Тяжелый ракетоносец постепенно снижался. Огромная машина шла по гигантской дуге, оставляя инверсионный след на многие километры позади, приближаясь к своему аэродрому.
Петрович, оглянувшись назад, весело перемигнулся с радистом, Ваней Артюхиным: как оно? Ваня улыбался. Ему до жути хотелось вылезти из сиденья радиста. Ване было жарко и копчик у него уже отваливался, но - конец вахты - он для всех конец вахты, и расслабухе не подлежит.
До родного аэродрома оставалось всего ничего, но с этой высоты ракетоносец будет снижаться ещё более получаса. Петрович потянулся, насколько позволяло кресло, и, с завистью поглядев на правака, тихо посапывающего в кресле в полудрёме. Правого пилота правило конца вахты касалось лишь в исключительных случаях. Левым, сонным, полуоткрытым глазом, Андрей скосился на Петровича: мол, чего тебе?
Петрович не ответил, занявшись вызовом "дома".
- Д...ецк, борт полста-девятый, удаление 180, эшелон двадцать две тысячи, подтвердите.
РП военного аэродрома откликнулось сразу, разрешив заход, и сообщив эшелон.
Машина продолжала снижение.
От нечего делать, Петрович занялся любимым развлечением - пошёл гулять по каналам. И чего тут только не было! И переговоры тупого финского Аэробуса, заходящего на посадку в аэропорту Д...цка, и добродушные матюки пилотажников в их зоне, и переговоры вывозящих прыгунов Ан-2...
РП Д...цка работало спокойным, уверенным голосом немолодого диспетчера, для которого конец смены был не менеее тяжелым, чем для экипажа ракетоносца, но привычным, и, в общем, обычным. Аэробус уже подходил к гражданскому аэродрому, и диспетчер подкорректировал его:
- Борт шестьдесят два восемьдесят, занимайте пять пятьсот, проход разрешаю.
- Принято.
И тут... чёрт знает, что его дёрнуло, но Петрович, помня, что гражданский аэропорт Д...цка находится всего в пятнадцати километрах от их военного, и они, по идее, должны его видеть на экранах, твёрдым голосом выдал в эфир:
- Д...цк, борт полста-девятый, захожу в зону, дайте эшелон.
Гражданский диспетчер смешался.
- Не вижу вас... ну... пока что занимайте десять триста, подтвердите.
Ухмыляясь, Петрович спокойно произнёс:
- Вас понял, СНИЖАЮСЬ.