Товарищи Летчики!
В очередной раз предлагаю обсудить так называемые "Пилотские Книги".
Нет,вовсе не АВИАЦИОННУЮ литературу,описания и спецификации ТТХ и ЛТХ,а художетсвенные произведения,очень чутко и душевно передающие ту самую Аэрокосмическую Романтику,столько дорогую и важную для нас...
Лем,Павлов,Стругацкие,Свиридов,Хайнлайн...Давайте обсудим/обменяемся мнениями?
Мы жизнь окрыляем мечтой дерзновенной,
Отважен и светел наш взор.
Мы будем лететь по орбитам Вселенной,
Себе подчиняя простор!
Позавчера перечитывал В. Кунина "Хроника пикирующего бомбардировщика". Я думаю, равнодушным ни произведение, ни его экранизация не оставит никого.
А где можно сейчас найти книги по авиационной тематике? Художественные? За последние 15 лет знаю только "Истребители". В книжных магазинах на вопрос о книгах по авиации разводят руками (по крайней мере у нас, в провинции, хотя бреду сивой кобылы под названием "Магия", "Астрология" или клубничке отводятся целые шкафы). За последний год приобрел только М.В.Зефирова "Асы Люфтваффе: Ночные истребители" и "Штурмовая авиация Люфтваффе". Это - в серии "Военно-историческая библиотека". Технические, договорились, не в счет, но все же упомяну еще одну книгу - В.Шик, И.Мейер, "Секретные проекты истребителей Люфтваффе".
А вот кое-что из моей библиотечки:
А.И.Покрышкин. "Небо войны".
И.Н.Кожедуб. "Верность отчизне".
Н.А.Шмелев. "С малых высот".
К.А.Евстигнеев. "Крылатая гвардия".
А.В.Ворожейкин. "Небо истребителя".
И еще около 200 книг.
Последняя книга издана в 91-м году.
Может быть кто-то возразит, что мемуары - это, дескать, не художественная литература? Тогда прочтите внимательнее Кожедуба и Ворожейкина. Прочтите и воспоминания Покрышкина о разговоре с А.Толстым.
Поднятый в теме вопрос очень серьезен, хотелось бы активного обсуждения.
Насчет фантастики, мне нравится Г.Гаррисон - "Космический врач". А еще А.Азимов - "Основание".
В догонку.
Может разделить авиационную литературу и фантастику?
Этот топик создавался как раз про фантастику
Мы жизнь окрыляем мечтой дерзновенной,
Отважен и светел наш взор.
Мы будем лететь по орбитам Вселенной,
Себе подчиняя простор!
Сент-Экзюпери "Маленький принц"
=)
...вот только это не НАУЧНАЯ Фантастика
Мы жизнь окрыляем мечтой дерзновенной,
Отважен и светел наш взор.
Мы будем лететь по орбитам Вселенной,
Себе подчиняя простор!
Ребята, встречал ли кто нибудь книгу "Продолжение поединка"? Автора не помню, издательство - тоже. Про штурмовиков.
Не мемуары, а что то наподобие очерка фронтового журналиста.
Очень хочется перечитать, читал ее лет 10 назад, с тех пор не видел нигде и никогда.
Странно... Уже 8 сообщений, а еще М. Галлая не упомянули. Ну дела...
Я лично, давно уже отчаялся искать какие-либо книги об авиации в книжных лавках или библиотеках. Самое лучшее в этом деле - intyernet. Доступно все, и все, как правило на халяву!
Недавно перечитал Юрия Гальперина "Воздушный Казак Вердена", о русских пилотах времен первой мировой, это историко-художественная публицистика, весьма рекомендую. А из фантастики, фэнтази очень понравился Макс Фрай "Гнезда Химер".
Немного для тех, кто любит рассказы бывших пилотов о войне
http://lib.ru/MEMUARY/1939-1945/AVIA
http://militera.lib.ru/memo/index.html
Только предупреждаю если будете качать литературу, файлы вирусованные, гоните их через антивирус
Макс Фрай?
А о чем там?
Мы жизнь окрыляем мечтой дерзновенной,
Отважен и светел наш взор.
