (если позволят высота), затем резко, свечкой, взмыть вверх, выровняться, осмотреться, найти противника и попытаться атаковать. И если тот, на какое-то время, замешкается, то эта тактика может один раз сработать". Так и сделали. Маневр удался. Василич нащупал противника. Попытался его атаковать, а затем преследовать, но разница в скорости подвела. Враг стремительно удалялся и набирал высоту. Неожиданно слева и очень близко пронеслись пулеметные трассы.
- Василич, сзади...! У нас мессер на хвосте, - крикнул Сергей.
- Расходимся, быстро! Только не потеряй меня, - ответил Василич, - Мне нужно прикрытие.
"Откуда он взялся, сволочь? - промелькнуло в голове у Сергея. Вроде никак не мог подобраться сзади на большой скорости". Уже зная заранее, кто и куда, Сергей вправо, а Василич влево, они отвернули. У мессера, действительно была большая скорость и он, не успев предпринять ничего, быстро проскочил мимо.
- Василич, попробуй его достать. Он впереди тебя. Скорость снизил. Ну же...
- Сейчас, не ори. Уже пробую.
"Видимо фриц, перед своей атакой, уже предпринял попытку сбросить скорость, чтобы повиснуть у нас на хвосте, у меня на хвосте", - подумал Сергей..., но не успел, проскочил вперед. Мы ушли от него, отвернули, а он пронесся вперед". Теперь роли поменялись. Василич сел ему на хвост. Крепко зацепился. Сергей догнал Василича и начал прикрывать. Голова Сергея крутилась, как на шарнире. Ни в коем случае нельзя было допустить мессеры к ведущему. Пока Василич занимался преследованием этого, отбившегося от основой стаи олуха, он был слеп и глух, и мог сам легко стать жертвой. Но остальные мессеры быстро удалялись, набирали высоту, и только собирались идти на разворот. Время было. Мессеры были достаточно далеко. "Есть шанс. Его нельзя упустить", - думал Сергей.
Василич догнал мессер. Короткая очередь из всех стволов. Мимо! Еще очередь, еще... Фриц, как мог старался уйти из-под огня, но Василич был пилот опытный, висел у него на хвосте, как привязанный и предугадывал каждое движение. Так же сильно помогала Василичу высокая маневренность ЯК-а. Еще очередь. "Есть! Попал!", увидел Сергей. Мимо него пронесся солидный кусок обшивки вражеского истребителя. Легкий вьющийся дымок и следом за этим, какой-то подозрительно прямолинейный полет врага, говорили лишь об одном, попадание было удачным и настолько серьезным, что пилот самолета либо убит, либо сильно ранен. Мессер постепенно задрался вверх, скорость его упала, он завалился на крыло и, ускоряясь, понесся к земле.
- Серега смотри по сторонам. А я гляну, не оживет ли... Вроде не сильно я по нему рубанул.
- Не боись, Василич, смотрю, как учил. А ловко ты его! Молодец! Сегодня еще одну звездочку намалюешь.
- Не каркай. Он еще не свалился. Хотя... Все, на земле уже. Почти не дымит. Видать здорово его раскидало по сторонам. Ты там эта, не зевай, за мной...
- Молодцом, Василич! Здорово ты его приложил..., немного с опозданием раздался голос Петровича, командира звена. - Самолично доложу, пусть представят к награде. Давно уже заслужил. ...Если живы будем, конечно.
- Спасибо, командир. Это точно, если живы будем...
- Слушай, Василич! Как-то легко тебе фриц подвернулся, ты не заметил? - спросил Сергей.
- Заметил... Видать в героя решил сыграть. Хотел легкой и быстрой победы. Покрасоваться перед своими надумал. Зеленый совсем, гад! Вот и получил, - ответил Василич.
Сергей с ведущим рванули в сторону и на вираже старались уйти и отвернуть от быстро пикирующих мессов. Те уже давно набрали высоту, развернулись и стремительно приближались. "Да... Нам их точно не достать... Как не старайся. Если они не сменят тактики, то тут придется постоянно маневрировать, ни на секунду не сбрасывать скорость, не оставаться на одном месте и ждать удобного момента. Пытаться атаковать их в таком невыгодном положении верное самоубийство, - думал Сергей. При малейшей возможности нужно стараться набрать высоту. Высота нужна, очень. Хотя бы немного. Нужна для того, что бы заставить мессеры перейти на ближний бой. А так, в таком положении, можно вообще не сделать ни одного выстрела, и оказаться сбитым. Можно, конечно, встречать пикирующие истребители в лоб, но тут уже точно шансов никаких уцелеть не останется. Пикируя на тебя с огненными трассами в лоб и по очереди, атакуя и отворачивая, не один так другой мессер, срежет тебя обязательно".

