Цитата Сообщение от Павел
В том то весь и фокус, что нет! Запоминается, обычно, только ситуации когда "это" едва в воздухе держится. И заваливает этим боевую задачу. Вспомните спокойные слова Алексеева, по поводу его второй Лавки с перегретым мотором. Если бы его не спросили, то вряд ли он об этом вспомнил. По большому счету, двигатель той машины либо под замену, либо в капиталку. А на ней летали. Заметьте, на боевые задания. И год, по моему, 44-й. Когда со снабжением частей на фронте получше стало.
Вроде конец, 43-го был. Но не суть важно. Он на нем 5-6 боевых вылетов зделал, а потом пересел на нормальный. Это от силы 1-2 недели. При средней боевой нагрузке. Но кто-то видать позаботился и дал ему нормальный самолет в конце-концов. Так что, за качеством самолетов следили и достаточно серьезено. Иначе как объяснить такое:

У нас было правило, что любая поломка, сопровождавшаяся поломкой винта – сел «на брюхо», «ткнулся носом» при торможении, подломил шасси на рулении или посадке, рубанул что-нибудь при рулении – обязательно требует смены мотора, точнее полной смены винто-моторной группы. Объяснялось это просто, кто знает, какие глубинные деформации понёс двигатель в результате такой встряски? Поэтому, что бы не рисковать, винт и двигатель меняли. У нас был случай, когда в воздухе винт оторвался. Но лётчик успешно сел. Без винта и шасси (на брюхо). Этот самолёт отремонтировали, поставили новый винт, но мотор не поменяли. Я этот самолет даже облетал. Всё нормально, но зачем-то оказался в нашем полку инженер армии и задал вопрос: «А где у вас тот самолёт, что лётчик без винта посадил?» «Вон летает». «Двигатель заменили?» «Нет». «Немедленно!! Двигатель снять и заменить!» Сняли, заменили. Тогда к этому вопросу относились очень серьёзно.