Утром 28-го марта, когда американское командование “отстреливалось” от арабских и европейских журналистов, иракский Ми-24В атаковал ударную группу бронетехники, самоходной артиллерии и мотопехоты США, обстреливающую Эль-Фаллудж со статических позиций. САУ М-109 и “Абрамсы” М1А2 часто меняли дислокацию, обстреливая город с 6-10 км. 4 М3 и 4 М2 “Бредли” совершали короткие рейды с целью защиты танков и САУ от гранатомётчиков и джипов “УАЗ” с установленными на них “Корнетами”, ПТРК, “на совести” которых уже к 28-му марта было 32 танка коалиции. Всего ударная группа насчитывала 10 М1А2, 6 М-109, 8 БМП (4 М2 и столько же – М3), а так же – четыре тяжёлых армейских грузовика со 155мм снарядами для американских САУ. Никакого зенитного прикрытия не было – даже пары беспомощных ЗРАК “Эвейнджер”. Впрочем, не было и авиационного – вряд ли можно назвать “авиационным прикрытием” пару ОН-58D “Кайова Уорриер”, занимавшихся арткорректировкой и несших по два “Хеллфайра” – для подавления всё тех же автомобилей с ПТРК “Корнет” на одной подвеске, на другой – один нёс семизарядный блок НАР для борьбы с пехотой, другой 2 “Стингера”. Притом, что даже “Сайдуиндеры” “Супер Кобр” могли захватить Ми-24 с ЭВУ с 4 – 4,5 км, что делало их беспомощными против Р-60М и даже “Штурмами”. Атака не получилась внезапной, – Ми-24В был обнаружен вертолётом ОН-58D с 8 км, при этом, разведчик, вооружённый “Стингерами” отчаянно вылетел на перехват, а другой продолжил корректировку. БМП поставили плотную дымовую завесу, были вызваны истребители.

Вероятно, экипаж ОН-58 абсолютно верил в “Стингеры”, так как даже не подумал воспользоваться “Хеллфайрами”. Тем не менее, Ми-24 сближался с ним на полной скорости абсолютно без опаски, так как достаточную для поражения вертолёта скорость (для маневрирования при слабом рулевом оснащении), американская ракета имеет на дистанции не более 4 км. Ми-24 даже поднялся до 150м, атаковал четыре “Абрамса” так, чтобы дымовая завеса не мешала наведению. Оператор пустил с 6240-5820м 4 “Штурма” по танкам, в то время как пилот уже захватил ГСН Р-62МК инфрапеленг двигателей американского вертолёта. Когда первые четыре “Абрамса” были поражены, вертолёты сблизились уже на 3500м, иракские лётчики поняли, что американский экипаж не собирается атаковать их ПТУР, вероятно, видя, что пара М3 уже израсходовала весь свой боекомплект ПТУР – по 4 “Хеллфайра”, стреляя с дальности около 5000м, но ни одна ракета не достигла цели. Ми-24 легко отворачивал, в пределах десяти градусов, пропуская ракеты в добром десятке метров от фюзеляжа, чего пилот американского разведчика, естественно, не заметить, не мог. В этот момент Ми-24 был атакован “Хеллфайрами” пары М3 с дистанции, представлявшей серьёзную угрозу и был вынужден “сыграть на опережение”, пустив по ударным БМП два “Штурма” на 5 км, а пилот продолжал держать ОН-58D на захвате ГСН РВВ. Пилот решил не тратить РВВ, тем не менее, на случай пуска противником ПТУР, держа ОН-58 на захвате – в случае пуска с дистанции, которую Р-62М проходит за 3,2 секунды, противник не успеет и среагировать, а ЛТЦ будут малоэффективны. Когда дистанция между вертолётами сократилась до 1800м, а ГСН “Штурмов” захватили цели автономно, оператор стал наводить на ОН-58 трёхствольный ЯкБК-14,5 – 1800м как раз была эффективная дистанция его стрельбы. (Этот Ми-24В был тем самым бортом с подвижным 14,5мм пулемётом, которому принадлежат легендарные победы над боевыми вертолётами противника в одном бою, к сожалению, оставшиеся неподтверждёнными, так как борт № 17 – единственный из пяти “Песчаных Демонов”, который был сбит парой F-15 при перелёте в Иран, причём, сразу после своего боя с пятью боевыми вертолётами ВВС США, естественно, запись бортовой видеокамеры либо погибла, либо попала в руки оккупационных сил.) Оператор открыл прицельный огонь, когда пилот отстрелил серию ЛТЦ, лётчик “Кайова Уорриер” успел запустить один “Стингер”, ушедший “в молоко”, однако, ГСН увела ракету не на термоловушку, а на импульс Л-166 “Липа”. Одной очереди 14,5мм пуль оказалось достаточно вертолёту, на котором продекларировано бронирование основных агрегатов и топливных баков от 30мм снарядов. Второй ОН-58 попросту набрал максимальную скорость и ушёл, даже не попытавшись атаковать Ми-24 своими ПТУР, а иракский вертолёт не стал за ним гнаться, – его приоритетной целью была бронетехника. М1А2 развернулись лбом к атакующему вертолёту – дабы “убить двух зайцев” – закрыть не столь защищённые борт и кормовую часть, подставив толстую броню лобового листа и башни, во-вторых – все четыре поражённых до этого танка, как, впрочем и 5 из 6-ти танков подбитых на марше, о чём танкистам было известно, получили “Штурмы” в МТО. О ИКГСН, корректирующей наведение этой ракеты на конечном этапе, и даже, обеспечивающей автономное наведение при устойчивом захвате, американцы знали с 1984 года. Поэтому, танкисты решили, что, таким образом, они понизят вероятность попадания ракет. Однако Ми-24 израсходовал 6 из 8-ми “Штурмов”, и, сразу же, по уничтожении ОН-58, атаковал оставшимися два танка с дистанции в 3700м. Вертолёт несколько снизился и пошёл на боевой разворот. Менее чем через 10 секунд “Штурмы” поразили обе цели – один “Абрамс” получил попадание в лоб корпуса, другой – в лоб башни, с “горки”, которую ракета выполняет на конечном участке полёта. И в первом и во втором случае броня была пробита, боекомплекты детонировали, у первого танка раковиной разошёлся бортовой бронелист, со второго взрывом сорвало башню. Приблизившись на 2700м, вертолёт осуществил 6 спаренных пусков С-8КОМ по БМП М3 и М2, однако, уничтожить удалось только 4 машины. Ещё двумя одиночными пусками были уничтожены грузовики с боеприпасами, иракцы рассказывали, что их взрывы были видны из города за 20 километров. Танки отстрелили серию дымовых гранат, истребители всё не подходили. Самоходки продолжали обстреливать город, будучи уверены в своей полной безнаказанности. Американцы не знали, что поддержки с воздуха не будет. На пару столь ожидаемых F-15, с земли точно вывели МиГ-29, который, пользуясь преимуществом в высоте, спикировал на них сзади и поразил оба истребителя парными пусками Р-62М, зато, экипаж Ми-24, наверняка знал об этом бое. Через полминуты вертолёт появился с юга, зайдя в бок выстроившимся четырём танкам, заглушившим двигатели, дав о себе знать только парными пусками С-8КОМ, на этот раз поразившими обе БМП, 25мм пушки которых представляли для него опасность с 2500м, затем, одиночными пусками в борт атаковал оставшиеся четыре “Абрамса”. С-8КОМ с бронепробиваемостью всего в 450-470мм по нормали хватало для поражения танков в борт, даже в боковую часть башни. Одна НАР промахнулась, что было сразу же исправлено, – два танка были поражены в корму, в МТО, один в борт, ниже башни, другой – в борт башни. В двух последних случаях детонировали боекомплекты танков. При попадании в кормовую часть борта С-8КОМ, ГТД разрушался, возникал пожар, что, в конце концов, приводило к полному выведению танка из строя – пламя за 0,5-2 минуты охватывало всю машину, детонировал боекомплект. Двумя одиночными пусками С-8КОМ были уничтожены две САУ М-109, остальные четыре были уничтожены огнём 14,5мм трёхствольного пулемёта, бившего в кормовую часть башни или корму, поражая, соответственно, б/к или МТО и топливные баки.

