"Снег идёт" называется, там такие слова есть:
На оси замерзает компас -
Ногтем в стеклышко барабань!
Прорубается конный корпус
Из-под Вишеры на Любань.
Вид для печати
"Снег идёт" называется, там такие слова есть:
На оси замерзает компас -
Ногтем в стеклышко барабань!
Прорубается конный корпус
Из-под Вишеры на Любань.
Вот такой ресурс есть:
http://lib.sportedu.ru/DocQuery.idc?...&DocQuerItmID=
вроде бы они за денежку высылают лит.материалы по запросу.
(ссылка через некоторое время может указывать на другую страницу)
Вот что удалось нарыть у них:
1. http://lib.sportedu.ru/Document.idc?...&DocQuerItmID=
2. http://lib.sportedu.ru/Document.idc?...&DocQuerItmID=
Может быть, в этих изданиях есть интересующее тебя произведение.
Это пока всё, что удалось найти :(
А стихи отличные...
Цитата:
Сообщение от Glass Eagle
Спасибо, ситуация понятна.
Просто нарыл книжку про Вторую Ударную.
http://www.auditorium.ru/books/743/
Там в качестве эпиграфов стихи.
Как всегда, всё может оказаться гораздо проще. Нарыл в библиотеке родной конторы (правда, пока только в каталоге) две книги Шубина П.Н., кажется, более новые, чем по ссылкам. Если они на лето не закроются, попробую на днях взять. Если там будет "Снег идет" - первым делом - СЮДА. УжЕ потом - на милитеру. Там, кстати есть вещей 4 или 5 Шубина. Да, наверно, ты видел.
Удачи вам! Я вот вспоминаю нашу универскую библиотеку: к лету там начинали списывать полками (по отраслевому принципу) - однажды списали с морской полки, затем со строительной, до авиационной не успел уже.Цитата:
Сообщение от Glass Eagle
Было бы отлично! А вообще, подборки на Милитере не всегда охватыают всё творчество авторов.Цитата:
Сообщение от Glass Eagle
Шубин Павел Николаевич
Снег идет
Это было в снегах и вьюгах,
В нестерпимые холода,
В волчьих далях,
В лесных яругах,
В незапамятные года...
На оси замерзает компас -
Ногтем в стеклышко барабань!
Прорубается конный корпус
Из-под Вишеры на Любань.
Без обозов не пропадая,
Без орудий летят полки,
К гривам спутанным припадая,
Пулеметчики бьют с луки.
Бездорожный разбег метелиц
Водит конников по тылам, -
И разваливается немец,
Перерубленный пополам.
И слыхать уже вечерами:
В гулких далях лесной зари
Отзываются им громами
Ленинградские пушкари.
Стонут раненые на вьюках,
Торфяная дымит вода...
Это было в снегах и вьюгах
В незапамятные года.
Кони бешеные летели
Стороную моей ледяной,
Лес с серебряной канители
Стыл под розовою луной...
Заживились рубцы на теле.
Только памяти нет иной,
Ей сегодня опять не спится,
И не знает она сама,
Сколько зим еще будет длиться
Бесконечная та зима:
Начала
И всю ночь валится
Снега сонная кутерьма...
Вот и снова мы - постояльцы
Седоусого декабря,
В горностаевом одеяльце
Спит за сосенками заря.
1944
Шубин П. Стихотворения. Москва, "Художественная литература", 1971.
стр. с 163 по 165.
Что характерно, в более раннем издании
(Шубин П.Н. Избранная лирика, М., "Молодая гвардия", 1966, (6 (ШЕСТЬ!!!) копеек!!!, верхняя книжка - 57 коп. Новые русские издатели отдыхают...))
четвертой строфы (про перерубленного немца) вообще нет (цензура ??? :confused: ) - сразу идет про пушкарей.
И в последней строфе "тире" перед постояльцами отсутствует.
Спасибо вам огромное-преогромное!!!Цитата:
Сообщение от Glass Eagle
Цензура (да даже не цензура, а литературная правка для благозвучия) нередко встречается в стихотворениях фронтовиков изданых в 50-70 гг. У Гудзенко якобы заменили при первой публикации в его "Перед атакой" строку "Будь проклят сорок первый год" на "Ракету просит небосвод" (которая, по моему, более уместна )Хотя кто его знает? Война творит с человеческим сознанием такие вещи...Цитата:
Сообщение от Glass Eagle
Выпьем за тех, кто командовал ротами!
Песня в МР3
Волховская застольная
Редко, друзья, нам встречаться приходится,
Но уж когда довелось,
Вспомним, что было, и выпьем, как водится,
Как на Руси повелось.
Выпьем за тех, кто неделями долгими
В мерзлых лежал блиндажах,
Бился на Ладоге, дрался на Волхове,
Не отступал ни на шаг!
Выпьем за тех, то командовал ротами,
Кто умирал на снегу,
Кто в Ленинград пробирался болотами,
Горло ломая врагу!
Будут навеки в преданьях прославлены
Под пулеметной пургой
Наши штыки на высотах Синявина,
Наши полки подо Мгой!
Пусть вместе с нами семья ленинградская
Рядом сидит у стола.
Вспомним, как русская сила солдатская
Немца за Тихвин гнала!
Встанем и чокнемся кружками, стоя, мы —
Братство друзей боевых,
Выпьем за мужество павших героями,
Выпьем за встречу живых!
