С.ДОЛГУШИН И В.РЕЗУН: Как и почему погибла авиация в Белоруссии и Прибалтике

[ВАСИЛИЙ БАРДОВ]

Приношу извинения, что из-за проблем со временем и связью не смог выложить свой материал оперативно.
Итак, продолжим:

БАРДОВ: «А Вы знали лично маршала Скрипко»?

ДОЛГУШИН: «Нет».

БАРДОВ: «Он написал книгу «По целям ближним и дальним»:
СКРИПКО (http://militera.lib.ru/memo/russian/skripko/index.html) :
ГЛАВА... ПЕРВАЯ ЗАПОВЕДЬ
Предвоенный 1940 год был знаменательным для Военно-Воздушпых Сил, где в широких масштабах осуществлялись реорганизация и техническое перевооружение... (ну вобщем, не буду здесь приводить цитату Скрипко полностью - почитайте всю эту главу сами согласно ссылке. Приведу только начало главы его книги, имеющей отношение к нашей теме и конец цитаты, которая меня заинтересовала - В.Б.)... Пилоты, прибывшие в этот полк, получили в военных школах подготовку в объеме полной программы, однако вместо ожидаемого лейтенантского звания им присвоили звание сержанта и определили для содержания в казармы.
Забегая вперед, скажу, что вскоре такое положение было исправлено — этим летчикам вернули командирские [37] звания. Но тогда у молодых выпускников военных школ настроение было, скажем прямо, неважное.
Нам, командирам и политработникам, пришлось приложить немало усилий, чтобы подбодрить их, помочь успешнее войти в боевой строй и достойно нести службу.
В декабре 1940 года генерал-лейтенант авиации П.В. Рычагов вызвал в Москву командующих ВВС военных округом и командиров дальнебомбардировочных авиакорпусов. Мы не знали, с какой целью нас вызывают, но в столице стало известно, что по указанию Центрального Комитета партии созвано совещание высшего командного состава армии. Перед участниками совещания должны были выступить работники Наркомата обороны, видные военачальники. Нам представлялась возможность послушать их доклады и получить руководящие указания.
Всеобщий интерес вызвал обстоятельный доклад генерала армии Г. К. Жукова "Характер современной наступательной операции". Затем генерал армии И. В. Тюленев сделал доклад "Характер современной оборонительной операции". В этих выступлениях излагались последние взгляды советской военной мысли на военное искусство.
С большим вниманием мы, авиационные командиры, прослушали доклад начальника Главного управления ВВС Красной Армии генерал-лейтенанта авиации П. В. Рычагова "Военно-Воздушные Силы в наступательной операции и в борьбе за господство в воздухе".
Если память мне не изменяет, то через день командующие ВВС округов и командиры дальнебомбардировочных авиакорпусов были приглашены в Кремль.
Вошел Сталин, окинув взглядом зал, увидел, что стенографистки приготовились записывать выступления, и коротким, энергичным жестом дал сигнал стенографисткам уйти, ничего не записывать.
Открыв совещание, Сталин охарактеризовал международную обстановку и подчеркнул, что она резко обострилась. Фашистская Германия вышла непосредственно к западным границам Советского Союза, и возникла угроза [38] прямого военного нападения на страну. Он сообщил, что собрали нас для обмена мнениями о состоянии Военно-Воздушных Сил, боеготовности нашей авиации.
Мне ранее не приходилось бывать на совещаниях столь высокого уровня. Сталина я видел и слышал впервые. Держался он просто, естественно, говорил негромко, неторопливо, избегая риторики, вычурных слов. Четко, предельно ясно формулировал мысль; кратко ставил вопрос и логично, обоснованно разъяснял его.
Признаюсь, я не собирался выступать на совещании и не готовился подниматься на столь высокую трибуну, но поставленные Сталиным вопросы взволновали меня, поскольку касались они наших повседневных дел. Желание высказать наболевшее еще более окрепло после выступления командира 2-го дальнебомбардировочного авиакорпуса полковника
К.Н.Смирнова. Он ничего не сказал о том, что же мешает нам летать с полным напряжением, в чем нуждаются дальнебомбардировочные авиакорпуса, как быстрее повысить нашу боевую готовность…
Заранее составленного конспекта выступления у меня не было, набросал только перечень вопросов, которые хотел затронуть в своем выступлении. А говорил о трудностях, с которыми своими силами пока не можем справиться, о недостатках технических средств для подготовки аэродромов к полетам…
— …продолжайте, — сказал Сталин. — Мы вас слушаем.
Далее шел разговор о нехватке тракторов, отсутствии горючего, задержке в его подвозе. А ведь в то время когда полки простаивали, не летая по этой причине, рядом были склады неприкосновенного запаса — до 15 тысяч тонн авиационного топлива. В случае перебоев с подвозом авиационного горючего, конечно, можно было заимствовать здесь часть топлива.
«Кому нужно будет это горючее, если вспыхнет война, а наши экипажи окажутся неподготовленными» — продолжал я…
На совещании мы получили ясное представление о международной обстановке и возможности скорой войны. Сталин прямо и откровенно назвал нашего вероятного противника, к борьбе с которым надо готовиться, — гитлеровская Германия.
Поездом возвращаюсь в Смоленск. Под стук колес напряженно работает мысль: сколько же времени отвела нам история на подготовку к отпору врагу, успеем ли по- настоящему подготовиться к решающей схватке с фашистской Германией, покорившей чуть ли не всю Европу? Что конкретно делать каждому полку?..
Ясно было одно: предстоит напряженная работа, придется идти на известный риск и ловить каждый час [40] улучшения погоды, летать ежедневно, чаще на боевое применение...."