Четверка ЯК-ов не сговариваясь, перешла на "карусель", прикрывая тылы друг друга и постепенно, медленно набирала высоту. Не слишком хорошо получалась с таким количеством самолетов, но это было единственное, верное решение в такой гибельной ситуации. "Тут уже не до атаки. Лишь бы уцелеть", - думал Сергей. При такой карусели если враг сменит тактику пикирования, перейдет на ближний бой и попытается сесть на хвост, то есть хотя бы небольшой шанс его оттуда оттеснить. Частенько таким образом поступали наши штурмовики, когда им приходилось вылетать на задание без прикрытия. Таким образом, прикрывая хвосты друг друга можно было долго изматывать противника и шанс остаться в живых был гораздо выше. "А тут пришлось это сделать нам самим...", - думал Сергей.
Карусель продолжалась. Петрович со своим звеном умело отвлекал истребители от лаптежников. Уводил их все дальше и дальше. Со временем, как ни старались истребители держать замкнутый круг, карусель все же распалась. Разрезали все-таки мессеры их боевой порядок. Бой постепенно распался на две половины. Петрович все удаляясь, бился с четырьмя мессерами, мы с Василичем, с тремя. Все же мессеры сменили тактику пикирования и старались классически, банально приклеится к хвостам ЯК-ов. "Тяжело сейчас Петровичу. Не дадут они ему свободы маневра таким численным перевесом", - думал Сергей.
А бой, тем временем, вошел в свою основную стадию, когда уже ничего нельзя изменить, только драться и драться насмерть. Приняв ближний бой мессершмитты больше не пытались пикировать. Старались покончить с ЯК-ами на коротких дистанциях, и как можно быстрее. Пикировщики остались без прикрытия и мессеры не могли не видеть, как их постоянно донимают два одиноких ЯК-а, но изменить ситуацию было уже тяжело.
Глянув, в очередной раз, на строй удаляющихся пикировщиков Сергей вдруг заметил, как последний Юнкерс вдруг подломился, выпал из общего строя и кружась и дымя начал падать.
- Василич, Юнкерс падает! - радостно воскликнул Сергей.
- Вижу, не слепой.
"Здорово! Постарались ребята! Свалили одного, - возбужденно думал про себя Сергей. Может, отвернут пикировщики, испугаются без прикрытия атаковать наши танки. Тогда наша задача будет выполнена". Но этого не происходило. Пикировщики курс не меняли и упорно приближались к танковым колоннам. Постоянно, даже с такого большого расстояния, были видны огненные, дугообразные полоски пулеметных трасс задних стрелков Юнкерсов. Огрызались они, остервенело, боеприпасов не жалели. Знали, что остались без прикрытия и могут полагаться только на себя.
Помочь атакующим ЯК-ам не представлялось возможным. Слишком много было мессеров, чтобы просто так, взять и забыть про них. Слишком упорные они были в своем стремлении покончить с ЯК-ами. И пока, в лучшем случае и с уверенностью можно было сказать лишь одно: Василич с напарником и Петрович со своим ведомым, сделали свое дело. Истребители противника увлеклись погоней и прошляпили свои пикировщики. Понадеялись, что два наша ЯК-а не сильная угроза для них. А сейчас, исправлять положение уже поздно. Они ввязались в драку. Быстро отступить теперь не смогут. С каждой секундой пикировщики уходили все дальше и дальше. Дистанция увеличивалась. Начать их догонять, означает теперь для немцев подставить свои хвосты под наши пулеметные трассы. Такого они позволить себе не могли. Да и какой там?! Пока у них перед глазами были "наши хвосты", хвосты советских истребителей они, как хищная волчья стая, почуявшая легкую добычу, пытались как можно быстрее настичь и растерзать свою жертву.
Неожиданно в шлемофоне, среди прочего шума, раздался испуганный громкий голос:
- Меня зацепило. С трудом удерживаю управление!
Это был голос Кольки, из пары, ЯК-ов, которые пытались рассеять строй пикировщиков. Сергей завертел головой. "Вот он. Бог ты мой! Да у него дым из движка валит", - увидел Сергей.
Петрович, не мешкая ни секунды, сразу отдал приказ:
- Колька, немедленно снижайся. Снижайся, тебе говорю. Иди на "вынужденную", попробуй спасти самолет, - и хрипло продолжая:
- А ты, Рябов, не останавливайся. Атакуй лаптежников, это важно. Мы не подпустим мессеры. Да они и сами не будут пытаться. Далеко мы уже.
Сергей успел увидеть, как дымящийся ЯК Кольки, клюнул носом и завертелся приближаясь к земле. "Неужели штопор? Точно"! - успел подумать Сергей.
Снова раздался голос Кольки. Он скороговоркой продолжал докладывать в микрофон:
- Командир, самолет не управляется. Перебит трос управления. Повреждены элероны. Не работает руль высоты. Раскручивает все сильнее. Из штопора не выйти. Пытаюсь покинуть самолет...