Мы будем лететь по орбитам Вселенной,
Себе подчиняя простор!
2 KiLLiR
Там все о Максе Фрае и его приключениях
Из фантастики мне понравилась повесть "Одиссей покидает Итаку", там в третьей части интересно описывается применение современной авиационной тактики в ВОВ.
Валентин, а как там "Тактика в боевых....." поживает?
A positive anything better than a negative nothing!
Эээ... Влад, совсем нет времени - честное слово! Плюс ко всему я сдуру поставил Windows XP и любуючь на его свойста уже нксколько дней, понимая что надо сносить - а FineReader до этого светлого дня еще не дожил...
Напомни в конце недели, а?...
P.S. Во, Леша (Полар) на неделе обещал заехать - заодно и сделаем!
[QUOTE]Originally posted to KiLLiR:
[QB]Товарищи Летчики!
В очередной раз предлагаю обсудить так называемые "Пилотские Книги".
ДОСААФ в начале 70-х выпустило микроскопическую пропагандистскую брошюрку "В небе дорог много" М.Мишина.Там описываются ратные будни молодого пилота с МиГ-21.Я сопляком был ещё, но брошюрка настолько запала в подкорку и спинной мозг
что именно через это "трёхкопеечное" издание авиационная тема запала на всю жизнь.А все говорят "...Маркушу читай,,,Маркушу читай"....
[QUOTE]quote:
Originally posted by 21513:
Originally posted to KiLLiR:
[QB]Товарищи Летчики!
В очередной раз предлагаю обсудить так называемые "Пилотские Книги".Вот не помню авторов,но
"За одинокой звездой"-от училища до "зрелости".
"Волшебство моего ремесла"- про испытателей, (Шелест?).После "Нежности к ревущему зверю" - лучшее, что я читал про испытателей.
Автор, по-моему В.Щеглов, эл. версию пока не встречал. У меня была где-то, но сам найти не могу, а перечитать хотелось бы...quote:
Originally posted by BUTER:
Ребята, встречал ли кто нибудь книгу "Продолжение поединка"? Автора не помню, издательство - тоже.
Пасиба что напомнил, буду искать
WBFH
bah--- from SiBEERian Brigade
Вот,для затравки
"...
Пиркс
вернулся наверх, задраил герметичные двери и на лифте поднялся на
четвертую палубу, в навигационную кабину.
Широкая и низкая, с почерневшими дубовыми панелями и балочным
потолком, она напоминала корабельную каюту. Здесь были судовые
иллюминаторы в медных кольцевых рамах. Сквозь стекла проникал дневной
свет. Такая была мода лет сорок назад -- даже пластиковые покрытия
стен делали под дерево. Пиркс распахнул иллюминатор и чуть не
стукнулся головой о стену. Иллюзию дневном освещения создавали скрытые
лампы. Он захлопнул окно и отвернулся. Со столов свисали карты неба,
бледно-голубые, как моря в географическом атласе; по углам валялись
рулоны использованной кальки, испещренные курсовыми кривыми; чертежная
доска под точечным рефлектором вся была исклевана циркулями. В углу
стоял письменный стол, перед ним -- дубовое кресло на шаровом шарнире,
дающем возможность устанавливать его в любой плоскости. Сбоку тянулись
вделанные в панель рассохшиеся библиотечные шкафы.
Настоящий Ноев ковчег.
Не потому ли агент после подписания договора сказал; "Вам
достался исторический корабль?"
Старый -- еще не исторический.
Пиркс принялся один за другим выдвигать ящики стола и наконец
нашел судовой журнал -- большой, в залоснившемся кожаном переплете со
стершимся тиснением и потускневшими металлическими застежками. Пиркс
все еще стоял, словно не решался занять огромное просиженное кресло.
Он открыл журнал. На первой странице стояла дата пробного рейса и
фотограмма технического акта верфи. Пиркс заморгал: тогда его еще не
было на свете. Он поискал последнюю запись -- сейчас она была самой
важной. Все совпадало с тем, что ему сказал агент: корабль уже неделю
загружался машинами и всякой мелочью для Марса. Старт, намеченный на
двадцать восьмое, отложен, три дня идут начисления за простой. Вот
почему такая спешка! Начисления за простой в земном порту могут
разорить и миллионера.