Да, про Синявино мне что-то больше нравится, чем про Сталина. Хотя не только ничего не имею против Тарковского-старшего, но и даже скажу, что и у него есть сильные фронтовые стихи.
На милитере лежит более (сильно) короткий шубинский вариант. Там про Синявино нету. А в крайних изданных книгах стихов Шубина, действительно, "Волховской застольной" нет!! (Огромное спасибо за полный вариант!!!)
На высотах Синявина не бывал, бывал в синявинских болотах (ближнее к Питеру Синявино). Там до сих пор заплывшие землёй траншеи прослеживаются и что-то типа ям от блиндажей (или минометных/пулеметных гнёзд?)
У Шубина есть ещё стихотворение, которое хорошо ложится на музыку, "Удар на Петсамо":
Много лет
Егеря
Обживали крутые высоты,
Понастроили дотов,
Пробили в граните ходы,
Пулеметные гнезда
Лепились по кручам,
Как соты,
Пушки пялились хмуро
В долинную даль с высоты.
Долго жить собирались
Германцы на нашем пороге,
Не по нашим часам
Солнце
В наши приходит края,
И в урочное время
Приказа короткие строки
Обрубили все сроки
Постылого их бытия.
И обычней обычного
Серенький день коротался:
Раздували лежанки
В своих блиндажах егеря,
Шел стеклянный снежок,
Часовой на дорожке топтался,
Налетал из-за туч
Ледяной ветерок октября.
А на русских часах
Передвинулись стрелки на волос,
Натянулись шнуры,
На исходные вышла броня,
И в обвальном гуденье
На части
Земля раскололась,
Рваный воздух завыл
На зазубренных
Бивнях огня.
Словно вздыбленных мамонтов
Темное, дикое стадо,
Разминая окопы,
Стирая в труху блиндажи,
Разнося Кариквайвишь,
Топтались, ревели снаряды,
Раскаленные пули
Мелькали в дыму, как стрижи.
Минометов гвардейских
До звезд долетающий голос,
И мелькнувшие с визгом
Хвостатые стаи комет,
И еще на часах
Передвинулись стрелки
На волос,
И горбатые ИЛы
Пошли по указке ракет.
И уже не хватало
Дыханья,
И воздух с разбега
Налетал, и валил,
И глушил,
И звенел о штыки...
Вот когда Мерецков
По осеннему, талому снегу
На прорыв и погоню
Железные двинул полки.
Кола
1944
Музыка в данном случае подошла бы Макаревича ("Посвящение В. Высоцкому")
Полмига (П.Шубин)
Нет,
Не до седин,
Не до славы
Я век свой хотел бы продлить,
Мне б только до той вон канавы
Полмига, полшага прожить;
Прижаться к земле
И в лазури
Июльского ясного дня
Увидеть оскал амбразуры
И острые вспышки огня.
Мне б только
Вот эту гранату,
Злорадно поставив на взвод...
Всадить ее,
Врезать, как надо,
в четырежды проклятый дзот,
Чтоб стало в нем пусто и тихо,
Чтоб пылью осел он в траву!
...Прожить бы мне эти полмига,
А там я сто лет проживу!
1943
Волховская застольная
в отличном качестве и исполнении
http://www.sovmusic.ru/sam_download.php?fname=s1478
в исполнении какого-то КСП
http://www.sovmusic.ru/sam_download.php?fname=s1670
Не помню где читал, что "Полмига" - классика советской фронтовой лирики.
Классика-то классикой, но парадокс, то ли лет надцать назад я мало интересовался военной поэзией (всё больше - прозой), то ли на самом деле так было, но что-то во времена Брежнева всё больше "Жди меня и я вернусь" поминали. Хотя, если подумать - "Жди меня..." - больше о любви, чем о войне. Опять же - Симонов дожил до 1979-го и имел больше шансов влиять на ситуацию, чем Шубин, умерший в 51-м.
Вот ещё из потрясающих вещей (хотя у него их много):
АТАКА
Погоди, дай припомнить... Стой!
Мы кричали "ура"... Потом
Я свалился в окоп пустой
С развороченным животом.
Крови красные петушки
Выбегали навстречу дню,
Сине-розовые кишки
Выползали на пятерню,
И с плеча на плечо башка
Перекидывалась, трясясь,
Как у бонзы или божка,
Занесенного в эту грязь
Где-то плачущий крик "ура",
Но сошел и отхлынул бой.
Здравствуй, матерь-земля, пора!
Возвращаюсь к тебе тобой.
Ты кровавого праха горсть
От груди своей не отринь,
Не как странник и не как гость
Шел я в громе твоих пустынь.
Я хозяином шел на смерть,
Сам приученный убивать,
Для того чтобы жить и сметь,
Чтобы лучшить и открывать.
Над рассветной твоей рекой
Встанет завтра цветком огня
Мальчик бронзовый, вот такой,
Как задумала ты меня.
И за то, что последним днем
Не умели мы дорожить,
Воскреси меня завтра в нем,
Я его научу, как жить!
23 марта 1945 г.
Конечно, потрясающие вещи есть у всех фронтовых поэтов, хотя бы у того же Арсения Тарковского.
Что качается шубинских стихов о любви (на войне), то вот:
Я за то тебе благодарен,
Что живешь ты в моей судьбе,
За пустяк, что тобой подарен,
За тоску мою по тебе;
Что не купленною любовью,—
Самым чистым огнем мечты
У солдатского изголовья
Крепче смерти стояла ты!
Ярославль
22 декабря 1944 г
(кажется, они есть на милитере.ру)