Через какое-то время, Сергей увидел купол Колькиного парашюта. ЯК, продолжая дымить и вращаться, приближался к земле. Взрыва Сергей не видел. "Да и не очень хотелось... Колька спрыгнул над своей территорией. "Наши" подберут, позаботятся, доставят в полк", - уверенно думал Сергей. Наземные войска очень сильно уважали летчиков и не раз их выручали в трудную минуту.
Сбитый лаптежник был Колькин. Скорее всего, в пылу боя и от азарта, он потерял бдительность, (понять можно, не так просто сбить такую машину), и попал в зону обстрела заднего стрелка, под плотный пулеметный огонь. Тут нужно быть очень осторожным. Правильнее подбираться к ним сзади, снизу, сбоку, или сверху спереди, атаковать на полной скорости и тут же отворачивать, чтобы не врезаться со всего размаха в свою же цель. Сзади надолго пристраиваться нельзя. Станешь мишенью для пулеметчика. Калибр у него не маленький и сильным огнем стрелок может запросто сбить любой истребитель. Видать Колька был не очень осторожен и подставился под свинец очень конкретно. Хорошо хоть жив остался.
Василич, продолжал ждать, что предпримут "его" мессеры. Те опять успели немного набрать высоту. Ждать долго не пришлось. Мессеры опять, уже в который раз, пикировали, на ЯК-и по очереди, друг за другом. Василич резко завалил истребитель на крыло, сделал полубочку и по крутой дуге пошел вниз. Сергей за ним. Потому, как фашисты с трассирующими очередями, пронеслись мимо, было видно, что боеприпасы не экономят совсем. "По-прежнему спешат разделаться с нами, сволочи", - думал Сергей. Скорость у них была небольшая. "Скорее всего, опять сменят тактику. А Василич не промах! Не на того фрицы нарвались", - опять думал Сергей. Они ловко увернувшись из под огня мессеров, умело набрали высоту и сменили тактику пассивного ухода и выжидания на попытку захода в хвост противнику и последующей атаки. Пытались подыскать себе замешкавшегося мессера. При этом изо всех сил старались не пустить немцев в хвост. Сергей видел все усилия своего командира и мог оценить их по достоинству, но все же, как не старался, еле поспевал за ним. Вражеских истребителей оставалось еще три. Три против двоих. Они с ревом и бешеной скоростью мелькали, то впереди, то сверху. Ныряли вниз, пропадали из поля зрения, опять появлялись... Неожиданно, слева от Сергея легла огненная трасса. Потом еще одна... "Совсем близко", - успел со страхом подумать Сергей.
- Василич, у меня мессер на хвосте. - проорал Сергей.
- Не боись Серега, делаем ножницы. - ответил Василич.
"Ножницы" - это, когда ведущий с ведомым расходятся на встречных курсах и при этом ведущий старается, пропустив ведомого, встретиться с преследующим его вражеским самолетом лоб в лоб и заставить последнего отвернуть. Риск очень большой. Можно легко столкнуться. Как со своим ведомым, так и с врагом. Так же можно легко получить лобовую очередь в свой двигатель.
Так и сделали. Быстро, по горизонтали разошлись на крутых виражах и вновь встретились. Василич устрашающе и с ревом двигателя пронесся мимо Сергея и дал залп из всех стволов. Что было дальше, Сергей не видел. Но мессер пропал из поля зрения и больше не донимал.
В дали Петрович кувыркался со своими четырьмя мессершмиттами. Петрович вояка опытный, и не смотря на явное численно преимущество, вел бой достойно и слаженно. Его ведомый прилип к нему, как на невидимой ниточке. Не давал никому приблизится к его хвосту. Да и сам старался изо всех сил не подставить свой. Сергей постоянно слышал их частые переговоры:
- Жуков, уходим вниз, держись. Сейчас крутанусь. Пошел... Пошел... Давай на вираж, влево. Расходимся...
- Командир, мессер слева. Атакует. Отворачивай. Быстрее!
- Понял. Не достанешь, гад, не достанешь... А ты куда лезешь...?! Смелый такой?!
И тут прозвучало особенно громкое:
- Получай! Есть! Попал...!
Как потом выяснилось, Петрович вспорол мессера, который рискнул пойти с ним в "лобовую" и отвернул очень неудачно. Подставил все свое синее брюхо под залп всей боевой мощи Петровичева ЯК-а . "Наивный фриц! Дурачок! - провожая взглядом, подбитый Петровичем, пылающий самолет, думал Сергей. Петрович скорее убьется насмерть, чем отвернет от "лобовой", у него с немцами свои личные счеты и жизнь он отдаст не раздумывая". Вся семья его погибла. Жена и две дочки. Плохо погибли. Так не должны гибнуть люди. Сгорели заживо в своем родном доме после бомбежки. Не смогли выбраться из-под обломков. Задохнулись в дыму и сгорели. Когда Петрович получил письмо с этим известием, то мы думали: - "Все, пропал человек, сломался". Ан, нет! Петрович пару дней походил по лесу в одиночестве. Даже на боевые задания не вылетал, (не пускало его начальство). Потом пришел в себя, и с такой яростью начал гонять фашистов, что в первый же день сбил двоих. Знай, все это, немцы бы давно уже разлетелись в страхе кто куда. Но бой продолжался...