Он медленно перелистывал страницы, не читая поблекших записей,
замечая только отдельные стереотипные обороты речи, курсовые данные,
результаты вычислений -- не задерживался ни на чем, будто искал в
журнале что-то другое. Из потока записей вынырнула одна -- в верху
страницы: "Корабль отправлен на верфи Амперс-Харт для ремонта I
категории".
Дата была трехлетней давности.
Ну, и что же они там улучшили? Он не отличался чрезмерным
любопытством, однако проглядел опись работ, удивляясь все больше и
больше: сменили носовую броню, шестнадцать палубных секций, шпангоуты
крепления реактора, герметичные переборки.
Новые переборки и шпангоуты?
Правда, агент что-то говорил о какой-то давней аварии. Но это
была не обычная авария, а скорее катастрофа.
Пиркс начал листать страницы в обратном порядке, -- может,
удастся узнать что-нибудь из записей, сделанных до ремонта. Нашел порт
назначения -- Марс. Груз -- мелкие товары. Экипаж: первый офицер --
инженер Пратт, второй -- Вайн, пилоты Поттер и Нолан, механик -- Симон.
А командир?
Еще страница -- и Пиркс вздрогнул. Дата приемки корабля --
девятнадцать лет назад. И подпись: первый навигатор -- Момссен.
Момссен!
Пиркса бросило в жар.
Как это Момссен? Ведь не тот же это Момссен? Ведь... ведь там...
был другой корабль!
Но дата совпадала: с тех пор прошло девятнадцать лет.
Минутку. Только не спешить. Не спешить.
Он снова взялся за бортовой журнал. Размашистый, четкий почерк.
Выцветшие чернила. Первый день полета. Второй, третий. Умеренная течь
реактора: 0.4 рентгена в час. Наложили пломбу. Вычисления курса.
Ориентация по звездам.
Дальше, дальше!
Пиркс не читал -- глаза стремительно бегали по строчкам.
Есть!
Дата, которую он заучивал в школе еще мальчишкой, и под ней:
"В 16.40 по корабельному времени принято метеоритное
предупреждение Деймоса об облаке, идущем с юпитеровой пертурбации
Леонид, со скоростью сорок километров в секунду встречным курсом.
Прием метеоритного предупреждения подтвержден. Объявлена тревога. При
постоянной течи реактора 0.4 рентгена в час начат обходной маневр
полной тягой с ориентировочным выходом на Дельту Ориона".
Ниже, с новой строки:
"В 16.51 по корабельному времени на..."
Больше на странице ничего не было. Ничего -- никаких знаков,
каракулей, пятен, ничего, кроме непонятно почему удлиненной, а не
закругленной, как положено, вертикальной черточки последней буквы "а".
В извилистой линии длиной в несколько миллиметров, которой, сползая со
строки на белую равнину листа, обрывалась запись, было все: грохот
попаданий, воющий свист вырывающегося из корабля воздуха, крики людей,
у которых лопались глазные яблоки...
Но ведь тот корабль назывался иначе. Иначе! Как?
Это походило на сон: Пиркс никак не мог вспомнить название, столь
же известное, как название корабля Колумба!
Господи, как же назывался корабль -- последний корабль Момссена?!
Он бросился к книжному шкафу. Толстый том справочника Ллойда сам
попался под руку. Название, кажется, начиналось на "К". "Космонавт"?
Нет. "Кондор"? Нет. Что-то подлиннее, какая-то драма, герой или
рыцарь...
Он бросил том на письменный стол и, прищурившись, начал
внимательно осматривать стены. На панели между книжным шкафом и шкафом
с картами висели приборы: гигрометр, индикатор излучения, регистратор
углекислого газа...
Он по очереди перевернул их. Никаких надписей. Впрочем, они вроде
были новые.
Там, в углу!
Привинченное к дубовой плите, светилось табло радиографа. Таких
уже не делают: смешные, отлитые из латуни украшения окружали диск...
