http://rus.ruvr.ru/data/2011/11/17/1...4hvalfjord.jpg
Большинству ярче всего запомнился страшный холод.
У тех, кто находился на палубе, индевели брови и ресницы.
Мало того, как вспоминает один из ветеранов арктических конвоев Второй мировой войны, «Волоски в носу превращались в сосульки. Многие возвращались с вахты с окровавленным лицом, потому что чесали нос, не задумываясь о последствиях».
И это после нескольких часов, проведенных на верхней палубе, где матросы очищали надстройку ото льда и снега топорами и паровыми шлангами, чтобы корабль не стал неустойчивым и не ушел под воду со следующей девятиметровой волной. Каждый матрос знал, что если случится худшее и корабль перевернется, то в воде, покрытой плавучими льдинами, он протянет всего несколько секунд.
Эти чудовищные условия пережили тысячи моряков союзных держав, служившие на транспортных судах и кораблях охранения, которые с боями пробирались через северную Атлантику и Северный Ледовитый океан, доставляя стратегические грузы в порты Советской России и помогая войскам Сталина продолжать военные действия против нацистской Германии.
«Во время пушечных залпов и сброса глубинных бомб мы обвязывались страховочными концами, - вспоминает тот же ветеран. - Все было хорошо, пока корабль сохранял остойчивость».
«Но когда он кренился, ноги отрывались от палубы и ты летал над морем. При максимальном крене корабль замирал на несколько секунд, накренившись на 30 градусов, словно решая, вернуться ли ему в прежнее положение или уйти под воду».
В такие моменты жизнь людей висела на волоске - и даже торпеды вражеских субмарин и бомбы самолетов, висевших над головой, казались наименьшими из неприятностей. Даже грозный немецкий линкор «Тирпиц» был не так страшен, как неумолимая сила самой природы.
Неудивительно, что оставшиеся в живых моряки - которых неизбежно становится все меньше, и всем из них уже идет девятый или десятый десяток - чувствуют, что они заслужили учреждения особой медали в ознаменование своего подвига на одной из арен глобального противостояния 1939-45 годов, о которой слишком часто и слишком долго забывали.
Находясь в оппозиции, нынешний премьер-министр обещал учредить Арктическую медаль для ветеранов конвоев, если придет к власти. Однако теперь он, похоже, отказался от своего обещания - к возмущению многих старых моряков.
Неудивительно, что и Уинстон Черчилль, который отправлял конвои в море, чтобы снабжать русских, которые тогда противостояли основной части гитлеровских армий, и подтвердить данные обещания, назвал 1600-мильный маршрут из портов Шотландии и Исландии мимо занятой противником Норвегии к холодным берегам Мурманска «худшим путешествием в мире».
Однако первый конвой, летом 1941 года, прошел успешно. Тысячи тонн резины, магнитные мины и 15 истребителей «Харрикейн» были доставлены благодарным русским - по спокойному морю и без какого бы то ни было противодействия.
Но уже в следующем году Гитлер осознал опасность, исходившую от этой линии снабжения Советского Союза с черного хода. С тех пор и до мая 1945 года каждому конвою угрожали вражеские корабли, стаи подводных лодок и эскадрильи Люфтваффе; о его местонахождении немецким военным властям часто докладывали шпионы из Рейкьявика, откуда торговые суда и сопровождавшие их эсминцы и крейсеры отправлялись в семидневный путь в Баренцево море со скоростью восемь узлов.
Тяжело было в любое время года. Летом погода была мягче, но в условиях почти 24-часового светового дня британские корабли становились более легкой мишенью.
Зимой обнаружить их было труднее, но зато возникали другие проблемы: бурное море и жуткий мороз.
Но к холоду нельзя было относиться легкомысленно даже летом. Один моряк вспоминает, что носил длинные панталоны, шерстяной жилет, шинель и полупальто, маску-«балаклаву» и три пары рукавиц, потому что, прикоснувшись к металлу, человек оставлял на нем свою кожу. И все это было в июле.
Матросы находились в состоянии постоянной боевой готовности, пользуясь любой возможностью поспать и редко спускаясь в трюм из опасения оказаться в ловушке, если корабль атакует вражеская подлодка. Они предпочитали оставаться на постах, подкрепляясь какао и сэндвичами с солониной.
Часто самым жутким временем был рассвет. «Именно в это время атаковали подлодки, - вспоминает один ветеран, - потому что наши корабли чернели на фоне восходящего солнца».
В общем и целом 78 арктических конвоев выполнили задачу, поставленную Черчиллем. Сталину было доставлено 7000 боевых самолетов, 5000 танков и машин, а также тонны медикаментов, топлива и сырья.
Возможно, на фоне его монументального противостояния с Гитлером это было каплей в море, но, по крайней мере, политическая цель была достигнута: русский диктатор остался в лагере союзников.
Сталин постоянно требовал от Великобритании и США открыть второй фронт против Германии, чтобы ослабить давление противника на свои войска. Это оставалось отдаленной перспективой вплоть до 1944 года, поэтому конвои служили подтверждением обещания Черчилля, политической уловкой, призванной убедить Москву в его добрых намерениях.