Как и на пару ЯК-ов Василича, на Петровича с его ведомым осталось три мессера. "Уже лучше!", - подумал Сергей. Но немцы хоть и потеряли двоих, тактики не меняли. Действовали все так же нагло и с напором. По-прежнему пытались задавить числом. Все чаще и чаще их пулеметные трассы проносились совсем близко от их ЯК-ов.
Василич то же не отставал от противника. Пару раз садился на хвост то одному, то другому мессеру, безуспешно пытался поймать в перекрестье прицела и сбить короткими очередями. Но мессеры, резко сбавляли скорость, маневрировали и уходили из-под обстрела. Сергей не отставал от ведущего. Все время докладывал обстановку его задней полусферы. Вертел головой во всех направлениях. Крутил свой ЯК как мог. Что творилось сзади него, он мог только догадываться. Все время могла ударить в корпус самолета последняя и смертельная трасса. Сергей достиг такого напряжения, когда уже слился с самолетом в одно целое. Чувствовал его, как самого себя, как свое собственное продолжение. Двигатель ревел. Было жарко и душно. Пот застилал Сергею глаза. Не было времени оторвать руки от управления и протереть лоб. Перегрузки изматывали. Страховочные ремни больно врезались в тело.
Опять они с Василичем ушли на глубокий вираж. Василич, уже в который раз пытался достать мессер. Не получалось. На виражах ЯК-ам тяжело. Немецкие самолеты лучше. Быстрее, и мощнее. Поэтому на виражах нельзя долго задерживаться. Иначе мессеры по крутой дуге смогут зайти в хвост, а тут только держись. Нужно быстро и постоянно менять тактику, переходя от одной к другой. Лучше всего постоянно вертеться, как окунь на сковородке и использовать заложенную конструкторами в ЯК-1 маневренность.
На одном из боевых разворотов и последующем вираже Василич ошибся, передержал... Один мессер, вынырнул откуда-то снизу и попытался зайти в хвост. Вынырнул перед самолетом Сергея. Да так неожиданно, что Сергей, не прицеливаясь, импульсивно нажал на гашетки. Самолет затрясло частой дрожью. Сергей врезал из всех пушек и пулеметов. Вперед понеслись длинные смертоносные очереди трассирующих снарядов и свинца. Мессер распороло по все длине корпуса. Громыхнуло. Даже через фонарь и рев двигателя Сергей услышал сильнейший взрыв. Мессер взорвался. Да так, будто в него попал снаряд из тяжелого наземного орудия. Его буквально разнесло на куски. Сергей, не успев отвернуть, проскочил через эти обломки, чудом ничего не повредив на своем ЯК-е. Только услышал, как по корпусу фюзеляжа застучала дробь мелких осколков. "Вот это да-а-а! Неужто это я его так", - с удивление пробормотал Сергей.
- Серега, что это было, - раздался голос Василича. - Бабахнуло так, что у меня самолет чуть в штопор не свалился.
- Я мессер завалил, - немного растерянно и с сомнением ответил Сергей.
- Да ладно тебе! - раздался в ответ удивленный голос Василича.
- Он к тебе в хвост зашел. Подвернулся под прицел. Я очередь в него пустил, а он взял и взорвался.
- Завалил, завалил. Я видел. - Это был голос Жукова, напарника Петровича. - Видел своими глазами. Только так самолеты не валят. Их нужно сбивать, а не взрывать. Серьезный у тебя ведомый, Василич. Ты с ним поосторожнее, а то еще и тебя ненароком зацепит.
- Василич, что у вас там? Это правда что ли?! - запоздало спросил Петрович. - Твой "баламут"мессера завалил?
- Получается, что так.
- Молоток у тебя ведомый. Поздравляю! Эй, Семенов, это же твой первый?
- Так точно, товарищ командир. - ответил Сергей.
- Молодец, молодец! Облегчил ты нам работенку.
Сергея затрясло. Он с трудом себя сдерживал. Крупная дрожь охватила все тело и не давала сосредоточится на управлении самолетом. "Неужто это я его так?! Первый, сбитый", - радостно думал Сергей, и все никак не мог придти в себя. "А почему он взорвался? Почему взорвался"! - как испорченная пластинка, повторял и повторял про себя Сергей.
- Эй, ведомый! Серега. Не задирай нос. Не отставай. Нужно фрицев догонять. Они вона, видать, как увидели "взорванный" тобой, так решил делать ноги, - весело крикнул Василич. - Наверное, подумали, что у тебя дурное оружие на борту. А ты, скорее всего, в баки с горючкой попал. Детонировало их, он и рванул...