Пиркс быстро выдвинул шурупы, осторожно вытащил их кончиками пальцев,
дернул рамку -- она осталась у него в руке -- и перевернул
металлическую коробочку. Сзади, на золотистой латуни, было
выгравировано одно слово: "КОРИОЛАН".
Это был тот самый корабль.
Он оглядел кабину. Значит, здесь, в этом кресле, тогда, в
последний миг, сидел Момссен?
Пиркс открыл справочник Ллойда на букве "К". "Корсар"...
"Кориолан"... Корабль Компании... 19 тысяч тонн массы покоя... выпущен
с верфи... реактор ураново-водяной, система охлаждения... тяга...
выведен на линию Земля - Марс. Потерян после столкновения с потоком
Леонид. Спустя шестнадцать лет найден патрульным кораблем в афелии
орбиты... После ремонта первой категории, проведенного в Амперс-Харт,
выведен Южной компанией на линию Земля - Марс... Груз -- мелкие
товары... страховой тариф... Нет, не то... Есть!
... под названием "Голубая звезда".
Пиркс закрыл глаза. Как тут тихо. Изменили название. Наверно,
чтобы избежать трудностей с вербовкой команды. Так вот почему агент...
Он стал припоминать, что говорили на Базе, -- это их патрульный
корабль отыскал остов "Кориолана". Метеоритные предупреждения в те
времена всегда приходили слишком поздно. Опубликованное комиссией
заключение было кратким: "Несчастный случай. Виновных нет". А экипаж?
Было доказано, что не все погибли сразу; среди уцелевших оказался
командир, и он сделал все, чтобы люди, отрезанные друг от друга
секциями искореженных палуб, понимавшие, что надежды на спасение нет,
не пали духом и держались до последнего баллона кислорода -- до конца.
Было еще что-то, какая-то жуткая подробность, о которой несколько
недель твердила пресса, пока ее не заслонила новая сенсация. Что это
было?
Вдруг он увидел огромный лекционный зал, доску, исчерченную
формулами, у которой, весь измазанный мелом, терзается Смига, а он,
Пиркс, склонив голову над выдвинутым ящиком стола, украдкой читает
распластанную на дне газету. "Кто может пережить смерть? Только
мертвый". Ну да! Точно! Лишь один уцелел в катастрофе, потому что не
нуждался ни в кислороде, ни в пище и мог пролежать, придавленный
обломками, шестнадцать лет -- автомат!..."
(c)-Станислав Лем,"Рассказы о Пилоте Пирксе"
Классику надо перечитывать
Мы жизнь окрыляем мечтой дерзновенной,
Отважен и светел наш взор.
Мы будем лететь по орбитам Вселенной,
Себе подчиняя простор!
А вот из "юмористического":
"...
-- Челнок не может приземлиться вне космодрома, -- сказал я.
"Ты сможешь."
-- Нет, это невозможно!
"Ты хороший пилот".
-- Двадцать тонн! Нужна специальная полоса!
"Молчи! Молчи!"
Я замолчал. Челнок трясло -- не слишком сильно, привычно. В
иллюминаторах бился огонь. Как правило в такие минуты делается не по
себе -- теплозащита надежна, но уже дважды шаттлы гибли при посадке.
Прогорал какой-то участок, или отслаивалась керамическая плитка, и
плазменная струя врывалась внутрь.
Но сейчас мне угрожала куда более реальная беда.
За всю историю космонавтики челнокам не приходилось садиться на
неприспособленные площадки. Лишь специальные полосы, лишь лучшие из
военных аэродромов -- для аварийных посадок, лишь выглаженные самой
природой глади пересохших соляных озер.
Но не дорога.
Я вспомнил старую, советских времен комедию, где пассажирский самолет
опустился на шоссе. Эту сцену снимали на аэродроме -- обычное дорожное
покрытие не выдержало бы.
В чем я сейчас удостоверюсь на практике.
