Был вот давеча грешок,
Взял и выдумал стишок(с) Леонид Филатов "Сказ про Федота-стрельца"
Освежимся на морских просторах, господа!
В сражениях, Роммель проявлял себя с наилучшей стороны. Он был прирожденным лидером и, как инстинктивно, так и осознанно, полагался на личное руководство. Как уже было ранее отмечено, он стал первым, кто сравнил войну в пустыне с войной на море, первым, кто понял, что «ни одному адмиралу не удалось выиграть сражение, находясь на морской базе». У него была необычайная способность быстро реагировать на происходящее и быстро ориентироваться в военной ситуации. Однако причина, по которой он смог использовать столько ускользавших возможностей, секрет его ранних успехов, кроется в том, что он не ждал, когда информация попадет к нему через обычные штабные каналы. Он предпочитал добывать ее сам – на самолете, на танке, на бронетранспортере, на «фольксвагене», или пешком. Благодаря этому он смог без какого-либо значительного перерыва на планирование, превратить свои разведывательные рейды в апреле 1941 года и январе 1942 года в победоносные наступления. Вот почему он смог избежать поражения, и почти неминуемого разгрома в конце мая 1942 года, и изменить ход сражения, едва было обеспечено его снабжение. То, что один человек способен сделать в современной войне, он определял как «седлание бури и управление штормом».
Почему же адмирал Руге, со своей стороны, хорошо чувствовал себя в обществе Роммеля, даже несмотря на то, что неожиданно вернувшийся в штаб фельдмаршал заставал того в поношенном мундире и повязанном вокруг шеи теплым шарфом? Его ответ на этот вопрос, вероятно, позволит мне раскрыть личность Роммеля многим английским читателям. «Он был типом человека чаще встречающимся на флоте, нежели в других родах войск», - ответил адмирал Руге. Когда же, с его подачи, я снова взглянул на фотографию Роммеля, примерив на него морскую фуражку и вспомнив все истории, что слышал о нем, отдельные стороны его личности стали складываться в единое целое. Может быть, из-за того, что мой отец был моряком, и я провел много времени в детстве на море, я почувствовал, что теперь начал понимать этого весьма необычного немецкого генерала. Вряд ли он видел морские просторы до своего последнего назначения. Но если представить его одни из капитанов флота Нельсона, этаким практичным Хорнблоуэером, жестким, крепким и безжалостным, но не лишенным благородства, то он бы уместно смотрелся среди них.
Ответить с цитированием