Когда на перехват подлетела ещё пара F-15, вся ударная группа была уничтожена, боекомплекты горящих М-109 ещё разлетались смертоносным фейерверком, а иракский Ми-24 скрылся…

Только после второго катастрофического поражения оккупационные силы предприняли ряд тактических мер – в частности, запрещалось движение колонн бронетехники численностью более 15 и менее 50 единиц, запрещалось движение по автострадам – только по грунту, мелким (до 15-ти машин) колоннам придавалась ЗСУ М-163 “Вулкан”, а десантники в БТР М-113, вместо “Стингеров” получили новейшие “Стастрейк”, способные атаковать вертолёт с 7км вне зависимости от инфрасигнатуры, в крупные (от 50-ти машин) колонны включались 2 ЗРАК “Эвейнджер” А2, на базе М-113, оснащённый восемью ЗУР “Стастрейк” и пятиствольной скорострельной 25мм пушкой и 2 М-163. Прикрытие с воздуха крупных колонн обеспечивали два “Апача” АН-64D с РЛС, обнаруживающей воздушную цель с 8-9,5км, а так же “Супер Кобра” с двумя РВВ “Сайдуиндер”. С интервалом в 12 минут над крупными колоннами должны пролетать пара истребителей F-15 или F-16. Примерно такие же меры предприняли и англичане для охраны колонн своих “Челленджеров” А2.

На следующий же день, с этой проблемой столкнулись иракские вертолётчики. Один из них попал под обстрел пары “Стастрейк” “Эвейнджера-А2”, и ещё одного со второго ЗРАК. Однако, опытный вертолётчик, произвёл пуск двух “Штурм” по зенитным системам, с дистанции около 6200м, снизился и ушёл в складки местности, сорвав наведение. Ракеты потеряли цель, вертолёт отстрелил “в землю” несколько НАР, создав впереди себя облако пыли, затем, продолжил наведение. То, что “Штурм” не нуждается в непрерывном сопровождении, при перерыве в подаче команд ракета идёт на автопилоте, дало возможность вертолёту в течении 2,5-3с находиться вне поля зрения зенитчиков, затем, оператор снова “повёл” ракету. Ещё через три секунды с каждого комплекса стартовало ещё по одной, однако, всего через 7 секунд, ЗРАК были поражены и ракеты потеряли управление. Навстречу Ми-24 выдвинулись два “Апача” и “Кобра”, посему, вертолётчик успел поразить ПТУР только четыре М1А2, и, неудачно атаковав “Кобру” Р-60М, ретировался. Ещё одной причиной был неудачный, но неожиданный обстрел вертолёта ЗУР “Стастрейк” оператором ПЗРК из люка М-113.