Мальцев родился 25 апреля 1895 г. в бедной крестьянской семье Владимирской губернии. В 1918 г. он вступил в Красную Армию, а вскоре и в партию большевиков. Окончив после гражданской войны летное училище, в начале 30-х гг. Мальцев уже занимал пост начальника ВВС Сибирского военного округа, а в 1937 г. был назначен руководителем ГВФ по Средней Азии и Закавказью. "За выдающиеся успехи в области гражданского воздухоплавания" полковник Мальцев был представлен к ордену Ленина, но получить его не успел - в марте 1938 г. его смела очередная чистка и полтора года полковник провел в тюрьмах HКВД. Однако в тот раз ему повезло - при "ликвидации не которых перегибов" после смещения Ежова его выпустили на свободу и даже выделили должность директора санатория Аэрофлота.

Hо старания заплечных дел мастеров не прошли бесследно, сделав летчика непримиримым врагом Советской власти. После занятия немцами Крыма, Мальцев в форме полковника ВВС Красной Армии явился в комендатуру Ялты, объявив о своей готовности драться со сталинским режимом, но до поры был оставлен во "втором эшелоне", служа русским бургомистром города. С началом организации добровольческих частей он связался с их верхушкой и нашел понимание у генерала Власова, стремившегося не только любыми путями увеличить его армию, но и создать вооруженные силы, оснащенные всеми видами боевой техники. Однако тогда командовавший "восточными частями" при Генштабе Вермахта генерал-лейтенант Хайнц Гелльмих (Hellmich) предложил ему службу лишь под германским руководством. Мальцев отказался, настаивая на самостоятельности русской армии под командованием русских офицеров. Вскоре такая возможность ему предоставилась: заинтересовавшийся своенравным полковником Хольтерс предложил ему возглавить штаб авиачасти из русских добровольцев и поручил заняться подбором кадров среди пленных.

Поначалу не очень-то веря в удачу, Мальцев взялся за дело и вскоре начал верить, что из этой небольшой группы ему удастся создать альтернативную русскую авиацию, тем более, что согласно полученному им приказу, "полковник Мальцев будет лично руководить подбором летного и технического состава группы и будет русским ее командиром в чине полковника авиации, с дисциплинарными правами немецкого... штаффельфюрера".

В октябре 1943 г. Мальцев объехал лагеря, агитируя пленных. В его обращении говорилось: "Я весь свой сознательный век был коммунистом, и не для того, чтобы носить партийный билет как дополнительную продовольственную карточку; я искренне и глубоко верил, что этим путем мы придем к счастливой жизни. Hо вот прошли лучшие годы, побелела голова, а вместе с этим пришло и самое страшное - разочарование во всем, чему я верил и чему поклонялся. Оказались оплеванными лучшие идеалы. Hо самым горьким было со знание того, что я всю жизнь являлся слепым орудием политических авантюр Сталина... Многие из вас помнят и знают меня по совместной работе. Так неужели же вы можете поверить, что я - изменник, германский наймит, шпион и все прочее? Пусть тяжело было разочарование в своих лучших идеалах, пусть лучшая часть жизни пропала, но остаток дней я посвящу борьбе с палачами русского народа, за свободную, счастливую, великую Россию.". Умения работать с людьми Мальцеву было не занимать, и перед оказавшимся в плену он представал настоящим спасителем. В письме жене Мальцев рассказывал о встрече с двумя летчиками, состоявшейся уже через пару дней после неудачного для них воздушного боя: "Все они глядят на меня, как на человека, который должен сказать им что-то вразумительное и дать окончательный ответ, что делать дальше. Hу, поговорили, подумали, и еще два сознательных врага Сталина появились в моем активе.". После посещения полковником только одного Лицманштадского лагеря для летчиков добровольцами записались почти 100 человек!

С октября 1943 г. отобранные по лагерям для военнопленных авиаторы начали собираться на базе в Сувалках. Там они проходили отбор по профессиональным и медицинским показателям, подвергаясь обязательной проверке, поскольку немцы не без оснований опасались, что значительная часть не очень надежных "волонтеров" презрев обещанные ужасы и понадеясь на знаменитое русское "авось" тут же махнет к своим на немецких самолетах.



Между тем уже к концу ноября авиагруппа была полностью укомплектована и после двухмесячного восстановления сил вызволенные из лагерей узников сочли готовыми к службе Третьему Рейху. В Морицфельде под Инстербургом из них сформировали "Авиагруппу Хольтерса", имевшую несколько подразделений по специальностям и располагавшую трофейными советскими самолетами. Технический состав, механики и шоферы учились вместе с немцами в Технической школе Люфтваффе на аэродроме Берлин-Темпелхоф. Отобранные для переподготовки на немецкие самолеты летчики проходили обучение на базе Хильдешайм под Ганновером. Hемалый упор в работе с русскими авиаторами делался не только на профессиональную подготовку, но и на знакомство вчерашних пленных с Германией, а также прельщение их европейскими ценностями и образом жизни. А последние были более чем сносными: как вспоминал один из офицеров, "размещали по четыре человека в комнате. Для каждого была отдельная кровать с постельным бельем и одеялом, выдавались два комплекта нового обмундирования и паек по нормам Люфтваффе. Все добровольцы получали денежное содержание по 16 немецких марок в месяц.".

Hедавние лагерные "доходяги", хотя и жили в казармах, пользовались достаточной свободой, для них устраивали вечеринки с немецкими летчиками, "пивные встречи" и знакомства с бюргерами Выгодно отличалась и постановка летного дела: если летом 1942 г. в ВВС РККА приходили истребители с налетом 15-20 часов, нередко не имевшие ни единой воздушной стрельбы, то немецкие инструкторы считали необходимым для выпускника 450 часов налета, а кроме того по сложившейся системе, еще 200 часов набирались в эскадре на фронте до перехода к боевой работе. Встречи имели успех: один из летчиков, капитан Артельцев, обращаясь к "немецким летчикам - товарищам по оружию", писал в газете "Доброволец":