ДОЛГУШИН: "Говорят: Сталин:
- не разрешал что-то,
- не знал то-то, то-то...
Нигде этого в печати нету
(точнее, на март 2003 г. Сергею Федоровичу о наличии в печати нижеследующей информации еще ничего не было известно и вероятно остается неизвестно и по сей день – В.Б.)
а оказывается, 10-го (мая 1941 г., Сталин – В.Б.)прям всем выпускникам академии прямо сказал: «Война на днях начнется! Я вам точно не могу сказать, но война «на носу». Поэтому прийдете в свои полки, подразделения – готовьтесь к войне»!
Он прямо открыто (так и) сказал!
Это было 8-го(мая 1941 г.- В.Б.),: совещание (комсостава РККА – В.Б.)
(до командиров корпусов включительно),
на котором присутствовал Скрипко, и он в своей книге пишет (у меня есть она) про это совещание.
Я впервые про это узнал в 1968 году:
мы проводили учения на границе с Китаем и вечером, когда уже поздно было, командующий войсками Ященко,
(или Лященко – В.Б.) говорит:
«Сергей Федорович – будем у тебя ужинать.
(А у меня всегда:
- автобус оборудованный
- и вертолеты-то у меня – я ж мог всегда и продукты и любую водку»…
БАРДОВ: «А, какие тогда вертолеты были»?
ДОЛГУШИН: «У меня были Ми-4 и Ми-6, Ми-1. Но на китайскую границу мы Ми-1 не брали – Ми-4).
Я себе рюмку водки наливаю, а он (ЛЯщенко – В.Б.) себе пивную кружку:
- выпивал он все это дело,
- потом ногу зажаренную баранью съест
- и потом мы начинаем работать.
И вот он мне и рассказал про это совещание 10-го мая, потому что он и был одним из этих выпускников.
Вот откуда я в первый раз про это узнал... А потом уже вот этот Скрипко написал, что 8-го числа были собраны…
А ведь до этого… До сих пор еще в публикации большой этого нет, а все говорят: Сталин не знал то-то,то-то...
А оказывается, вот…

Бардов: «В официальной – да (действительно, но появилось много новых исследований, о которых мы еще поговорим очень подробно – В.Б.)».