Цена казалась высокой - немцы потопили 87 торговых судов и 18 боевых кораблей; погибли 829 моряков торгового флота и 1944 военных моряка - хотя некоторые историки утверждают, что потери были относительно небольшими, учитывая масштаб и важность операции.
У матросов подбитых кораблей шансы на выживание были ничтожными. Типичной была судьба теплохода «Индуна», погибшего в марте 1942 года - после того как в него попала торпеда немецкой подводной лодки, из 64 членов экипажа выжили всего 24; из них 18 потеряли конечности в результате обморожения.
Ужасен вид приближающейся торпеды. Джон Гоуви видел след торпеды, направлявшейся к судну, капитан которого отчаянно пытался увильнуть, но ему не хватало маневренности.
«Торпеда с оглушительным ревом врезалась в борт прямо перед капитанским мостиком. Из-под воды вырвалась огромная черная стена, и корабль содрогнулся. Мы сразу накренились на левый борт - 30 градусов, потом 40, но затем медленно вернулись на ровный киль. «Быстро по шлюпкам!» - кричал старпом.
«Когда мы покинули тонущий корабль, я увидел, что подбиты и другие суда. Один из них был нагружен боеприпасами. Глухой взрыв, бордовая вспышка - и нет его».
Один матрос вспоминает, как он видел еще одно торговое судно, перевернувшееся вверх дном после того, как его подбили. «Мне оставалось только смотреть и слушать крики тонущих людей, умолявших спасти их, но мы не могли остановиться. Нужно было продолжать движение, иначе бы потопили и тебя».
Не было безопасности и после вхождения в советские воды. Филип Ричардсон вспоминает, как трудно было подойти к Архангельску из-за сильного волнения. «Нам и еще 27 судам оставалось всего несколько миль до точки назначения, но мы никак не могли подняться по реке».
«Пока мы кружили, появились пикирующие бомбардировщики фрицев».
Крейсер «Тринидад» находился в русских водах Баренцева моря, когда его атаковали несколько десятков немецких самолетов. Бомба разорвалась недалеко от лейтенанта Джона Бодди, которого отбросило на палубу.
В одном докладе отмечалось: «Примерно через десять минут видели, как он поднялся на четвереньки. Вокруг горел огонь, а путь ему преградили обломки. Снизу, из помещения для кочегаров, раздавались крики, и лейт. Бодди попросил одного из матросов помочь ему спасти людей, оказавшихся в ловушке».
«Последний раз его видели, когда он полз к люку, пытаясь их спасти. Это стоило ему жизни».
Но на войне был не только героизм, а порой даже случались забавные истории.
Один лейтенант вспоминал, как на его корабле была объявлена боевая тревога после того, как на поверхности воды засекли подводную лодку. Самолет, отправленный с корабля, уже приготовился пикировать на противника, но тут его приветствовали струей воды. «Подводная лодка перевернулась на спину - это был кит!»
Но в северных морях бывали и более серьезные недоразумения. Часто возникала напряженность между матросами торгового и военно-морского флота: гражданские моряки жаловались, что их слишком часто оставляли без полного эскорта, потому что военные неохотно подвергали свои корабли риску.
Один из таких инцидентов приобрел печальную известность.
В июле 1942 года военно-морское охранение конвоя PQ17 приказало торговым судам рассеяться, согласно указанию адмиралтейства, после того как были засечены вражеские корабли, в том числе «Тирпиц».
Лишившись охранения, изолированные и незащищенные торговые суда стали легкой добычей для вражеских субмарин и бомбардировщиков.
Одно из судов отчаянно радировало, что его окружают семь подлодок. Из 35 торговых судов в составе PQ17 были потоплены 24, погибли 153 человека. Лишь 11 кораблей достигли берегов России.
Увы, тревога была ложной: «Тирпиц» находился в 400 милях оттуда.
Один пристыженный капитан Королевских ВМС позже признавал, что «то, как мы бросили торговые суда, было просто ужасно». Как говорит один историк, «этот эпизод был самым постыдным в войне Королевских ВМС».
За фиаско стояло мнение некоторых высокопоставленных лиц флота о том, что вся миссия по оказанию помощи России не имеет смысла. Чего добивается Британия, поддерживая Сталина - не только коммуниста, но и ненадежного союзника, который совсем недавно вступил в сговор с Гитлером?
Но они не осознавали, что речь шла не о танках и нефти, доставляемых в Мурманск.
Арктические конвои обладали символическим значением, которое, как порой кажется, понимал только Черчилль, инстинктивно чувствовавший, что победить в войне можно только в союзе со Сталиным.
Черчилль был разгневан, когда адмиралтейство попросило приостановить конвои в летний период, когда угроза кораблям со стороны врага была самой высокой. «Операция оправданна, даже если удалась наполовину, - гремел он. - Если мы не будем пытаться, это ослабит наш авторитет среди союзников».
То, что сделали эти смелые люди, было во многих отношениях политическим трюком, а не операцией, решившей исход войны. Но разве это не делает требования ветеранов об учреждении медали еще более убедительными?
Они пережили страшные лишения, огромный риск и принесли громадные жертвы ради того, что было значительнее одной кампании - ради окончательного разгрома Гитлера.
