Originally posted by A_A_A
Да там и на самолётах весело… особенно если на стенку взлетать…

Помнится народ ещё один непальский аэродром жарко обсуждал: всё думали на чём можно из Джомсома(VNJS) свалить…
Вот Вам описание посадки в одном порту, из романа Иэна Бэнкса "Бизнес", в реале порт находится в карликовом гималайском королевстве Мустнаг (или Матанг), которое до 1992 года было запретной территорией , летает туда "Твин Оттер":

" Стремительное приземление в духе американских горок было ещё ужаснее, чем мне помнилось. Прежде всего, я всё видела; в прошлый раз мы вышли из облака, когда до земли оставалась всего тысяча футов, и жуткую болтанку перед приземлением я приписала сильной турбулентности. Теперь же мы прилетели в полдень, погода стояла безоблачная, и я осознала, что у нас просто не было возможности миновать вздымавшиеся над взлётным полем утёсы, почти отвесные глыбы валунов, акульи зубы острых каменных пиков, если бы наш самолётик не закладывал виражи, от которых скручивало желудок, и не уходил на крыло между горных вершин...
...на последних километрах самолёт как-то выровнялся - если, конечно, можно назвать выравниванием стремительное пикирование под углом в сорок пять градусов. За иллюминаторм, примостившись на утёсе, мелькнуло каменное святилище, так называемая "ступа". Взглянув вниз, я поняла: если мы сейчас летим под углом в сорок пять градусов, то уклон горы составляет градуса сорок четыре. И не надо было знать геометрию, чтобы понять, что неясные очертания клочков бурой земли становятся всё ближе и ближе.
Тень самолёта - тревожно заострённая и размером почти с него - мелькала на скалах, священных хоругвях и беспорядочных грудах валунов. Кое-где бамбуковые мачты, на которых крепились хоругви, уже находились над уровнем аэродрома, причём вдвое выше, чем наш "Твин Оттер". Мне вспомнились слова дяди Фредди о возможном столкновении с хоругвями, и я стала размышлять о неминуемой смерти в авиакатастрофе по вине верующих, которые из лучших побуждений развесили полотнища в самых неожиданных местах, не догадываясь, что их может задеть самолёт, и тогда случится беда, которую эти самые хоругви призваны отвести.

Внезапно вокруг, напротив и вверху появились дома - я даже заметила в одном из окон лицо старика и при желании могла бы разобрать цвет его глаз, - а вслед за тем я вдруг сильно потяжелела, потом стала очень лёгкой и в конце по глухому удару, жестокой тряске и гулу поняла, что мы приземлились. Когда я открыла глаза, самолёт с лязгом и грохотом катился по взлётно-посадочной полосе, вздымая клубы пыли.

В трёх метрах от нас утёс резко обрывался в глубокое и широкое ущелье, где между залежами серого гравия вилась испещрённая белыми крапинками река; над её берегами раскинулись поля, каждое чуть выше предыдущего; кое-где на них виднелись деревья. Над всем этим вздымались серые, чёрные и, наконец, белоснежные горы; их пики казались белым саваном, который подцепили и резко подняли к небу десятки крючьев.

Самолёт резко развернулся, его двигатели взвыли и отключились. Значит, теперь шум стоял только у меня в ушах. Появился воторой пилот, явно довольный собой. Через лобовое стекло самолёта я увидела чуть впереди футбольные ворота. Пилот ногой распахнул дверь, отчего она грохнула и повисла на цепи, как удавленник.
-Приехали, - сообщил он...

...Миз Тэлман, добро пожаловать в Международный аэропорт Тулана.
Мне чудом удалось не рассмеяться ему в лицо истерическим смехом."

Высота "порта" Мустанга - 9000 футов над уровнем моря. В "нерабочее" время используется как футбольное поле.