Пока Сергей приходил в себя, к земле, вдалеке дымным шлейфом, потянулся еще один Юнкерс. Василич ему указал на это. Сам бы Сергей не заметил, не до того ему сейчас было.
- Рябов молодцом! Один управляется, - продолжал кричать Василич. - Не просто это. Ой, как не просто!
Мессеры, которые быстро удалялись, на самом деле не удирали. Они устремились к ЯК-ам Петровича. Курс и направление совпадали на сближение с пикировщиками. Видно решили присоединиться к "своим" и при этом сходу атаковать ЯК-и Петровича. Мессеры набирали высоту. "Пять против двоих! Это уже не просто опасно, это смертельно", - успел подумать Сергей. Василич гнался за мессерами как мог. Сергей сзади. Оба явно не успевали и постепенно отставали.
- Командир, держись. У вас на подходе два "наших" фрица. С юга идут, от солнца. Идут очень быстро. Мы не успеваем за ними. - прокричал Василич. - Постарайтесь продержатся. Прижимайтесь ближе к земле, не давайте им свободы маневра. Командир, ты меня слышишь?
- Слышу Василич. Мы сдюжим, только вы побыстрее. Пошустрее там винты крутите.
Василич обратился к Сергею:
- Серега, слышь?
- Да Василич, я тут, - ответил Сергей.
- Слухай, сюда. У меня боезапас на нуле. Давай меняться местами. Ты впереди, я сзади. Буду прикрывать тебя. Сделаю вид, что прикрываю. Тебе придется главным побыть. Пострелять немного. Осилишь это дело? Иначе Петровичу с напарником точно несдобровать.
- Я понял Василич, попробую, - растерянно ответил Сергей.
- Не попробую, а "так точно"! - рявкнул Василич.
- Так точно, Василич! Я постараюсь. - более бодро, но по-прежнему с сомнением в голосе, ответил Сергей.
- Крутись, как только сможешь. Я удержусь за тобой, не переживай. Если, поймаешь кого в прицел бей очень короткими очередями. Очень короткими! Больше такой удачи у тебя не будет. Ты понял?
- Понял, понял. Я попробую, Василич.
- Опять " попробую "... Ладно. Удачи Серега! Не дрейф, прорвемся. У тебя сейчас должны, еще одни крылья вырасти после "сбитого".
Василич пропустил Сергея вперед. Сергей увидел впереди себя свободное чистое небо. Спины "ведущего" больше впереди не было. Это было так непривычно, что Сергей почувствовал какую-то внутреннюю свободу. Воспрянул духом. "Точно, как крылья новые выросли"! - подумал он. "Сбитый", только что, мессер, придал ему силы и уверенности в себе. Спустя время, Сергей с небольшим преимуществом по высоте и на полной скорости ворвался в гущу воздушного боя. Не поймав ни кого в прицел, резко, свечкой поднял самолет вверх и быстро набрал высоту.
- Полегче, напарник, - только и успел крикнуть Василич.
Перевернув через крыло и наклонив вниз свой ЯК, Сергей, как на ладони увидел все пять немецких истребителей. Выбрал крайнего и спикировал на него. Мессер, не меняя направления, уходил. Сергей, добрав ручку управления на себя, с упреждением и с учетом скорости, как учили инструкторы в летной школе, дал короткую очередь из всех стволов. Огненные трассы и вражеский истребитель сошлись в одной точке. Пронесся мимо. Успел краем глаза увидеть сквозные пробоины в фюзеляже и крыльях самолета врага. "Неужели попал!", - пронеслось в голове у Сергея. Опять набрав высоту и развернувшись, увидел, как один мессер немного дымя, медленно отваливал в сторону от основного сражения. Убедившись, что остальные четыре мессера по-прежнему в общей гуще боя и заняты Петровичем, опустил закрылки в боевое положение, сбросил обороты до нуля и начал, медленно падая, крадучись, приближаться к подраненному фашисту. Василич что-то ему кричал, Сергей не слышал. Он весь проникся чувством погони и азартом боя. Правильно рассчитав скорость, сел на хвост фрицу. Тот почти не маневрировал. Было видно, что вражеский пилот изо всех сил старается держать истребитель в воздухе. Сергей не раздумывая поймал его в перекрестье прицела и несколькими длинными очередями поджег. Отвернул в сторону. И даже успел увидеть, как откинулся фонарь, и как вражеский пилот вывалился из самолета. С мессером было покончено. С пилотом то же. "На земле тебя точно не ждут", - злорадно подумал Сергей.

- Снайпер, черт тебя дери! Береги патроны. И быстрей к Петровичу. Фрицы его совсем зажали, - наконец расслышал Сергей голос Василича.
- Есть, командир.
- Черт! По молодости тебе простят такую выходку. Мессер уже выбыл из боя, а ты за ним погнался. Оставил командира звена без прикрытия, - с яростью прокричал Василич.
- Я понял. Прости Василич. Увлекся. Совсем голову потерял. - ответил Сергей.