Как странно все происходящее ныне в мире. Межзвездные полеты, чужие
цивилизации стали реальностью. И ничего -- ничего не изменилось! Те же
раздолбанные шоссе, по которым ползут "КАМАЗы" и "Жигули", те же мыльные
оперы по телевидению, протекающая сантехника и сопливые по весне носы.
Будущее коснулось настоящего, снисходительно потрепало по плечу, и
улеглось отдыхать.
Двадцать процентов населения Земли работает на космос. Строит
корабли, готовит топливо, сооружает смехотворные орбитальные крепости,
пытается справиться с обезумевшей от ракетного бума экологией.
А мне предстоит садиться на оплывший от жары асфальт.
-- Прощай, -- сказал я счетчику. Тот промолчал -- не только вслух
ничего ни произнес, но и к компьютеру подключаться не соизволил.
Ладно.
Огненный шторм вокруг челнока уже утих, теперь мы просто неслись в
стратосфере, на высоте двадцати с небольшим километров, словно обычный
сверхзвуковой самолет... с неработающими двигателями. Я отключил
автоматику, взялся за штурвал. Осторожно качнул челнок -- он слушался
рулей неплохо, на такой скорости давление набегающего воздуха
компенсировало разреженность.
Будь в баках хотя бы обычный резерв горючего, я бы попытался
сманеврировать и сесть на космодром. Но баки были почти сухими.
Минут через десять мы уже спустились до облачного слоя, и в этот
момент восстановилась связь.
-- "Трансаэро", ответьте... -- устало повторял диспетчер.
-- Я на связи.
-- Борт тридцать шесть -- восемнадцать! Видим вас!
-- Очень рад, -- сказал я.
-- Петр, вертолеты в воздухе, в точке твоей посадки дорога расчищена.
Ты идешь прямо по направлению трассы, у тебя неплохой шанс.
Я не стал уточнять проценты этого шанса. Не лучшее время для ругани.
-- Что советуете, Земля?
-- Петр, на связи Александр Данилов, -- сказал диспетчер. И тут же в
разговор вступил другой голос. Немного мне знакомый. Лучшего пилота
"Трансаэро" Данилова я видел раза три. Сейчас он водил "Бураны", но
начинал со "Спирали".
-- Петр, времени на соболезнования нет, -- начал он. -- И
постараемся, чтобы они не понадобились. Через десять минут ты пролетаешь
над космодромом. Еще через две, на высоте около пяти километров,
оказываешься над дорогой.
По крайней мере, он не сказал "над магистралью"...
-- Дорога хреновая, -- безжалостно сообщил Данилов. -- Я по ней
ездил. Но тот участок, где ты снижаешься до нуля, относительно в
порядке... там часто ездят китайские торговцы, маленько подлатали
покрытие. На автоматику рассчитывать не приходится. Какой у тебя опыт
полетов?
-- Два с инструктором, семь самостоятельных. Все на "Спирали", -- я
сглотнул, и добавил: -- Все посадки на автоматике...
-- Это я знаю. Военный налет?
-- Девять полетов.
-- На чем летал?
-- На "сушке", тридцать седьмой.
-- И то хорошо. Запомни, "Спираль" все-таки управляема вручную, очень
медленно слушается рулей на посадке, но все возможно. Я садился вручную
дважды.
-- Дорога широкая? -- спросил я. От ровного, злого голоса Данилова
оцепенение проходило.
-- Пять метров. Могло быть и хуже. Если опустишься четко, то колеса в
кювет не попадут. Прокатись хотя бы метров сто, чтобы сбросить скорость.
Тогда у тебя все шансы уцелеть, когда скатишься с шоссе.
-- Люди есть на дороге?
-- Уже нет. Ее действительно очистили, не волнуйся.
-- Саша, -- от волнения я потерял всяческий пиетет, -- у меня реально
есть шанс?
-- Небольшой, но есть. Я сейчас в вертолете... да, вижу тебя!
Посмотри вниз... черт, у тебя нет такого обзора... Космодром видишь?
Я видел. Впереди, и очень далеко внизу.
Когда я садился на Свободном, то на такой высоте над ним, конечно, не
пролетал...
