Сообщение от
Кравец Наум Соломонович
....
В училище меня не готовили для летной работы. Меня готовили для обслуживания наших радаров. Изучали мы две радиолокационных станции: "Пегматит" и Рус-2. Станций в училище не было. Приемное устройство читал ленинградец капитан Шапиро, а передающее майор, фамилию которого я не помню. Но, с передающим устройством было как-то проще. Там неподвижная антенна, ламповое устройство: а вот приемное давалось тяжело. Все было секретно. Все листы, на которых мы писали, были прошнурованы и сдавались в первый отдел.
Училось в группе всего пять человек, по количеству флотов. На каждом флоте имелся разведывательный авиаполк, причем все они носили номер 15. Эти полки уже имели самолеты ДБ-3Ф, оборудованные станцией Гнейс-2 (это тот же самый Рус-2, только вместо одного стояло два индикаторных устройства), но еще не было специалистов, умевших ей пользоваться...
Еще раз повторю, что до прихода в полк я самой станции и в глаза не
видел. ....
........
"Ты сможешь включить РЛС?" - "Могу". - "Ну тогда поехали на аэродром". Отрезвел я мгновенно, только руки тряслись не то от страха, не то от голода. Мы подошли к стоявшему в полукапонире ДБ-3Ф, возле которого была выставлена усиленная охрана. Командир подошел ко мне: "Что тебе нужно?" - "Движок Л-3". Чтобы не сажать бортовой аккумулятор, подключался генератор, который выдавал 27 вольт бортсети. Тут же электрики движок привезли, подключили к разъему. Я полез в кабину стрелка, за мной залез командир, его заместитель и еще офицеры. Мне некуда было даже двинуться, настолько она была забита! Те, кто не влез, облепили снаружи блистер стрелка. Под блистером стоял индикатор, а блоки были упрятаны в фюзеляж. Вся система электропитания была основана на умформерах, преобразовывавших 27 вольт постоянного тока бортсети в высокие напряжения переменного тока: на аноды ламп, на экранные сетки - на каждый чих нужен был свой умформер. Экраны стояли у летчика и оператора, размещавшегося в кабине стрелка, причем у меня были дополнительные ручки, с помощью которых я мог рассчитать направление на цель. Экран представлял собой осциллографическую трубку типа А. На ней тушью нанесена градуировка от нуля до 160 километров. Так что я мог определить дальность до цели. Имея штурманскую подготовку, косвенными методами я мог определить местоположение цели. Приемная антенна УдаЯги, формирующая вертикальную развертку стоит неподвижно в носу. Для того чтобы увидеть морскую цель самолет должен был лететь на высоте 1000 метров. Угол захвата был оядка 35 градусов. По интенсивности отметки цели я мог определить класс корабля, отличить эсминец от крейсера.
Когда я включил индикатор, который засветился зеленым светом, послышались возгласы восхищения - никто ничего подобного не видел. Я включил передатчик, появился зондирующий импульс. Я объяснил, что если появится цель, то будет отметка. Помех конечно миллион, весь экран был в блестках от работающих умформеров. Стрелки штурманских приборов ходуном ходили. Когда мы вылезли, командир говорит: "Машину к полету. Готовность 30 минут". Мгновенно все испарились. Остался механик самолета, мотористы и я. Не знаю, что мне делать, стою. В это время подъезжает машина, из машины выскакивают двое хлопцев, они привезли мне комбинезон, парашют, одели меня, подогнали лямки. И я не успел ахнуть, как уже был готов к полету. Подъехала машина командира, вышел он, штурман, который дал мне карту Финского залива со словами: "Выйдем вот в этот квадрат и протралим эту часть акватории. Вот точка, от нее будем ходить в разные стороны, так чтобы захватить радаром все 180 градусов". Говорил он так, как будто я всю жизнь летал. Меня механик подсадил в кабину, за мной захлопнулся люк, и я впервые в жизни оказался в воздухе.
Вышли в заданный квадрат. Я дал первый курс. Самолет пошел со снижением, поскольку он должен был опуститься до 700 метров. Я включил передатчик. Докладываю: "Цели нет". Вернулись в исходную точку. Новый курс. Самолет начинает снижаться, я включаю передатчик, и на мое счастье, вижу цель: "Вижу цель. Дистанция сто километров. Курс держать". - "Есть курс держать". Через какое-то время, летчик говорит: "Вижу цель". Штурману говорит: "Смотри-ка, точно". Это был наш тральщик, который замерз во льдах. Мы над ним прошли, вернулись в исходную точку, еще несколько раз прошлись, но больше никаких целей не обнаружили и вернулись на аэродром. Весь полет продолжался минут 40-50