Сергей поднял закрылки, дал форсаж и, воодушевленный еще одной победой, рванулся в гущу боя. Ворвался как ястреб. Закрутился, как волчок. Впереди, слева, справа мелькали самолеты. Кресты, красные звезды... Все смешалось в общей свалке. Под крыльями самолетов угрожающе близко проносилась земля. Сергей отчаянно пытался поймать в прицел любой мессер. Тщетно. Перед глазами все крутилось и сливалось. В голове шумело. Желудок то опускался в самый низ, то пытался выскочить со всем своим содержимым вверх. Перегрузки не давали отдышаться и придти в себя. Фрицам было не слаще, но дрались они с отчаянным упорством. Пилоты они были неплохие, нужно отдать им должное... Но им явно не хватало той ярости, которая кипела в Сергее, в Петровиче, в остальных его товарищах.
Время шло... Короткие очереди по мелькающим самолетам противника явно ничего не давали. В лучшем случае, он пару раз кого-то зацепил. Так же зацепили его. Он это почувствовал сразу, по тяжелым ударам в фюзеляж самолета. "В управлении ничего не изменилось. Ничего важного не задели, значит...", - успел подумать Сергей. Истребитель по-прежнему слушался исправно. "Четыре против четырех. У Василича кончился боезапас. Похоже, у Петровича то же. Что-то давно уже не видно его трассирующих очередей" - думал Сергей. Немцы потеряли половину своих истребителей, но сдаваться не собирались. Скорее уже от безысходности. Ведомый Петровича - Жуков, как и Сергей, пытался настичь любого мессера. Ведущие, ведомые, все перемешалось. Прикрытие уже стало бессмысленным. Слишком быстро все происходило. Слишком на короткой дистанции они дрались. Слишком близко к земле.
Сергей заметил, как вдалеке разорвались бомбы. "Гады! Похоже, Юнкерсы атаковали наши танки. Хоть бы уж без больших потерь. Эх, нам бы еще один ЯК в помощь Рябову. Уже не справляется он один. Как бы и его не потерять. Как он там", - думал Сергей. Словно услышав мысли Сергея, а может и увидев разрывы бомб, раздался голос Петровича:
- Рябов, что у тебя там?
- Не могу ничего сделать, товарищ командир, Юнкерсы атаковали танки, но не точно. Бомбы мимо легли. У меня боезапас почти на нуле, и потрепали меня изрядно. Лаптежников трое осталось. Но я не причем. Видно с земли одного ПВО-шники сняли.
- Откуда бы им там взяться, - ответил Петрович. - Ладно, держись. Нам тут тоже не слишком сладко. Пытайся их рассеять. Угрожай атакующими маневрами. Действуй на нервы. Не давай им хорошо прицелится.
- Понял, товарищ командир. Я стараюсь.
- Лучше старайся. Отбой связи.
Приглядевшись, Сергей видел, как пикировщики набирали высоту и, похоже, опять намеревались сделать еще один заход на колонну танков.
Тем временем воздушный бой продолжался. Надсадно ревели двигатели. Бой вошел в стадию воздушного маневрирования и фигур высшего пилотажа. Что здесь только не применялось. И виражи, и бочки, и боевые развороты и мертвые петли и все это вместе и сразу. И тут, неожиданно, внизу под самой гущей боя сильно громыхнуло. "Прямо как мой первый мессер", - успел подумать Сергей. Пройдя очередной разворот, он с удивлением увидел на земле дымящиеся остатки самолета с крестами на крыльях. Сергей радостно крикнул:
- Ух ты! Вот это да! Фриц на земле отдыхает. Видел, Василич!? Ты вроде сзади был. Что это было? Кто его срезал?
- Никто не срезал. Сам он. Скорее всего, не справился с управлением. Я успел заметить, как он резко вправо... На боевой разворот. Скорость низкая. Самолет вошел в сваливание и просто рухнул на землю. Высоты ему не хватило. Не повезло фрицу. Туда ему и дорога... Эх! Жаль, патронов больше нет, я бы ему помог... Что у тебя там? Судя по очередям, ты то же скоро на нуле будешь.
- Так и есть Василич. Скоро кончится рожек.
- Хм! Рожек! Шутник ты, однако...
После потери еще одно самолета, поведение немецких мессеров резко изменилось. Похоже, что бой для них кончился. Это было видно по их попыткам и маневрам. Они явно хотели выйти из боя. Выйти как можно быстрее, с расчетом на мощность своих двигателей. При этом они максимально старались не подставить свои тылы под наши прицелы. Им это удалось. Мессеры набрали высоту и по пологой кривой к земле, понеслись на максимальной скорости удаляясь быстрее и быстрее. Направление выбрали на свои пикировщики. Василич с Сергеем, Петрович со своим напарником, устремились за ними в погоню.
- Рябов! - прокричал Петрович. - Мессеры к тебе приближаются. Быстро уходи!