-- Ты ровно идешь, -- утешил меня Данилов. -- Эта птичка еще
полетает. Тебе выдали расчет курса?
-- Да, -- глядя на дисплей ответил я. -- Две коррекции?
-- Одна, чтобы выйти на ось дороги, другая перед касанием.
-- У меня хватит топлива лишь на одну.
Данилов секунду молчал, потом решил:
-- Выполняй первую, иначе промахнешься вообще. Дальше будешь
планировать.
-- Понял.
-- Все, работай, -- бросил Данилов. -- Ветра практически нет,
видимость идеальная. Я на связи, но больше тебе не мешаю. Всем молчать!
Я проводил взглядом оставшийся по правому борту космодром. Четыре
главных старта, для челноков, три маленьких, для спутников. Две
прекрасные, широкие, оборудованные на славу полосы. Пятнышко вертолета в
небе. Я мысленно помахал Данилову рукой.
Счетчик молчал, лишь подергивал лапой по кожуху джампера. Слабый
шорох отвлекал, я зло глянул на рептилоида, и тот затих. Похоже, понял.
Расчет на последнюю коррекцию уже был в компьютере. В общем-то,
использование маршевого двигателя в атмосфере не рекомендуется. Но мне
терять нечего.
Я дал подтверждение на маневр, и через несколько секунд двигатель
автоматически включился. В атмосфере он работал как-то натужно,
взахлеб... а может быть, мне это уже мерещилось... Двухсекундный импульс
-- челнок слегка дернулся, вообразив, что научился летать, потом
продолжил падение.
По крайней мере мы действительно шли над дорогой. Господи, неужели в
России научились прокладывать дороги прямо, не обходя каждый холмик? Или
эта осталась с царских времен?
Высота уже упала до километра. Впереди, по обочине дороги, мелькали
коробочки машин. Надо же, действительно очистили трассу...
Скорость, вот мой главный враг. Триста с лишним километров в час --
ничто по космическим масштабом. Но для обычной дороги и это
непозволительно много.
Я качнул челнок, проверяя, как слушаются рули. Машина отозвалась на
удивление неплохо. На экране компьютера желтая линия -- моя траектория,
отклонилась от зеленой. Я вновь вернул "Спираль" на ось дороги. Безумная
надежда, что мне все-таки удастся приземлиться, стала чуть менее
безумной. На дорогу меня вывели настолько великолепно, словно
отрабатывали этот маневр давным-давно.
Счетчик опять начал скрести кожух. Но уже не было времени
отвлекаться. Дорога была в сотне метров под нами, и высота стремительно
падала. Я пытался разглядеть, ровно ли иду, но компьютер уже был
бесполезен, а обзор из кабины "Спирали" никогда не отличался широтой. В
последний миг я все же довернул челнок правее.
В тот миг, когда машина наклонилась, я заметил сразу две вещи.
Во-первых, интуиция не подвела, я и впрямь рисковал завалиться в кювет,
не будь этого последнего маневра. Вторая новость была куда хуже -- в
полукилометре впереди дорога резко сворачивала, огибая невысокую,
заросшую деревьями сопку. И мало того, навстречу мне ехала машина!
Разницы между тем, куда я врежусь, для меня, впрочем, не
существовало. Шесть секунд, и...
Челнок тряхнуло, когда шасси коснулось асфальта. Он сразу пошел юзом,
как машина на льду, разворачиваясь левым крылом вперед. В приступе
бессмысленного рвения я выправил космоплан. Впереди разворачивалась
машина -- огромный, обшарпанный "Икарус". Шофер, увидев несущейся на
него звездолет не растерялся, а ухитрился затормозить и стал
разворачиваться.
Господи, вот это бред! Челнок трясся, подскакивая на дороге, но пока
ухитряясь не слететь в кювет, и не перевернуться на одной из
многочисленных колдобин. Впереди улепетывал, выжимая из мотора все силы,
автобус. Да что он творит, я все равно быстрее, догоню! Выскакивал бы,
выводил людей... нет не успеть... так хоть съехал бы с дороги, может кто
жив бы остался...
