Прошу прошения за длинное сообщение...
Выкладываю эти стихи из чувства уважения к памяти фронтовиков...
Обратите винмание на годы их жизни, когда началась Великая Отечественная им было по 17-20 лет...
______________________________________

Генрих Рудяков, годы жизни (1923-1989), воевал. Вот и все что известно об этом авторе.
Это стихотворение из сборника "Николина гора"(1987г.)

* * *

Когда мой взвод несёт потери
И нам нельзя ни шагу вспять,
Я должен знать, кому я верю.
Я должен знать.

Когда снаряды бьют, кромсая,
И головы нельзя поднять,
Я должен знать, кого спасаю
Я должен знать

Пускай потом слагают гимны
И безутешно плачет мать.
Я должен знать, за что я гибну.
Я должен знать.


_________________________________________________

Игорь Ринк, годы жизни 1924-1988, родился в Ленинграде. Известно только то, что во время войны был разведчиком в тылу врага.


Новогодняя ночь

Я помню смрад полуподвала
И пьяный гитлервский сброд.
Там пара немок танцевала
Эпилептический фокстрот

И просто можно было фрейлин,
Как кружку пива, заказать,
И к пьяным крикам -
"Кельнер, цайлен!" -
Официант летел опять.

И, в дружбе мне клянясь до гроба -
А в гроб ему давно пора, -
Сидит штабной пехотный оберст
Со мною рядом до утра.

Но мы ещё не расчитались
За это пиво и вино,
За ваше "Дойчланд юбер аллес",
За всё, что помнить нам дано.

Ты пьёшь, ты под одною крышей
Со мной встречашь Новый год.
И только завтра я услышу
Твоё последнее "Майн гот!".

А послезавтра в этой яме
Я буду петь фашисткий гимн
И пить с твоими же друзьями -
Справлять поминки по другим


И не узнают до рассвета,
Что их окончены пути,
Что пробил час,
Что песня спета,
Что им от пули не уйти.
Что пробует курок взведённый
На парабеллуме рука,
Что мне германские погоны
Даны
приказом
РККА!

______________________________________________


Алесандр Балин (1925-1988) - фронтовик, после войны работал на заводе "Динамо".


Первое свидание

Над памятью не мыслю издеваться
И суесловных виршей не плету:
Припомнилась мне "форма № 20" -
Проверка наших тел на чистоту.

Сорок четвёртый...Не перед парадом,
За станционным лесом, у песков
Десантники Семнадцатой бригады -
Четыре тыщи голых мужиков.

Что ж, дуростью несложно отличится,
Но кто б расхохотаться захотел
Перед нагим, перед прекрасно чистым,
Перед горячим строем стройных тел.

...По самосейке - летошней гречихе -
Летали осы, всё им нипочём,
А на ресницах беленькой врачихи
Созрели слёзы с яблоко-дичок,
О чем она, молоденькая, плакала?
Зачем, к вискам ладошки приложив?
Ведь мы сияли, словно шашки наголо,
Голубизною обнажённых жил.

Ещё ни шрамов, ни отметин белых
На грубоватой коже не видать,
Ещё, родная, трое суток целых
Постукивать по стыкам поездам.

Гадать не станем. И к чему гаданье?
Ладошки белые ты убери с висков,-
Пришли к тебе на первое свиданье
Четыре тыщи голых мужиков.
.................................

_________________________________________________________


Владимир Карпеко (1922-1993), фронтовик-разведчик, до войны играл в футбол.

* * *

Замани меня, степь, замани,
Обмани предрассветным туманом...
Обмани меня, степь, обмани
Своим самым зелёным обманом.

Замани меня, лес, замани
В чернотропы свои и опушки...
Обмани меня, лес, обмани
Прорицаньем залётной кукушки.

Замани меня, жизнь, замани
Обещаний пустыми карманами...
Обмани меня. степь, обмани,
Чтобы я никого не обманывал.

_______________________________________________________


Михаил Львов (1917-1988). Окончил педагогический институт, воевал добровольцем в ополчении на фронте.



* * *
Чтоб стать мужчиной, мало им родиться,
Чтоб стать железом, мало быть рудой.
Ты должен переплавиться. Разбиться.
И, как руда, пожертвовать собой.

Какие бури душу захлестнули!
Но ты солдат и все сумей принять:
От поцелуя женского до пули,
И научись в бою не отступать.

<вариант второго четверостишия>

(Готовность к смерти-тоже ведь оружье.
И ты его однажды примени,
Мужчины умирают, если нужно
И потом живут в веках они)


1941—1943
_________________________________________________

Юрий Васильев (1925-1990). Закончил Иркутское авиаучилище. Служил в авиации. После войны был художником.

* * *

Мы шли под дождём осколков
Я все время молился богу:
"Боже, я ни убил ни разу -
спаси меня..."

От дыма глаза слезились.
Был то день или ночь - не знаю.
И ахнул, сосед разбитый:
"Добей меня..."

Я добил своего соседа
и громче взмолился Богу:
"Боже я добил не желая...
Спаси меня..."

Но в тот миг разрывная пуля
угодила мне прямо в череп.
Я успел лишь крикнуть соседу:
"Добей меня..."

1952