Байки от Голода

[голод]

Каждый знает какой, парашют он любит больше всего. Один кричит УТэшка это Навсегда! Другой заметит, что Д-1-5У это круто, особенно со ста метров. Третий презрительно усмехнется и погладит свой экзотический «парафойл».
А я хочу поговорить об обратном. Какой парашют вы не любите? Ну какой?
Я не люблю ПТЛ. И не чего удивительного. У него много недостатков. Большие размеры, низкая горизонтальная скорость, большая парусность Задержка при выполнении маневра. Склонность к перехлесту. Полный разворот 11 секунд, только чего стоит!
Но сейчас с высоты своего опыта могу сказать и у ПТЛа есть преимущества. Можно брать с собой контейнер со всякой полезной и бесполезной бякой. Можно без ограничений пить пиво и есть булки отращивая живот и безудержно набирая вес. Если вы станете намного тяжелее он будет даже всего лишь немножечко, быстрее. (В городе охотников один товарищ пользовался только ПТЛом, весил он 124 кг. в трусах.) Кроме того, ПТЛ индеферентно относится к повреждениям, от которых любой другой бы парашют давно списали на зонтики от солнца и маркизеты. (Сам выполнял прыжки с тремя перерубленными стропами, сшитыми внахлест, обычной иголкой. А купол был при этом в мелких порывах и напоминал большой планетарий.)
Но моя просто неприязнь превратилась в жгучую нелюбовь во время производственных прыжков «на лес». Подразумевается при этом что кроме леса прыгнуть больше некуда. Во всех остальных случаях говорится просто «на площадку». Сам лес тоже должен отвечать кое, каким условиям, Например, быть он должен исключительно хвойным, высотой не менее 25 м. и плотностью не меньше 0,8. Наставление по парашютным работам при этом категорически требует идти на зависание да и еще раскрывать запасной, так сказать для более лучшего и полного слияния с окружающей флорой. Ясно, что планирующим оболочкам (в просторечии – крыльям ) прыжки такие заказаны. (Наши товарищи по привычке прыгали на зимник. Войдя в узкий просвет между деревьями, один из них зацепился за ветки, купол Лесника -2 мгновенно сложился и мужчина грохнулся с 15 м высоты на перевернутые старые сани, грудью. (Вот же не повезло.) В итоге сломал ребра и пробил легкое. Потом, после лечения работал дальше, пугая всех, ставшими бурыми, от крови ранцем и подвесной системой.)
Естественно ни один парашютист, в твердом уме и здравой памяти, не станет специально зависать. Он сделает все возможное чтобы этого не случилось. (За исключением случая, когда совсем масло из головы откачали.) А все возможное в этом случае это идти по ветру (злодейски нарушая все инструкции) и пытаться вписаться в просвет между ветвями.
Но такой номер имеет шансы на успех если вы, к примеру, на Т-4С. На обычном Леснике это сделать труднее, а уж если вы на ПТЛе такой фокус только усугубит ваше и без того безрадостное положение. ( На Леснике я, да и конечно не только я, это проделывал неоднократно.
Теперь про себя. Первый сезон работы. Масла в голове совсем чуть-чуть. Вот прыгаем на пожар по одному в заход. Все в защитном поролоне и пластмассе. Отчаянно стою против ветра, но все бестолку, зеленое море тайги ползет не ко мне, а от меня. Высота уже меньше ста. Вытягиваю клеванту. Медленно, нехотя поворачиваюсь. Пытаюсь попасть в просвет. Но увы тщетно. Налетаю на мощный листвяк.
Вишу в кроне! Дергаюсь в подвесной. Сверху треск рвущейся ткани. Цепляю карабин ЗСПП за ствол и сук. Достаю из ранца клин тормоз. Рву КЗУ. Медленно плыву вниз мимо огромных лап. Наконец -то стою на земле. Лента спускового выбрана вся! А это между прочим 25м.!
С горяча решаю снять парашют, во что бы то ни стало. ( Последнее масло уже кончилось.) Лезу вверх на лазах. Фал страхующего пояса только только застегивается вокруг ствола. Добираюсь до кроны. Плюю на лазы и пояс лезу по ветвям как по лестнице. Ближе к вершине снова начинаю страховаться.
Именно здесь на верху, когда ствол утончился до не приличия. испытываю самый настоящий животный ужас. Верхушка раскачивается о-го-го как! Но самое главное она сухая (обломана ветром или сбита молнией) и именно об нее как о бритву я разрезал купол от полюсного до кромки.
Не буду описывать чего мне стоило снять этот чертов ПТЛ. Потратил я на это весь световой день. За мной приходили два раза, а я кукарекал сверху, что еще чуть-чуть я вольюсь в производственный процесс. Самое мерзопакостное и обидное пять строп оказались одетыми на ствол!
Пошел объяснятся с товарищами. Жалобно блеял и про разрыв и про стропы. Но прыжок выполняется не ради прыжка. Работа всегда на первом месте. Поэтому сначала мы пахали двое суток пытаясь остановить пламя и вывалить площадку под вертолет. И только на третий день пошли с инструктором смотреть на парашют.
Инструктор Щ. одним взглядом, оценил дерево и взмахнул топором – тюк! «Забирай!» Я несколько прибалдел.
На отделении начальник команды Т. узнав о произошедшем пытался сделать серьезное и строгое лицо, но не мог, ему было смешно и радостно.
Он начал читать мне проповедь.
«Предприятие вам в руки дало … ха, ха, ха… А вы! Ха, ха, ха!…»
Щ., в конце концов, сказал ему: « Да ладно тебе. Ты сам спишь и видишь, как бы от этих ПТЛов избавиться».
Выдали мне со склада резервный ПТЛ. (Тот самый, в порывах, на котором я сшивал в последствии стропы.)
По окончании сезона, я возвращаясь в родной город, привез на списание четыре ПТЛа, в том числе и оба своих.
Когда я переступил порог павильона авиабазы и робко доложился инженеру по эксплуатации он лишь устало махнул рукой, как профессор Преображенский/Евстегнеев: «В печку их Зина!»
ВЕСЬ ПАВИЛЬОН БЫЛ ЗАВАЛЕН ПТЛами!. Причем совершенно новыми и старыми в пропорции 50/50.
Там были и разорванные и изрубленные. (Парашют невозможно снять без риска. Ради ПТЛа никто конечно не рискует.)
И даже под действием пламени, превратившиеся в капроновые корки. (Это сгорела площадка. Горели естественно ПТЛы).
В центре всей этой пирамиды лежал – Внимание !- Барабанная дробь! ОДИН ЗАТЕРТЫЙ ДО ДЫР! (Рюкзак с парашютом попал под колесо рулящего самолета. Попал естественно ПТЛ)
Никогда больше я не видел столько сознательно или несознательно загубленных куполов. Так что видимо не только я их не люблю!
P.S. Начиная со следующего года от описываемых событий в нашей базе (Имени большого, глубокого и чистого озера) всех курсантов учили только на «Лесник» и выдавали на сезон только «Лесник».