Я еще попытался согнать "Спираль" с дороги. Хоть на обочину, хоть в
сопку -- лишь бы не в автобус! В голове вдруг всплыл
пронзительно-трагический голос полузабытой певицы: "А город подумал --
ученья идут..."
Но челнок явно не разделял мою готовность к самопожертвованию. Он уже
не скакал, а мчался по дороге, примирившись с асфальтом под колесами.
Российские звездолеты -- самые надежные в мире!
Автобус набрал-таки изрядную скорость, и расстояние сокращалось так
медленно, что я успел заметить номерной знак: "06-31", выхлопную трубу,
выплевывающую густой сизый дым, привязанное сзади мятое ведро и надпись
"Не уверен -- не обгоняй!"
Вот мы и не стали обгонять, а врезались в автобус...
Меня рвануло в ремнях, челнок содрогнулся, вставая на дыбы. Обшитый
керамикой нос "Спирали" оказался покрепче прогнившего железа. Челнок
въехал в автобус до половины, пока крылья не задержали его
стремительного продвижения. Пару секунд мы ехали этим неожиданным
тандемом, потом, снеся редкие бетонные столбики, стали преодолевать
сопку. Где-то на десятом дереве и автобус, и космолет примирились с
преградой и остановились.
Вот тут тряхнуло так, что я на мгновение отключился. А когда глаза
удалось открыть, то с удивлением понял, что еще жив. Нос "Спирали"
смялся, кабина сморщилась как гармошка, но почему-то уцелели все стекла,
и работало освещение. На завалившемся джампере возился счетчик,
отвязывая страховочный тросик. И как его не разорвало напополам...
Я потряс головой, пытаясь прогнать из глаз кровавую муть.
А потом все у меня внутри похолодело.
Кровь была не в глазах. Все стекла "Спирали" были покрыты
багрово-красным месивом.
Боже!
Я сорвал ремни, выкарабкался из кресла, шатаясь пошел в шлюз.
Счетчик, привстав на кожухе джампера, шлепнул меня лапкой по руке,
словно останавливая, но мне было не до него. Челнок подрагивал, видимо,
сползая вниз по склону. Дверь в шлюз открылась с третьего рывка, потом я
рвал рычаг аварийного выхода. Люк поддался не сразу, но я все же
справился -- ужас придал силы.
Воздух был прохладным и сырым, от горячей обшивки валил пар. Вокруг
топорщился покореженный соснячок, от "Икаруса", замершего впереди, несло
гарью. Я спрыгнул с двухметровой высоты, поскользнулся на мокрой траве,
пошатываясь побрел к автобусу. Часть стекол тоже уцелела, лишь покрылась
паутиной трещин, сквозь которые проглядывала все та же багровая каша.
Только бы не дети! К горлу подкатил комок. Я дрожащими руками
расстегнул кобуру. Застрелиться, как положено офицеру...
Со скрипом открылась дверь автобуса, на землю вывалился тощий
небритый мужик в тренировочном костюме. Потряс головой, окинул взглядом
смятый автобус, потом меня. Поднялся. В руках у него была монтировка.
-- Космонавт хренов! -- завопил он. -- Разлетались, мать вашу!
-- Сколько? -- только и смог спросить я. Ноги не держали,
матушка-Земля укоризненно тянула прилечь. -- Сколько... там?
Я кивнул на смятый автобусный салон, стараясь не смотреть лишний раз
на заляпанные стекла.
-- Восемьдесят! -- взвыл водитель, и у меня все внутри оборвалось.
Точно, детей подавил... -- Восемьдесят ящиков, гад! Мне ж теперь не
расплатиться!
..."
(c)-Сергей Лукьяненко,"Звезды-Холодные Игрушки"
Мы жизнь окрыляем мечтой дерзновенной,
Отважен и светел наш взор.
Мы будем лететь по орбитам Вселенной,
Себе подчиняя простор!
Виноват
В этом есть моя тактическая задумка
Мы жизнь окрыляем мечтой дерзновенной,
Отважен и светел наш взор.
Мы будем лететь по орбитам Вселенной,
Себе подчиняя простор!
Ваши права
Ответить с цитированием