- Ясно, командир. Делаю...
- Что там с твоими "подопечными"? - спросил Петрович.
- Атаковали еще раз. Два танка горят. Похоже, атаковать больше не будут. Уже пару минут, как, держат направление на север.
- Отлично! Драпают немцы. А вот за танки нам достанется. Но кто же знал, что они такое прикрытие пошлют...
Пары Василича и Петровича приближались к Юнкерсам. Оставшиеся немецкие истребители летали выше. Кружили над своими тихоходными пикировщиками. Спускаться ниже не собирались. Атаковать было некого. Предупрежденный Рябов вовремя убрался подальше. Наконец ЯК-и догнали пикировщики. Мессеры продолжали кружить, и как ни странно, ничего не предпринимали. "Наверное, боялись подоспевших ЯК-ов. Это было видно сразу. Численный перевес уже был далеко не на их стороне. Потеряв больше половины "своих", уже больше не рисковали ввязываться в бой. "Струсили фрицы! Оставили свои пикировщики совсем без прикрытия. Впрочем, и прикрывать-то им уже почти некого, - думал Сергей, - а может и боезапас у них так же на нуле, как и у нас. Что не говори, а бой был такой, что запомниться на всю жизнь". Четверка ЯК-ов и примкнувший к ним, на своем потрепанном ЯК-е Рябов, постепенно отставали от Юнкерсов. Петрович убеждался, что немцы больше не будут предпринимать ничего и удаляются к своим, за линию фронта.
Вдруг, в шлемофоне раздалось... Это было Рябов:
- Ребята, у кого с патронами нормально?
- У меня еще осталось немного, - ответил Сергей. Наверное, на пару очередей.
- Видишь третьего лаптежника? Последнего. Отстает от своих...
- Ну, вижу.
- Тут такое дело... Я заметил, что задний стрелок давно не отстреливается. То ли патроны у него кончились, то ли задел я его. Попробуешь достать?
- Что скажете, товарищ командир? Рискнуть? - обратился Сергей к командиру звена.
- Давай Семенов. Только очень осторожно. Начни с дальней дистанции. Проверь наверняка, что стрелок молчит. Если мессеры, что задумают, мы их отгоним.
- Есть, товарищ командир.

Сергей начал осторожно приближаться к пикировщику. Четверка ЯК-ов пристроилась сзади, прикрывая Сергея. Задний стрелок действительно молчал. Был нем и не подавал признаков жизни. Даже стволом пулемета не водил. "Видать, Рябов его все-таки, пристрелил", - подумал Сергей. Передние Юнкерсы так же не предпринимали попытки помочь "своему". Очевидно, грозная пятерка ЯК-ов производила на них очень сильное впечатление. Сергей сблизился на расстояние уверенного поражения, и уже приготовился атаковать. Неожиданно сверху на него упал вражеский мессер. Промелькнул прямо по курсу Сергея. Очередей не было.
- Семенов. Не бойся. Пугает мессер. Не стрелял совсем, - прокричал Петрович.
За мессером устремился Василич. "То же пугает, - с улыбкой подумал Сергей. - Ну пусть погоняет его". Сергей сориентировался и продолжил сближение с пикировщиком. Через какое-то время заметил, как Юнкерс начал сильно маневрировать и уходить с линии огня его истребителя. Прицеливаться стало невероятно трудно. Пикировщик вилял из стороны в сторону. Поднимался, то чуть выше, то чуть ниже. Постоянно сбрасывал скорость и опять ее набирал. Единственное, что было неизменным, он держал направление к линии фронта, которая с каждой секундой приближалась. Сергею нужно было спешить. Он отчаянно пытался поймать момент, когда Юнкерс хоть на пару-тройку секунд будет неподвижен. Сергею нужно было наверняка поймать его в перекрестье прицела. Патронов почти не оставалось. Бить нужно было точно и наверняка. Наконец, момент настал. Вражеский пикировщик ровно и плавно вошел в прицел, Сергей, не задумываясь, дал короткую очередь и успел увидеть, что попал... Мимо пронеслись осколки фюзеляжа. Юнкерс резко дернулся, но продолжал лететь дальше.
- Семенов, что там? - спросил командир звена.
- Попал, но явных повреждений нет.
- Понял. Ладно, пробуй еще. Делай последнюю очередь, и уходим. Уже линия фронта недалеко, а попасть под немецкие зенитки после такого боя не очень бы хотелось...
- Ясно, товарищ командир. Понял. Последняя попытка...
