Падение каждые несколько миль

Необходимо иметь в виду, что это большое сражение состояло из атак эскадрилий, за которыми последовало большое количество индивидуальных схваток, которые имели место практически одновременно над всем этим обширным районом. Эскадрильи, летящие в парном строю, или в звеньях из трех самолетов, вступили в бой против врага, имевшего подобный же боевой порядок. После первой атаки, проведенной, по возможности, со стороны солнца, боевые порядки разбивались, и индивидуальные поединки имели место на всем протяжении неба.

Некоторые из наиболее примечатальных случаев богут быть вкратце описаны.

Одна из эскадрилий Спитфайров, выполняя атаки с пикирования, дважды проходила через строй вражеских бомбардировщиков, каждый раз проводя направленную концентрированную атаку. Такая тактика привела врага в чрезвычайное замешательство. Бомбардировщики разворачивались, казалось, почти вслепую, бомбардировщики загорались или переходили в неуправляемое падение каждые несколько миль по курсу их возвращения. Один такой самолет, у которого обтекатель и верх кабины были снесены, был покинут экипажем, который выпрыгнул весь, кроме заднего стрелка, который, как видели, висел под нижним аварийным люком, пока самолет не упал в лес, в десяти милях к востоку от Кентербери.

Далее, был пилот, дважды атаковавший на Ме.109, который каждый раз стремился уйти в почти вертикальное пикирование. Первый раз, спикировав с высоты 20000 футов, немецкий пилот успешно выровнял машину, но сразу обнаружил, что британский пилот последовал за ним вниз и был близко от него. "К тому времени," рассказал британский пилот, "я двигался быстрее, чем вражеский самолет, и продолжал стрелять, пока я не должен был отвернуть, чтобы избежать столкновения." Его залп был эффективным, немец вместо набора высоты круто пошел вниз, пока не вошел в облака, приблизительно на 6000 футов ниже, когда британский пилот должен был выходить из пикирования, поскольку его самолет шел приблизительно на скорости четырехста восемьдесят миль в час. "Затем я прошел через облако на разумной скорости," сообщил он, "и увидел обломки вражеского самолета, сильно горящие... Я поднялся вверх через облака и еле-еле избежал столкновения с Ju.88, который был охвачен пламенем, и его атаковали многочисленные Харрикейны."

Был также Дорнье, который разбился практически рядом с вокзалом Виктория (Victoria Station). Члены его экипажа приземлились на парашютах на Овале Кеннингтон (Kennington Oval) (“Oval” - площадка для игры в крикет в Лондоне; - прим. мое), в то время как пилот Харрикейна, сбивший их, чей самолет вошел в неуправляемое вращение, когда враг взорвался ниже него, благополучно приземлился в Челси (Chelsea). Однако желтоносые эскадрильи, элита немецких Военно-Воздушных Сил, чрезвычайно хорошо проявили себя, вели себя смело и показали намного лучшие навыки, чем их менее хорошо обученные товарищи. Было отмечено, что они обычно нападали парами, выстроенными в линию, сзади, приблизительно на расстоянии семидесяти пяти ярдов.

Иногда огонь с большого расстояния оказывался эффективным. Как правило, бои велись на близкой дистанции, но отмечено, что пилот Харрикейна обстрелял вражеский самолет, летящий быстрее, чем его собственный, и собирающийся выходить из зоны огня, и попал в него с расстояния 800 ярдов. Это заставило врага замедлиться, и второй залп был дан с 500 ярдов. В конечном счете пилот завершил атаку в 25 ярдах от цели. Другой пилот Харрикейна, который вышел из боя потому, что система охлаждения двигателя его самолета была неисправна, и поэтому он возвращался на аэродром, обнаружил одиночный Ме.109, который он атаковал со стороны солнца и сбил с 500 ярдов.

На данном этапе борьбы стало ясно, что пилоты вражеских бомбардировщиков чувствовали себя не в состоянии справиться с британцами. Вообще замечалось, что, как только контакт был установлен, они сбрасывали свои бомбы, затем нарушали строй и тотчас разворачивались в сторону своих аэродромов. Так, например, двадцать Дорнье 215, летящие в строю в форме алмаза и охраняемые Ме.109 “по ступеням” до высоты 22000 футов, были встречены над районом Лондонских Доков. Строй бомбардировщиков был разбит нападением четверти эскадрильи, и это позволило нашей основной группе перехвата постоянно их преследовать и сбить большинство из них.

Иногда в этой запутанной и ожесточенной борьбе британские эскадрильи временно превосходили врага численностью. Так, например, в 12:15 смешанная группа Харрикейнов и Спитфайров, составляющая большую часть пяти эскадрилий, была в воздухе к югу от Темзы, где-то рядом с Хаммерсмитом. Здесь они столкнулись с меньшим количеством самолетов врага, и произошло жуткое избиение.

Но редко бывало, что мы имели преимущество. Враг, однако, оказался неспособным воспользоваться его численным превосходством. Единственный Харрикейн, например, столкнулся с двенадцатью желтоносыми Мессершмиттами, летящими прямо на него. Пилот спикировал под них, но затем поднялся вверх и сбил крайний в строю самолет непосредственно снизу. Поскольку имелся запас скорости, британский пило сделал полупереворот на вершине петли и последовал за вражеским формированием, которое, очевидно, не заметило участи их товарища в тыловом ряду. Британский пилот сбил еще один вражеский самолет сзади и повредил другой до того, как немцы поняли что случилось, и он был вынужден выйти из боя при соотношении сил девять к одному.

Сражение практически закончилось к 12:30, и к тому времени, когда граждане Лондона и Юго-востока Англии садились за их воскресный обед, враги полностью были в полете на свои базы в Северной Франции. Один из этих граждан имел вескую причину радоваться результату битвы. Премьер-министр провел утро в одной из Оперативных Комнат Группы Номер 11. Было замечено, что на этот раз его сигара оставалась незажженной, поскольку он следил за быстрыми изменениями сражения, отображаемого на карте перед ним.

Часть самолетов врага, в течение короткого времени, преуспела в том, что проникла к центру столицы, но они сбросили только несколько бомб. Огонь был слишком горяч, оборона слишком сильна. Семьдесят из приблизительно двухсот пятидесяти самолетов, участвовавших в налете, что равно двадцати восьми процентам., как было замечено, были уничтожены тем утром, еще десять рассматривались, как “вероятно уничтоженные”, и двадцать восемь, по наблюдениям наших пилотов, с повреждениями вышли из боя. Эти цифры, собранные немедленно после боя, и в соответствии с очень строгими правилами, применяемыми Королевскими Военно-Воздушными Силами к сообщениям пилотов, вероятно, недооценивают урон, который они причинили. И даже если так, то Люфтваффе потеряли чуть больше сорока трех процентов от всех самолетов, использовавшихся в этом утреннем нападении.