Богданов Н.Г. В небе — гвардейский Гатчинский:

Начиная с 16 октября, чуть ли не каждый день, многие экипажи нашего полка бомбили эти мосты. При каждом налете мы несли потери. Какие только методы бомбометания мы ни применяли, мосты оставались целыми.
(...)
(Читатель может подумать, что наши штурманы были слабо подготовлены, не умели прицеливаться и бомбить... Нет, причина не в этом. Конечно, попасть бомбой в небольшую, "точечную" цель, какой является мост, дело не простое: попробуйте попасть в стоящую на тротуаре урну, бросив с десятого этажа окурок... Наши штурманы, несмотря на ураганный огонь зенитной артиллерии, верно выводили бомбардировщики на цель, метко целились, и бомбы точно падали на мост. Но бомбардировка моста производилась обычными стокилограммовыми фугасными бомбами. Многие из этих бомб пролетали сквозь ажурные фермы моста и разрывались глубоко в воде, не причиняя мосту никакого вреда, другие изредка попадали в стальные фермы моста и тоже не приносили серьезного разрушения. Впоследствии для разрушения железнодорожных мостов стали применять специальные бомбы, и результаты стали иными).
(...)
А Калининский мост оставался за нами, задача его уничтожения не снималась с нашего полка.
Мы предлагали командованию свои проекты разрушения моста. До работы в большой авиации многие наши командиры занимались планеризмом. Планерный спорт был первой ступенькой к нашей летной профессии. И одно из предложений состояло в том, чтобы для этой цели использовать грузовой планер, буксируемый за самолетом. Первым подал эту мысль, кажется, Самуил Клебанов. Он предложил взять грузовой планер, загрузить его взрывчаткой с детонаторами, привести на буксире самолета ДБ-ЗФ в район цели, а затем отцепить и направить планер в центр моста. Охотников пойти пилотом на планере нашлось много. Особенно увлечен был сам автор, нетерпеливый наш Муля, как ласково звали Самуила Клебанова близкие друзья.
(...)
Будучи планеристом высокого класса, Клебанов надеялся, что практическое осуществление разрушения моста с помощью планера будет поручено только ему.
Не получив, естественно, одобрения наших планов у командования, мы, как всегда, когда нам нужна была авторитетная и сильная поддержка, пошли к полковому комиссару Петленко, надеясь, что он поймет нас и поможет.
— Я верю вам, друзья,— сказал комиссар,— знаю, вы способны выполнить свою идею. Но согласиться с вами не могу. Такие поступки противоречат моему убеждению. Победу усилиями "смертников" не добудешь.
Но мы не сдавались и привели как пример подвиг лейтенанта Корякина.
— Да, — сказал комиссар, — но Корякин понимал, что погибает, и поэтому, погибая, решил принести гибель и ненавистному врагу. Он погиб не как "смертник", а как патриот, полностью оценив в короткие мгновения сложившуюся обстановку. Для него это был последний бой. А вас ждут новые бои. У вас есть хорошие, исправные самолеты, мощное оружие, которым вы можете уничтожать врага еще не в одном боевом вылете. В такой войне можно победить врага лишь массовым героизмом, и герои рождаются в ходе борьбы, а не избираются заранее. Выбросьте из головы свои проекты.