Чур, сильно не пинать...

Внезапно он понял, что остался один. Не ревели больше моторы, из которых пилоты выжимали всё, что можно, и даже больше. Не слышно было и выстрелов. Спокойно шелестел воздух, обтекая козырёк кабины старенького И-16, постепенно замещая азарт боя тревогой. Где он оказался? Где остальные? Сколько времени прошло? Что делать? Ответ на последний вопрос пришёл сам собой – домой. Перелететь линию фронта, а там можно и на вынужденную. Сколько не твердили им на земле, но он всё-таки умудрился потерять в суматохе боя не только ведущего, но и всю группу, погнавшись за отставшим от строя немецким пикировщиком. Однако немецкий пилот смог уйти на малой высоте. Ох и попадёт же дома от командира эскадрильи! Но это сейчас не главное, главное - вернуться. Прикинув направление, пилот начал разворачиваться в сторону своих войск. Стоп, а это что такое? Несколько точек, почти неразличимых на фоне леса, двигались на восток. На душе сразу полегчало. Свои, возвращаются домой. Не так уж и сильно он отстал. Теперь надо догнать их побыстрее. Прибавив обороты двигателю, пилот перевёл самолёт в пологое снижение. Шелест ветра постепенно перешёл в свист – машина уверенно набирала скорость, быстро догоняя уходящие на восток самолёты. Приблизившись, пилот понял сразу две вещи: во-первых, это была не его группа, т.к. впереди летели три двухмоторных машины; во-вторых, два одномоторных самолёта, догонявших первую «тройку», были незнакомой конструкции. Неужели враг? Сблизившись ещё немного лётчик вздохнул с облегчением – свои. Двухмоторные самолёты оказались бомбардировщиками «СБ», эти машины были хорошо знакомы каждому лётчику. Однако иллюзия спокойствия быстро рассеялась – пара МЕ-109, а это оказались именно они, атаковала левого ведомого, и с первой же атаки тот загорелся.
Решение пришло само собой – используя преимущество в высоте нанести внезапный удар. Ничего сложного, вчера «батя» - командир полка – на глазах у всех свалил «мессера» именно так – внезапно свалившись сверху. И у него тоже получиться, тем более, что садящееся солнце светит ему в спину, позволяя оставаться незамеченным.
В это время немцам удалось подбить и правый ведомый бомбардировщик. Стрелки бомбардировщиков оборонительного огня не вели - либо убиты, либо их вообще нет. «Любой ценой…» Как красиво звучат эти слова, как ужасны последствия этих слов. Обнаглев от безнаказанности, немецкие истребители висели на хвосте ведущего бомбардировщика, расстреливая его в упор короткими очередями. Они были увлечены охотой и не видели падающий на них сзади тупоносый истребитель.
Ведущего, надо сбить ведущего. Тогда есть шанс. Однако набравший скорость истребитель требовал всё больше усилий для управления им. Усилилась тряска, стремительно увеличивающийся в размерах истребитель противника стал уползать из прицела вправо. Как не вовремя! Нажимая на педаль он уже знал, что промажет. В отчаянии он нажал на гашетку, но чуда не произошло – выпустив два десятка пуль пулемёты вообще замолчали. Нажал гашетку ещё раз – тишина. Кончились патроны. Теперь он беззащитен перед врагом. Как глупо! Погибнуть сейчас, так и не сбив ни одного вражеского самолёта. Злость захлестнула его, заставляя резким манёвром развернуть свой самолёт навстречу врагу. Таранить! Лучше погибнуть сражаясь! Но «мессеры» уходили, уходили бросив и недобитый бомбардировщик, и атаковавший их истребитель.
Экипаж «СБ» смог перетянуть избитый самолёт через линию и посадить на поле. А лётчик И-16 вернулся на свой аэродром, где и получил положенный нагоняй от командира. Однако ругали его не очень сильно – всё-таки спас бомбардировщик, хоть и не сбил противника.



- Вы уверены?
- Абсолютно. Посудите сами – внезапная атака, всего одна короткая очередь и стремительный уход. Так мог действовать только очень опытный пилот.
Они замолчали, разглядывая лежащий перед ними истребитель. На первый взгляд никаких повреждений, кроме погнутого винта – результата посадки на «брюхо» - не было. Однако намётанный глаз быстро обнаружил несколько пулевых отверстий в левом борту – как раз напротив пилота. «Зелёное сердце», эмблема 54 эскадры, было пробито в двух местах – символично и страшно. Был прострелен и фонарь кабины, но его сняли, когда доставали тело пилота. Он был смертельно ранен, но сумел посадить свой самолёт, благо аэродром находился всего в паре минут лёта от места боя.
- Пожалуй, вы правы. Удар мастерский. А нам говорили, что у русских нет ни нормальных самолётов, ни нормальных лётчиков…