».
Бардов: «А, вот оно что?!»
Федоров: «Да, да, так и сказал: «А ты ж видишь, кто прилетел? Пилотаж какой показал и сбил на глазах у всех…»
Бардов: «И это мне к стати Попков Виталий Иванович («Маэстро») подтвердил, что мол и он это сам видел и знал, что (Федоров) прилетел и … то что Вы мне рассказываете».
Федоров: «Ну а как же – Громов же! Какое еще подтверждение нужно! И он мне сказал лететь на Башару, а оттуда на По-2 сесть и на аэродром «Большие кузнечики», где штаб (3-й воздушной) армии: там только По-2 на огороде «сидели» и садиться могли – на истребителе не сядешь. Ну и я полетел.
И подлетая к городишку Торжку увидел 12 бомбардировщиков “идут” “Хейнкель-111” и 4 истребителя “Мессершмидт” прикрывают. И я испанские методы применил: я знал еще по Испании, у них как ведущего бомбардировщиков сбиваешь – все остальные бросают беспорядочно бомбы и разбегаются… Я в пике и свечкой и ведущего сбиваю. И то получилось, что я ожидал, э-гэ-ге: бомбы посыпались и мне их видно, как они летят – бомбы, куда, и я мог обходить их – недалеко падали некоторые. Теперь истребители: 2, когда они шли к Торжку: я так иду (показывает), а они вот так идут и 2 истребителя здесь, 2 – здесь, выше бомбардировщиков. Ну и бомбардировщики в панике и 2 истребителя, которые слева, от меня, дальше были, они с бомбардировщиками стали что-то такое делать непонятное в воздухе, а 2 “варежку открыли” и вот так разворачиваются и я как раз сбил бомбардировщик и захожу им в хвост. А у меня скорость большая
(я с пикирования его сбил, разогнал самолет, быстро набрал высоту – это детская (забава) тут палкой сбивать можно, а для летчика, чтобы на 2 четверти непопасть –это преступление!
И я очередь среднюю дал, а у меня 20-мм-вая пушка и БС 12,7-мм калибром 2 штуки “игрушки”. Любая, все-равно, если зацепит – больше добавки не попросит. И сразу обломки полетели. Обшивка не крыльях: в некоторых местах даже видны стали стрингера, трубки, металлические…),
ну и этих истребителей не стало. И время прошло: минут 8-10 на 3 самолета. И я сажусь к майору Волкову, Герою Советского союза, в Башару на аэродром, думаю: “А то еще в первый день собьют, надо хоть чуть-чуть подержаться”. Ну и сел. Волков бежит ко мне, смеется:
- Вот это дал! Не прошло и 10 секунд, как 3 самолета нет. Вот бы таких побольше. Ну, молодец!
- Мне По-2 нужно, к Громову – попросил к нему залететь, - говорю.
- Вот, видишь, стоит. Уже механик ждет тебя там, уже знает.
Я к самолету и полетели. Прилетаю туда, а Громов мне в Мигалово дает телеграмму. Телеграмма такая была и писатели видели: “Первый раз с КП наблюдал и видел, когда от ЛАГ-3 падают Мессершмидты. Желаю дальнейших успехов, Громов.” Вот такие были поздравления”.
Бардов: «А Байдуков так и уехал в академию, да?!»
Федоров: «А этот уехал в академию. Всем я говорил, но ни один писатель не написал этого».
Бардов: «Да, да, да – ни слова, ни слова».
Федоров: «Не знаю, почему. Вот так вот делалось».
Бардов: «История писалась»

Федоров: «Да, да, да. И как я могу (доказать свои) 134 сбитых: я когда улетел, на фронт, то может быть всего за 2,5 недели только полетал, уже 18 сбил и 4 в группе. И за это я уже получил 6 орденов от Громова и Громов сказал: «Если все благополучно будет, ты через 2-3 месяца будешь на весь мир известен, я это сделаю». А тут – его перевели в другое место и у меня все оборвалось.