Сергей решил подобраться к пикировщику совсем близко. Тот продолжал сильно маневрировать. На коротком расстоянии был большой риск проскочить мимо Юнкерса или попросту врезаться в него, но у Сергея больше не было ни времени, ни боезапаса. Короткая дистанция давала ему последний, реальный шанс нанести сильные повреждения. При удачной очереди и если сделать это достаточно умело и точно, то весь оставшийся смертельный свинец мог достаться пикировщику без остатка. Бить фрица с большой дистанции уже не было смысла. Это должна была быть последняя окончательная очередь, почти в упор. А там, как повезет... Сергею повезло. Это день был действительно очень неудачный для фрицев и удачный для звена ЯК-ов и Сергея лично. При очередном уходе от Сергея Юнкерс резко пошел вверх, сбросил обороты до нуля. Надеялся, что Сергей, не отреагирует и проскочит мимо. Но Сергей предугадал маневр и успел сделать, ту самую, последнюю очередь. Его ЯК завибрировал в последний раз, и оружие замолчало само собой, еще до того, как Сергей отпустил гашетки. Впереди ярко сверкнуло. Похоже, что попадание было, минуя все бронелисты, точно в кабину пилота и заднего стрелка. Фонарь рассыпался. Внутри что-то вспыхнуло, повалил черный дым. Пикировщик, завалился на правое крыло. Завертелся на месте. Совершенно неуправляемый и с мертвым экипажем на борту, понесся на встречу земле. Это был его последний путь. Земля была близко. Сергей отчетливо увидел сильнейший взрыв.
Все...! Это точно был конец боя. Поняли это и последние оставшиеся два пикировщика, и беспомощные мессеры прикрытия, кружащие вверху, и товарищи Сергея. Большая жирная точка, в виде сбитого Сергеем Юнкерса, была поставлена.
- Все. Отлично! Задание выполнено. Идем домой. - четко прозвучала приятная и долгожданная команда командира звена.
- А ты Семенов... Ладно... Короче, подойдешь ко мне, когда приземлимся. Поговорим. Похоже, засиделся ты в ведомых. Поговорю сегодня с комэска.
- Есть, товарищ командир, - радостно ответил Сергей.
ЯК-и по плавной дуге развернулись и взяли направление на юго-запад, домой. Обернувшись назад Сергей видел, как потрепанные остатки врагов, постепенно удаляясь, превращались в точки и постепенно исчезли совсем. "Поделом вам, - подумал Сергей, - надолго запомните этот бой. Впрочем, и я то же никогда не забуду". Сергей уже слабо помнил, как они возвращались. Усталость навалилась на него темным мешком. Сразу стало заметно, что ЯК сильно поврежден, тянет влево, и как-то плохо слушается ручки управления. "Все-таки досталось тебе дружище. И как я этого раньше не замечал. Видно, совсем не до этого было", - думал Сергей. Хотелось скорее приземлиться, упасть в траву рядом с истребителем и закурить. Отдых был нужен каждой мышце его тела. Сорок минут полета и вот, наконец, показался родной аэродром. Покружив над аэродромом, дождавшись своей очереди и опустив закрылки в положение "посадка", Сергей опустил истребитель на полосу. Без "козла" не получилось. ЯК слушался плохо. Немного попрыгав, сбросил скорость, и осторожно въехал прямо на траву. Выруливать к ангарам сил не было уже совсем. Заглушил двигатель. В полной тишине истребитель замер. В ушах звенело. Все кончилось.

* * *

На экране монитора выскочила яркая желтая надпись - "Задание выполнено успешно". Сергей с удовлетворением разжал занемевшие уставшие пальцы и отпустил рукоятку своего боевого "TrushMaster Afterburner". Расслабленно откинулся в кресле и нажал на клавишу "Esc". В окне статистики полета увидел присвоенное ему очередное воинское звание и награду. Там же стояла жирная цифра "Три". "Три сбитых самолета противника". Сергей посмотрел на часы, немного подумал и нажал на кнопку "Продолжить". Загрузилась следующая миссия...

2004г. Новомосковск

Хорошо излагаешь.:) А по-поводу того первого сбитого - у меня так было один раз. До этого я не очень верил рассказам ветеранов когда они только успевали гашетку нажать - и всё. А тут тоже так случилось - под Ленинградом на ишаке. Как успел сообразить - сам не понял, какие-то доли секунды, морда желтая из под носа - очередь - взрыв.:) Прям как у ветеранов.:)

Литературно хорошо, но не очень достоверно. ИЛ-2Ш смотрит из всех щелей.

Это по рации они у тебя такие высокохудожественные разговоры ведут?
Это тебе не две кумушки по телефону беседующие, эфир стараются не засорять.

ЗЫ сорри, не дочитал. Но по ТС тоже длинных разговоров не ведут, все время из-за этого соорятся, что кто-то болтливый мешает воспринять важную информацию.

Да, пожалуй разговоры в эфире слишком длинные. Мат забыл добавить, тем более если бой был напряженный.:-) По воспоминаниям участников матюки стояли с обеих сторон. Покрышкин вот не ругался никогда.

Спасибо за критику. Думал, что "булыжники" в мою сторону будут гораздо весомее. А так еще терпимо... :)

Ну что написано, то и написано. Уже не вернешь и не поправишь... Еще раз спасибо, что не поленились прочитать.