Что-то меня вчера на литературу пробило
========================================
Холод космоса, обломки, пыль…. Щиты – ноль. Брони – больше нет. Из пробоин в корпусе летят искры и рвется наружу радиация из пробитого кожуха реактора. Оставляющий за собой черный дымный след полумертвый корабль, напряженно завывая поврежденным двигателем, дожирающим последние остатки энергии умирающего реактора, продирается сквозь космос от места схватки к спасительной орбитальной станции, где возможен ремонт этих страшных повреждений… Орудия не работают, ничего не работает… Только каким-то чудом живет двигатель и реактор… Плохо живут, на последнем издыхании, в агонии, но живут! И только от оставшегося срока их агонии зависит жизнь того, что было совсем недавно красавцем – штурмовиком Firespray.
Пилот задумчиво осматривал корабль изнутри, вися на привязных ремнях в покоробившемся внутреннем поворотном коконе кабины. Приборные панели умерли, только на боковой панели горели каким-то чудом выжившие индикаторы работы аварийных систем, которые впрочем показывали, что аварийные системы также не работают. Сзади в районе грузового отсека что-то активно искрило, блики от искр играли на почерневшем от огня остеклении кокпита. Умная автоматика перед смертью энергосистемы успела погасить пожар, но все было в дыму, чувствовался запах горелой изоляции и как-то нехорошо потрескивал автономный счетчик радиации в шлеме – явные утечки из реактора или двигателя. Натужный вой двигателя, или того, что от него осталось, совершенно непривычно звучит в этой бывшей недавно уютной кабине – обычно до пилота доходит только легкий гул работающих в штатном режиме систем. Как там отсек с торпедами? Пилот покрылся холодным потом, представив себе, что будет если всё же пожар во внешних отсеках корпуса не потушен до конца, и пламя подбирается к пусковым установкам протонных торпед Mk.4. Детонация даже двигателя такой торпеды сейчас была бы фатальна и для корабля, и для пилота…
На панели приборов среди мертвых экранов и индикаторов отчетливо мигала только одна предупреждающая надпись ярко-оранжевым – «EJECT» - но пилот только с горькой усмешкой следил за ней. Судя по положению поворотного пилотского блока-кокона внутри кокпита, нормальное катапультирование было невозможно, и если бы пилот или своевременно сдохшая автоматика всеж решили бы, что экипажу пора покинуть гибнущий корабль, скорее всего разбитый кокон не смог бы правильно отделиться от корабля и пилота ждала медленная смерть в полностью потерявшем управлении мертвом куске металла… Врядли бы имперские спасательные команды поспели бы в этот отдаленный дикий уголок галактики на сигнал SOS, если бы он даже начал передаваться - в этом тоже было серьезное сомнение. Пилот вывернул голову назад, пытаясь разглядеть панель состояния спасательной системы кокона. Судя по полной темноте на блоке электроники за креслом, спасательная система также не пережила боя. «Вот тебе и автономность» - пронеслось в голове… Пилот прислушался – в наушниках шлема стоял только фоновый шум… Подергал тумблеры на панели связи, попереключал каналы. Сенсорные панели сдохли, точная настройка невозможна, бортовой компьютер молчит. Скорее всего также погиб, вместе со всей остальной умной начинкой этого замечательного корабля… Жаль, очень жаль… Возможно, он мог бы подсказать, что можно еще предпринять в этой ситуации, проанализировав данные со всех своих датчиков, паутиной обволакивающих все важные и не очень важные системы корабля… Но «мозг» корабля молчал, и надежды на его чудесное оживление не было никакой, нервная сеть его контрольных систем скорее всего также вся разорвана и сгорела… Пилоту вдруг жутко захотелось включить автопилот, развернуть кокон, вылезти из кресла, пройтись по проходу до крохотного отсека отдыха… Заварить себе кофе, такой, как пьют только в одной кантине на Дантуине, маленькой далекой планете, где находится секретная база его подразделения, о существовании которого знает только Император и немногие избранные из его окружения. Никаких документов в архивах флота Империи, никаких официальных приказов. Их нет. Разведывательно-диверсионная эскадрилья Black Epsilon не существует, с точки зрения обычных гранд-адмиралов и прочих флотских, летающих на своих Stardestroyer-ах. Они возникают из ниоткуда, наносят смертельный удар, и уходят в никуда. На их боевых машинах нет опознавательных знаков, они не носят официальную форму флота, хотя у каждого в личном шкафчике висят и черный костюм с имперскими знаками на рукавах, и пилотский шлем с такими же знаками, и парадный мундир со множеством наградных планок. Но об этих наградах никто не должен знать.
Они – острый кинжал, бьющий в спину и сеющий хаос в рядах повстанцев и их приспешников… Уничтожение дипломатов, разрушение союзнических отношений, ликвидация высшего командного состава противника – это их работа. Исчезают целые группы боевых и транспортных кораблей, и никто не знает, куда. Они не успевают подать сигнал о нападении – кинжал вонзается быстро и неожиданно, корабли РЭБ из их эскадрильи подавляют все коммуникации в районе спецоперации, проходит несколько минут – и все. Космос, обломки, тишина… Где-то далеко, на Корусканте, император получает очередную шифровку, усмехается своей жуткой для врагов усмешкой и продолжает развивать свои планы подавления бунта и наведения порядка в Галактике. А кинжал в это время уже спрятан в ножны - корабли стоят в скрытых от посторонних глаз ангарах, их пилоты ведут жизнь обычных лояльных граждан империи, занимаются своими делами, но все это не вечно… Поступает новый Приказ, ослушаться которого нельзя, ибо за ним – сам Император. И в подземных ангарах техники тщательно проверяют все системы боевых машин, загружаются торпеды, проекторы энергетических орудий, как положено перед каждым вылетом, калибруются на идеальную точность стрельбы. Пилоты садятся в кресла, запускаются двигатели, на несколько секунд открываются створки дверей ангаров, и боевые машины на огромной скорости прорезают атмосферу планеты-базы, вырываясь в космос. Задания обычно предназначены для выполнения одним-двумя пилотами, не больше, чтобы не привлекать внимания. Чем крупнее боевое соединение, тем проще его заметить и отследить. Черный Эпсилон не нуждается в такой заметности…
Пилот потряс головой – задумался он что-то, и не вовремя. Пора вернуться из мира своих мыслей в реальность, которая напоминала о себе запахом гари, тряской и подвываниями остатков двигателя. Пилот снова тряхнул головой – внутри нее как будто катался чугунный шар, глаза и лицо явно начало пощипывать – радиация похоже начала давать о себе знать… «Если удастся живым выбраться из этой передряги – надо будет срочно лечь в госпиталь» - подумалось ему. С радиацией не шутят… Он хорошо помнил, что было с теми, кто оказался в нижних отсеках того Дециматора, тогда… Во время той операции… Нет, об этом вспоминать нельзя, ПРИКАЗ. Операция прошла успешно, они все даже выжили, только ему и нескольким другим из верхних отсеков повезло чуть больше. Бррр… До сих пор вспоминается вкус бакты на губах… Какая гадость…
Ответить с цитированием
Ответ: Долетался :)
