***

Сержант Вулдридж, задумчиво покуривая, сидел на перроне и смотрел на расплывающиеся в сизой дымке далекие силуэты города. В купе еще было припасено несколько банок пива, но это не сейчас, а когда взвод погрузится в вагоны и состав отправится.
Поезд простоял часов пять, не меньше, и было мало приятного проводить это время на этой чертовой станции. Пропаганд – рэнджер, надо отдать ему должное не поленился и провел Занятия по политической грамотности, на тему о борьбе АНФ с внутренними врагами Соединенных Штатов Америки. Хорошо, Вулдриджу не обязательно было слушать всю эту поднадоевшую болтовню. Вот раньше во времена ковбоев Америка была то что надо– каждый стремился нажить себе богатство, внутренние враги были, но болтовни было меньше, а до всех этих разборок с иностранными государствами Американцу было вообще мало дела, хотя разборки наверняка были. Ход мыслей сержанта прервал рядовой Джексон, спросивший разрешения сходить с двумя сослуживцами в супермаркет неподалеку.
Двигайте, только побыстрее, через час мы отправляемся.
- Окей Сэр, у нас это не займет много времени.
В то время как Найк Джексон, Буба Уотсон и Барт Никсон отправились купить чего – нибудь перекусить помимо армейской пищи, Базз Буггер и Джек Бартер уже довольно навеселе шли по Эминем – Стрит, и направлялись на вокзал.
***

Незадолго до старта носителя системы Глобального десантирования, Даллас изъявил желание лично посетить стартовый комплекс. Визит был недолгим – на стартовом комплексе полным ходом шли подготовительные работы перед предстоящими запусками. В эти дни Далласа больше волновало как проявят себя AHF-X1, до этого они еще не использовались для выполнения таких крупномасштабных задач.
Полковник ВВС США Донахью Фритчман был проинформирован о предстоящей миссии за три дня до назначенного времени старта. Высадка десанта была запланирована на темное время суток, но для экипажа гиперзвукового носителя не было особой разницы. Противовоздушной обороны он мог не опасаться, а вот спускаемая капсула была в этом отношении уязвима, она правда имела собственную систему радиоэлектронной борьбы, и систему отстрела ложных целей.
Стартовый комплекс был значительно меньше стартового комплекса “спейсшаттлов” - оно было не удивительно – аппарат не выходил на орбиту, и в качестве окислителя использовал атмосферный воздух, правда стартовал вертикально и использовал в качестве стартового ускорителя жидкотопливную ракету, двигательные блоки которой по окончании разгона отстреливались, раскрывали собственные крылья и планировали в заданный район, а затем приземлялись на парашютах. Но система не имела достаточной оперативности, и большие силы и средства затрачивались на подготовку и осуществление старта.
Команда Найтбэндитс состояла из двух групп по шесть человек. Группы планировалось десантировать на двух капсулах “спай-игл”, сбрасываемых с носителей “ТАА”. Джон Дранкинг был всецело предан делу АНФ, и был готов приложить все усилия для успешного выполнения столь важной миссии, которая позволит звездно-полосатой Национальной Армии Америки победоносно выполнить поставленные перед ней задачи и поставить на место какое-то зарвавшееся государство, переставшее уважать великую страну настоящих ковбоев и Американский Национальный Фронт.
- Комон Джентльбади, вас приветствует командир корабля Донахью Фритчман. Наш полет будет проходить на высоте двухсот сорока тысяч футов на скорости четыре тысячи миль в час, пожалуйста пристегнитесь и зафиксируйте свой багаж.
Фритчман закончил свое обращение и перешел к предстартовой подготовке. Обновленные данные перегонялись на тактический терминал носителя, и в любой момент Фритчман или второй пилот Ленни Скэтмен могли сопоставить данные систем радиоэлектронной и оптической разведки своего аппарата с обработанными данными спутниковой разведки. Фритчман запросил разрешение начать процедуру подготовки двигателей ускорителя к запуску, после чего нажал одну кнопку на дисплее и остальное было делом автоматики. Внизу что-то тихо завыло, но вскоре заткнулось, и на системном дисплее во весь экран высветилась надпись “Ускоритель готов к старту, Запросите разрешение на взлет”. Фритчману стало неприятно что с ним общаются как с идиотом. С ним, Фритчманом, который во времена мексиканской заварухи на своем “рапторе” выходил из таких переделок, что пользовался заслуженным авторитетом среди сослуживцев.
Системы “ТАА” были проверены до проведения подготовки к запуску систем ускорителя, поэтому на двух других дисплеях надписи «готов» выстроились в ровный ряд напротив названий разных систем гиперзвукового самолета.
Услышав наконец в наушниках сообщение от диспетчера то что взлет разрешен, Фритчман глянул на Скэтмена, кивнул, и снял металлическую крышку с кнопки запуска системы зажигания и нажал на нее.
