Вид для печати
В продолжение обсуждения книги Солонина, предлагаю обсудить и уточнить эти книги (во второй из которыз затрагивается та же тема что и у Солонина но уж слишком вскользь) тех кому это интересно и кто владеет доп. информацией по ним. Готов поделиться своими материалами и фотографиями-иллюстрациями к этим книгам в которых они полностью отсутствуют.
Предлагаю всем желающим составить компанию и связаться с Щегловым в Туле чтобы выяснить у него откуда и как он материал для своей книги брал.
Для начала предлагаю обсудить и прокоментировать следующий фрагмент из книги Семёнова - на сколько он соответствует действительности? Имеется ли у кого нибудь своя дополнительная информация по Зиновьеву и Подмогильному?
В частности - где они жили после войны и когда умерли и т.п.
Вот как автор описывает он в ней комиссара Зиновьева: http://victory.mil.ru/lib/books/memo/semenov_af/01.html
«Комиссаром полка был В. И. Зиновьев. Его все уважительно называли Василием Ивановичем. Кряжистый, скуластый, всегда подстриженный бобриком (http://www.airforce.ru/history/ww2/p...ap/photo03.htm сидит между Долгушиным и Хлусовичем с двумя орденами на груди – В.Б.),
он отличался удивительной жизнерадостностью и твердой партийной принципиальностью.
— Быть коммунистом — значит всегда и во всем показывать пример другим, — любил говорить Зиновьев. И сам никогда не отступал от этого правила. Неутомимо оттачивал летное мастерство. Одним из первых в полку переучился на истребитель МиГ-3. Люди охотно шли к нему со своими радостями, невзгодами и неизменно встречали дружеское участие. По вечерам Василий Иванович частенько брал в руки гармонь и скрашивал короткие часы фронтового досуга летчиков душевной песней…
Последними из-под Ржева вылетели на По-2 комиссар полка В. И. Зиновьев и бывший комиссар нашей эскадрильи В. И. Подмогильный. 13 октября, с еще не зажившими ожогами на лице и руках, Подмогильный пришел в полк из госпиталя, не успевшего эвакуироваться. Понятно, что в таком состоянии его можно было перевезти только на самолете. Зиновьев повел По-2 в направлении Калинина на предельно малой высоте. Прошли Старицу, которая продолжала гореть. Над городом висели вражеские самолеты. Один из них — корректировщик «хеншель» — прицепился к По-2. Зиновьев бросал свою легонькую машину из стороны в сторону, прижимался к земле, но фашист не отставал. Тогда комиссар, улучив момент, сел на крутом берегу Волги и зарулил в еловый лесок. Мотор не выключал, так как запустить его одному невозможно, а на помощь Подмогильного рассчитывать не приходилось. «Хеншель» не оставил их в покое и на земле. Он открыл огонь с пикирования. Зиновьев едва успел вытащить из кабины Подмогильного. Пулеметная очередь врезалась в землю рядом с По-2. На повторную атаку фашист не пошел, вероятно кончились боеприпасы. Он направился в сторону шоссе, по которому двигались на Калинин сухопутные немецкие войска, и начал покачивать крыльями. Наши летчики поняли, что корректировщик сигнализирует о их местонахождении. Теперь жди «гостей». — Надо взлетать, — сказал Зиновьев. — Поможешь развернуть самолет? — спросил он Подмогильного. — Постараюсь... С трудом развернули По-2 в сторону Волги. Площадка для разбега была слишком мала и круто обрывалась на берегу. На этот обрыв и рассчитывал Зиновьев. «Свалившись» с берега, можно увеличить скорость и удержаться в воздухе. Взлетели благополучно — помог встречный ветер и сказалось мастерство Зиновьева. Набрав необходимую скорость, пошли низко над рекой у самого берега. Корректировщик отстал, потеряв их из виду. Вдали вырисовывались контуры Калинина. Выйдя к намеченной площадке, Зиновьев увидел там два истребителя и решил садиться. Но еще на заходе [47] от левой плоскости самолета полетели щепки. Вторая пулеметная очередь разбила приборную доску, третья — угодила в мотор, и он задымился. Подумалось, что попали в зону огня своих зенитчиков, стреляющих по вражеским бомбардировщикам, которые находятся где-то выше. Зиновьеву удалось посадить искалеченный самолет. Не спеша он выбрался из кабины, огляделся вокруг. Неподалеку дымились какие-то строения. Повсюду разбросаны разбитые ящики. У посадочного «Т» застыл МиГ-3. И ни одной живой души. Из-за ближайшего капонира неожиданно хлестнула автоматная очередь. Пули издырявили перкалевую обшивку По-2. Зиновьев и Подмогильный бросились на землю. Послышалось завывание мощного двигателя, и на летное поле выполз немецкий танк с автоматчиками на броне. Летчики ползком добрались до кустов, обрамлявших площадку, и спрятались в полуобвалившейся траншее. Танк пересек поле и подошел к По-2. Один из автоматчиков забрался на плоскость самолета, заглянул в кабины. Затем вернулся к танку. Стальная махина направилась к кустарнику, где спрятались наши. Зиновьев вынул пистолет и перезарядил его. С горькой усмешкой подумал: «Против танка-то с пистолетом...» Казалось, вот-вот наступит развязка: о сдаче в плен, конечно, они и не помышляли. Комиссары взглянули друг на друга, и глаза их сказали: до последнего патрона. В этот момент на противоположной стороне аэродрома почему-то началась стрельба, разорвались несколько гранат. Танк устремился туда. Зиновьев и Подмогильный облегченно вздохнули. Потом поползли в сторону леса. В сумерках повстречались с красноармейцами, отрывавшими окопы. Те рассказали, что немцы захватили лишь Мигалово и примыкавшую к нему окраину Калинина, железнодорожная станция еще в руках наших войск и через нее непрерывным потоком идут эшелоны. Глубокой ночью Зиновьев и Подмогильный добрались до станции, сели в попутный поезд и приехали в Клин. Утром 14 октября они уже были в полку...
По-разному сложилась дальнейшая судьба этих дорогих мне людей. Они продолжали храбро сражаться в составе 180-го полка, но не всем довелось дожить до победы. В начале февраля 1942 года погиб Никита Боровой. В конце того же месяца — Сергей Макаров…, а В. И. Зиновьев стал генералом».
Учитывая год издания книги ("эпоха цензуры КПСС и ГЛАВПУРа") какие в связи с прочтением этого фрагмента у меня возникают вопросы - действительно ли Зиновьев:
- отличался удивительной жизнерадостностью и твердой партийной принципиальностью,
- никогда ли он не отступал от своего правила: "Быть коммунистом — значит всегда и во всем показывать пример другим" и как и какие примеры он во всём другим подавал,
- как именно он "Неутомимо оттачивал летное мастерство" и применял его на практике - в каких случаях,
- шли ли к нему люди со своими радостями, невзгодами и какое "участие" встречали от него и как он вообще к ним относился,
- для чего он одним из первых в полку переучился на истребитель МиГ-3 и т.д.
Ответить на эти вопросы я в ближайшее время хочу попросить однополчан Семёнова Зиновьева и Подмогильного - С.Ф.Долгушина и М.Е.Коробкова, чьи слова собираюсь опубликовать тут дословно без коментариев, а будет возможность - выложу и аудиофайлы с записью моих бесед с ними.
Кому интересно, ответы С.Ф.Долгушина на эти вопросы можно почитать либо закачать заархивированные аудиофайлы и послушать своими ушами по этой ссылке в ветке про то как лётчики отзываются о своих политработниках:
http://forum.sukhoi.ru/showthread.ph...005#post859005