Мой дед по отцовской линии Геннадий Владимирович Дагуров. Он родился в 1909 году в улусе Тараса Боханского района Иркутской области.Прошёл боевой путь от Сталинграда до Берлина артиллеристом истребительно-противотанковой батареи(45мм пушки). Награждён орденами и медалями, имел ранения. В 1961 году защитил кандидатскую диссертацию и работал в Уральском госуниверситете. Затем, с 1965 по 1995 год, т.е. в течение 30 лет, преподавал в Коломенском пединституте общее языкознание, современный русский язык и культуру речи.До войны преподавал русский язык и литературу в Свердловском Суворовском училище . Ушёл на фронт добровольцем в 1941 году , начал воевать под Харьковым , потом Сталинград , Курская дуга , Кёнигсберг , освобождал Польшу , брал Берлин . Писал стихи с фронта своей жене - моей бабушке .
Радуга и небо голубое –
Всё напоминает о тебе.
И в тиши, и в самом пекле боя
Думаю не о своей судьбе –
О тебе и Родине своей,
Как о матерях моих детей.
....ещё...
Коль смерть возьмёт меня не вдруг,
В атаки час прервав мой бег,
И проживу я миг-другой, -
Прощусь с тобой, мой верный друг:
Махну бескровною рукой
И уроню её на снег,
Хоть будет бой греметь вокруг.
Жаль, не узнаешь, в миг какой
С тобой простился я навек.

Вот выдержки из его дневника -
Сначала воевал в 612 артполку РГК (Резерв Главного Командования), потом – в 468. Воевал сначала в Харьковском направлении, затем разгромленный полк наш отступал разрозненно к Сталинграду. Город в начале августа 1942 г. был цел. Только над ним по ночам летали немецкие самолёты. Мы даже в бане помылись, прежде чем покинуть город. Ровно через полгода мы вошли в него – не в город, а в сплошные развалины. Мы всего один день и одну ночь вели бой с фашистскими снайперами и артиллеристами. Многие из нас были убиты и ранены. Мы убедились, что вести бой в городе намного труднее, чем в открытом месте. Ночью падали с неба мешки с хлебом и мясными консервами, которые сбрасывали с немецких самолётов. Приносили мы эти мешки в наш домик без крыши, без окон и без дверей и пировали. Белый хлеб, выпеченный кирпичиками в 1932 г., был совсем не чёрствым. Мы очень удивлялись.
=========
По приказу комбата лейтенанта Стрельника проводил меня
до речки Северный Донец рядовой Ткаченко, чтобы подвесить
провод над рекой. Перешёл реку я вброд. Идти было тяжело:
за спиной тяжёлая катушка, а впереди был повешен телефонный
аппарат. Нашёл там небольшой окопчик. Когда начался артобстрел,
один немец подбегает к моему окопчику, чтобы укрыться. Я крикнул:
«Ферботен!» («Запрещено!) Он убежал. Если бы он остался, пришлось бы
его пристрелить.
Утром, когда пришли наши, ребята меня качали, крича: «Жив наш немец!»
(Я был в немецкой шинели). А наш усатый повар Корытников
угостил меня блинами и водкой. Он сказал, что так велел вчера
лейтенант Стрельник.
(иногда его посылали как корректировщика огня)
======================
1-го или 2-го февраля 1943 года, когда бои шли только в северной части Сталинграда, нас вывезли из города и повезли на Курскую дугу.
Здесь стало тяжелее, чем под Сталинградом. Мы, артиллеристы, оказались в самой опасной близости с немцами. Нас разделяла лишь балка. Они окопались на противоположном скате балки, а мы – на этом. Кое-когда постреливали друг в друга. Они стреляли из автоматов, мы – из допотопных карабинов.
Очень тёмной ночью 22 марта 1943 года мы с товарищем были посланы в самый передовой наблюдательный блиндаж. С собой несли катушку телефонных проводов, телефонный аппарат, стереотрубу и, конечно, наши карабины. Утром мы начали вести наблюдение через стереотрубу. Видимо, большой глазок нашей стереотрубы засверкал на солнце – и в нас начали стрелять из автоматов, пулемётов, даже из миномёта. Мы, конечно, убрали стереотрубу. Но немцы продолжали стрелять и даже начали бомбить. Над нами очень низко пролетали небольшие румынские самолёты, которые мы называли «желторотиками», потому что передняя часть корпуса была покрашена жёлтой краской. Наш блиндаж был накрыт толстым слоем земли, которая замёрзла. Вот тяжёлыми кусками её нас накрыло от бомбёжки. Друг мой сразу был насмерть накрыт, а я, хоть не смог освободиться, но был ещё жив. Из горла шла кровь, я еле дышал: грудь, спина были сильно придавлены. Я терял сознание, повысилась температура. На батарее не могли дозвониться до нас и решили, что мы убиты. Там же видели, что нас обстреливают и даже бомбят. Лишь ночью пришли за нами и уволокли на плащ-палатках.
================================
В 44 после неоднократных контузий и ранений его сделали замполитом .

Умер в Москве 15 ноября 1999 г. Похоронен на Перепеченском кладбище.

Вечная память тебе дед !!!