С диспетчерской начали сообщать то что они визуально наблюдают: вначале пары топлива, затем зажигание. В этот момент экипаж почувствовал плавный толчок, и корабль, как лифт плавно пошел вверх. Фритчман видел как стартовый комплекс и расположенные неподалеку ангары поплыли вниз.
Капсула с шестью десантниками была подвешена на двух пилонах под днищем фритчмановского самолета. В ее тесной кабине располагалось три пары сидений, расположенных одна за другой.
Джон Дранкинг почувствовал накатившую волну перегрузки, и понял что они уже начали набирать скорость. Он знал, что при снижении перегрузки будут сильнее, поэтому как и его у его сослуживцев настроение у него было немного хмурое.
Фритчман следил за проекционным дисплеем на лобовом стекле. На высоте тридцать тысяч футов скорость составила тысяча четыреста узлов при угле набора высоты в тридцать градусов. Далеко на горизонте были отчетливо видны огни Детройта, а в направлении на три часа на расстоянии в полсотни миль мерцали проблесковые огни какого-то “Боинга”.
Америка скоро узнает кто здесь действительно самый крутой – думал про себя Скэтмен – Американский Национальный Фронт надерет любую задницу.
На высоте пятьдесят тысяч футов Фритчман включил подачу топлива в прямоточные двигатели своего самолета и они запустились на скорости в тысяча девятьсот тридцать узлов в режиме малой тяги. Фритчман вспомнил, что у “раптора” на таких высотах маневренность заметно снижалась засчет разрежения воздуха, а чтобы достичь сверхзвуковой скорости требовался набор скорости на меньших высотах, зато можно было проскочить районы, патрулируемые мексиканскими “фантомами”
На высоте семьдесят пять тысяч футов гул ускорителей заметно стих, и последовал легкий толчок. Фритчман тут же быстро и плавно увеличил мощность двигателей до максимальной, и через обшивку все услышали рев двух прямоточных двигателей “Дженерал моторс XXS-15”. Самолет начал набирать высоту с углом набора десять градусов. Сейчас они летели над Чикаго, а если бы летели на пятьсот миль восточнее, то могли бы видеть с десятка два линий инверсионных следов Суперштурмовиков, направлявшихся на Юг.
На высоте сто восемьдесят тысяч футов набор высоты прекратился, а затем скорость достигла трех тысяч четырехсот узлов. “Стратолиберейтор” летал со скоростью на тысяча двести узлов меньше, и был уязвим для таких распостраненных систем ПВО, как С-300.
Внизу проносилась Мексика, Десантники, сидевшие в капсуле начали мало-помалу скучать, пару раз Фритчман сообщил им по системе внутренней связи о ходе полета. Иногда они нехотя поглядывали на свои дисплеи GPS. Пролетая над Мексикой, Фритчман и Скэтман заметили огромное пламя горевшего газоконденсатного завода в Эль-Бумбачесе, принадлежавшего Государственной Американской компании “Нейшнл Петролеум”.
Фритчман решил больше внимания уделить радиоэлектронной обстановке, до сброса капсулы оставалось еще довольно много времени, и хорошо было потратить его с пользой для дела. Он перевел главный дисплей в режим отображения сводных данных от приемников радиолокационного излучения и сканирования радиообмена. На дисплее веером высветились линии, указававшие направление и силу сигналов, среди них было немало сигналов от радиолокационных станций крейсеров ПВО Чикагского флота, в хвост били два радарных луча от “Стратолиберейторов”, но они были далеко позади и могли не обнаруживать своими радарами бешено мчащийся гиперзвуковой самолет. Фритчману очень не понравилось присутствие сигнала в S-диапазоне в направлении одиннадцать часов. Должно быть, радар стратегической системы ПВО, или обнаружения баллистических целей. Может тем парням и предстоит его грохнуть? – подумал Фритчман. Через пять минут появился второй сигнал, послабее, но очень похожий на первый. Самолет успел пролететь за это время триста сорок морских миль. Компьютер системы пассивной радиолокации сравнил пойманный сигнал с имеющимися в своей памяти сэмплами, и опознал его как сигнал радара XSLS-II европейского производства. Полученная в ходе полета информация через спутник шла на наземные центры обработки данных, и затем передавалась на тактические терминалы в том числе и летевших позади “Стратолиберейторов”.
“ТАА” Снова начал набирать высоту, и при этом незначительно, но все же терять скорость. Это был нехитрый, но эффективный противоракетный маневр, они приближались к территории противника, и перед пересечением границы высота полета составляла двести шестьдесят тысяч футов при скорости три тысячи пятьдесят узлов.
Спуск капсулы должен был проходить по довольно крутой траектории, чтобы максимально сократить время спуска и дистанцию пролета капсулы.