Я дрался с штрафниками:
38 мне сказали. Я говорю:
- 28 запишите.
- А чего?
- Нет, 28.
16 вылетов на поединок вызывали: это ж 16 я уже сбил, раз сам живой прилетел. И мои друзья: я ни одного не потерял за 16 вылетов. А все раза мы их всех посбивали. И самое большее мы им даем 4-5 минут, 6 – подышать, а потом они уже «в ящике». И улетаем. Покачаем еще где люди стоят, с крыла на крыло: показываем – вот как надо драться».
Бардов: «Но с земли по вам зенитками они не били?!»
Федоров: «А, чево там, когда драка, да еще так и ихние падали – ой, там уже… Они уже и не стреляют: уже зенитчики пожалеют стрелять, а если и будут стрелять, то мимо. Ну я не знаю, психология подсказывала и она мне кажется и подтверждалась. И вот было 16 вылетов.
Но были случаи, когда мы летим на поединок, а тут попадаются нам каких 4-6 каких-то СЛ и мы их сбиваем. И у меня считается 21 сбитый. Так? 21 сбит, 28, полком ассов командовал – 11 сбил, дивизиями двумя (256-й РГК и 273-й РГК) командовал я в этих группах сбил. Ну и у меня получалось, так, что с испанскими 24-мя – 134 сбитых.
Я 9 штук сбивал: с Фокке-вульф 24-мя дрались вдвоем. И мой напарник 2 сбил (гвардии мл.л-т 42-го гв.полка Савельев), а я – 9. Так это же не игрушечные, а это истребители самые лучшие немецкие. Они его «Наташей» звали – немцы сами. Они его любили, этот самолет. Ну, представляете, 24 СЛ-та выскочили, на нас нарвались и от нас только 13 ушло, а 11 – в «ящике» (их пилоты, если спастись не смогли). Мы штурмовиков 24 штуки прикрывали Ил-2М (со стрелком назад). И они там поработали.
А главное – когда подлетали мы к Принслау (куда мы летели) где разгружались большое количество эшэлонов: войска разгружали, технику. И вот наша задача была штурмовикам – по этим целям, а наше дело – прикрывать. И вот они мне: «Маленькие (как называли истребителей, а их - горбатыми), будте внимательны! Следите за воздухом, подходим к цели». А я возьми еще и похвастайся, говорю:
«Выполняйте спокойно задание. Пока я над вами вишу – ни одна фашистская сволочь не тронет из вас ни одного»!
Бардов: «И тут вываливаются, ха-ха-ха-ха…?!»
Федоров: «Да и тут из облаков 2 выскакивают (облачность была – редкая такая)... Они видимо не видели, потому что 4-ка выскочила левее меня и правый ихний – ну от меня метров 15 - самое большое, проскочил.
Бардов: «Вы чуть не столкнулись, получается».
Федоров: «Да, да. И они проскочили – они не видели, а я сзади пристраиваюсь – раз: одново нет… Ведущий сделал горку, вправо разворачивается, смотрит на своево, что один уже полетел (вниз), а кто сбил? Я и его сбил».
Бардов: «Засмотревшегося».
Федоров: «Да, да. Смотрю: 6-ка, потом - 10-ка выскакивает! И я их пока они из-за облаков один к другому пристраивались их тут и молотил: как через мясорубку пропустил. А потом они в круг стали».
Бардов: «Оборонительный круг».
Федоров: «Да, это между прочим – спасательный круг: если они ходят вот таким кругом…»
Бардов: «как пила»
Федоров: «…вы ни от сюда, ни от туда (показывает) - ниоткуда их не собьете. А во внутрь зайдете:
там взбушованный воздух моторами самолетов (в дальнейшем – СЛ): там будет так бросать, что ты не успеешь отвернуться, как тебя об другой СЛ шмякнет. И помимо твоей воли. Но он больше диаметр круга, когда их много. А я-то один и могу восьмерку делать вот такую (показывает), э-хэ-хе, в ихнем кругу. И я еще в круг встал и тут начал их «ласкать». Они видят, что я 2 штуки сбил в кругу уже и они крайние. И как только я стал пристраиваться – они сразу же, как выскочат - отвалились с круга
и вот так вот – и один на другова. И когда увидели – стали уже спасаться, чтобы им не столкнуться,
а я их «снял»: не успели они разобраться хэ-хе-хе – на том свете разберутца хэ-хе-хе.

Федоров: «В 42-м году я был зам. командующего 3-й воздушной армией Калининского фронта,
у Громова…»

Бардов: (точнее – инструктором по летной подготовке, но в принципе его авторитет и полномочия в армии с должностью зама Громова были вполне сопоставимы, так что давайте не будем придираться)

Федоров: «Ну и по всем полкам летаю, все полки, дивизии, бригады, корпуса – я облетываю все за день. И за день: там встречаюсь, там – четверых, там – 8 СЛ встречу – я никогда не отворачивался и всегда бой».

Бардов: «А на чем летали?!»
Федоров: «Там - на ЛАГГ-3, только ЛАГГ-3 мне сделали облегченный и пушку 20 мм-вую поставили и 12,7 калибра БС. Нуу, с таким вооружением… Я всегда настаивал перед начальством: только 1 пулемет нужен хорошему летчику! А плохому вы 200 пушек поставьте – все равно не попадет!!! Так зачем:
- конструкцию самолета нарушают,
- прочностные нормы усиливают – тяжелым делают,
- маневренность хуже!»

Бардов: (а теперь ребята, вспомните, сколько ПМ было у хороших английских летчиков на Харрикейнах и Спитфайерах. Не знаете? До 12-ти!!!)

Федоров: «И я настаивал еще чего - чтобы авиапромышленность разогнали в том виде, как она существует и сделали так:
истребитель – только завод истребителей выпускает,
бомбардировщик – только завод бомберов,
щтурмовик – только завод штурмовиков,
разведчик – только завод разведчиков.
Так там же «сливки» собирутся! А то что получается - у тебя завод, у меня завод, у третьего, четвертого:
Микоян, Яковлев, Лавочкин, Сухой, Алексеев и т.д. И у каждого свой СЛ. Формы они почти все одинаковой, от первого до последнего, а как его определить на расстоянии, что это «Яковлев» или «Лавочкин»?!
Это так же, как мы на охоту ходили - надо (было сначала) посмотреть лосю сзади – что у него там: яйца или што, э-хэ-хе – ведь самок «бить» нельзя – самца только!»

Бардов: «Да?! Ха-ха-ха…»

Федоров: «Да – так попробуй его поймать, привязать и посмотреть – самец он или не самец.

И у нас в Одессе был командир школы высшего пилотажа - Благовещенский: мировой дядька, генерал, герой. И он как только оторвется от земли – на И-16 «бочки» авторотоционные: влево, вправо, до полного израсходования горючего мог крутить.

Что касается меня – я «мертвую петлю» и 4 «бочки» делал за (время) «мертвой петли».
За вираж – 4 «бочки», «восьмерку» делал – ну, все делал.
И Громов на армейском совещании мне говорит: «Кто из летчиков вот такую фигуру сделает?» Летчики все стоят - ничево…
Я говорю: «Михал Михалыч, а что это такое за фигура, можете объяснить без бумаги - сами?!»

Бардов(тут я решил подхалимски Федорову поддакнуть и Громова «подколоть»):
«Сами то можете, да, ха-ха-ха?!»

Бардов (но Федоров своего боевого командира в обиду не дал):