Нулевой вылет. Рассказ. Часть 1
Нулевой вылет или массовое бессознательное
компьютерных ботов.
Рассказ по мотивам компьютерной игры ИЛ-2.
Мы долго плыли в декорациях моря
Но вот они - фанера и клей.
Б.Г.
I
Сегодня для него был обычный вылет. Всё было как всегда. Парашют, проверка оружия и дружеское похлопывание механика Ганса по плечу. Всё было как обычно - он летел на Восток, чтобы убивать.
Шел четвёртый год этой войны и то, что в 1941-м казалось таким захватывающим и романтичным, превратилось теперь в каждодневную рутину. Сейчас, в марте сорок пятого, он, Петер Вефинг, пилот Люфтваффе с семилетним стажем и шестьюдесятью тремя одержанными победами, не мог без отвращения к самому себе вспоминать эти первые дни войны, наполненные июньским солнцем и непоколебимой уверенностью в своём превосходстве над противником. Тогда, летом сорок первого, никто еще не знал что такое осенняя распутица, выводящая самолёты из строя не хуже, чем пулемёты противника, попытка завести мотор в сорокоградусный мороз, ночные налёты По-2, превращавшие необходимый отдых в пытку и многое, многое, другое. Каким безнадёжно наивным тупицей был тогда он и его товарищи по оружию, и как много горьких разочарований приготовила для них неведомая страна, которую они собирались покорить, не вылезая из кабин своих самолётов...
Впрочем, первые месяцы всё шло как нельзя лучше. Уже утром 22 июня он открыл счёт своих побед на Востоке, когда его звено на Bf-109Е-4/В, оснащённых подвесными бомбами, появилось над русским аэродромом. Советы, застигнутые врасплох, недосчитались тогда нескольких десятков сгоревших на земле самолётов, а двух смельчаков попытавшихся было взлететь, он как на учениях, расстрелял со своим ведомым Гансом Ралле.
После нескольких месяцев боёв с русскими пилотами Вефинг пришёл к выводу, что в целом они значительно уступают своим западным коллегам, с которыми ему приходилось иметь дело в Европе. Летая на устаревших типах самолётов, русские применяли главным образом горизонтальные манёвры, в бою вели себя пассивно и в основном оборонялись, а о тактике «бум-зума» похоже вообще не имели никакого представления. Вефинг чувствовал себя в русском небе, как чувствует себя старшеклассник, забежавший в крыло младших классов. Прохаживаясь по коридору и раздавая подзатыльники, он не видел вокруг себя никого, достойного составить реальную конкуренцию.
Вефинг был немного философом. В период между взлётом и первым контактом с противником он любил поразмышлять об особенностях славянского и немецкого менталитетов и о том влиянии, которое они оказывают на текущую войну, а голубое небо, белые шапки облаков, освещённых солнцем, и высота в несколько тысяч метров придавали этим размышлениям приятность и глубину. Вот и сегодня, рыская глазами по небу в поисках очередной жертвы, Вефинг размышлял о причинах успеха немецкого оружия в первый период войны.
Война, рассуждал он, является не чем иным, как совокупностью множества вариантов, правильный учёт и выбор которых и обеспечивает в конечном счёте победу. Во времена наполеоновских войн этих вариантов было не слишком много - в основном всё сводилось к выбору подходящей пропорции между глубиной и длинной боевого порядка. Вытянутый в длину боевой порядок, использовавшийся в основном врагами республиканской Франции, глубиной в две-три шеренги, обладал тем преимуществом, что все солдаты имели возможность вести огонь по противнику, в максимальной степени используя своё огнестрельное оружие, и той слабостью, что мог быть легко прорван более глубоко построенной солдатской массой. Наполеон в совершенстве овладел приёмом концентрации войск, построенных в глубокие колонны и бил своих противников до тех пор, пока они сами не начали использовать этот метод. (Впрочем, по другой версии, о которой Вефинг знал понаслышке, причина поражений Наполеона заключалась в том, что император был психологически надломлен русским походом, во время которого хитрый Кутузов, начитавшись накануне «Дао Дэ Цзина» и руководствуясь принципом «Слабое одолеет сильное, податливое одолеет твёрдое», взял курс на решительное отступление вглубь страны, и заманив французов в Москву, предоставил русской зиме разбираться с незадачливыми завоевателями.)
Но времена изменились, размышлял далее Вефинг, смелого напора солдатских масс, которым были так сильны французы, стало явно недостаточно для победы. Военная техника существенно усложнилась, и вместе с этим возросло и количество вариантов её применения. Как правильно использовать танки на поле боя - распределять их по пехотным дивизиям или создавать отдельные танковые? Какая пропорция между истребительной, бомбардировочной и разведывательной авиацией является наиболее эффективной? Как спланировать наступление, чтобы по мере продвижения своей пехоты, удары артиллерии и авиации переносились в глубину боевых порядков противника, не задевая при этом своих войск? Никто не мог ответить на эти и массу других подобных вопросов лучше, чем немцы. Расчётливость, педантичность, способность держать в голове множество мелких деталей не забывая о главном, глубокое чувство долга, свойственное немецкому солдату, в первый период войны, всё это делало немецкую армию непобедимой.
Современный воздушный бой, продолжал Вефинг своё «заоблачное эссе», также является набором огромного количества вариантов и только оптимальный выбор одного из них и даёт ключ к победе. Горизонтальные и вертикальные манёвры, нападающие и оборонительные приёмы, тактика взаимодействия бомбардировщиков и истребителей - при таком неисчислимом выборе средств борьбы ещё одно качество немецкого характера давало пилоту Люфтваффе большое преимущество над противником: ярко выраженный индивидуализм. Индивидуализм - это непохожесть на остальных, а непохожим на остальных делает человека его история, биография. Окружающая среда, происходящие события, книги, круг знакомых и другие факторы и формируют собственно личность, вернее личность и есть в конечном итоге набор этих факторов. Те многочисленные задачи, с которыми сталкивается индивид в недолгом пути от рождения до смерти, заставляют его постоянно размышлять над проблемой наилучшего использования ранее накопленного жизненного багажа, и чем более он разнообразен, тем больше шансов на правильное решение задачи. Можно даже сказать, что чем более человек индивидуален, тем более он непредсказуем - ведь неизвестно, какой из многочисленных фокусов извлечёт он из своей копилки в следующий момент, а в воздушном бою нет ничего опаснее непредсказуемого противника.
