Цитата Сообщение от MUTbKA
А ветер по всем высотам, причем в данный конкретный момент времени, они не учитывали случайно?

Если б у союзников были такие бомбардиры, им не надо было бы бомбить города - они бы могли в конкретные цеха заводов попадать. Достаточно было бы такого крутого поставить во главе группы - и все, завода нет. Только вот даже на практике не то что в цех - просто куда-нибудь на территорию завода попасть не могли, кроме как чисто случайно.

И американцы в Японии, со своими радиолокационными автоприцелами - то же самое. Попадать (в пределы завода) стали, только когда снизились до 2 км.

Такие прицелы были. Вот отрывок из книги Пола Брикхилла «Затопить Германию» об 617-й эскадрильи, знаменитой «Дамб бастерс»:
---------------------------------------------

В 1941 году в Фарнборо человек по имени Ричарде изоб¬рел сложный механизм, который он назвал стабилизиро¬ванным автоматическим бомбовым прицелом (SABS). В него входил гироскоп. При нормальных условиях он наводил бом¬бу со сверхъестественной точностью. Однако Харрис счел его слишком сложным для адских условий настоящих нале¬тов. При использовании этого прицела бомбардировщик дол¬жен был лететь по идеальной прямой, строго выдерживая скорость и высоту на расстоянии 10 миль. Это превращало ЕГО в идеальную цель для зениток, прожекторов и истре¬бителей. Харрис сказал, что это обречет на смерть слишком много парней, у которых и так оставалось не слишком много шансов. И вообще, Бомбардировочное Командование не может позволить себе более высокие потери.
Представители другой школы заявляли, что SABS МОЖ¬НО использовать в маленьких соединениях. К ней принад¬лежал Кохрейн. Он утверждал, что с большой высоты SABS может обеспечить попадание в отмеченную маркером цель, поэтому нет необходимости посылать в то же место целые эскадрильи раз за разом. В условиях затяжной войны это приведет к сокращению потерь. Он решил, что 617-я эс¬кадрилья должна обучиться использованию SABS. Это по¬зволит ей класть 10-тонные бомбы Уоллиса, когда они по¬явятся, прямо в яблочко.
Они долго спорили, но в конце концов Харрис согла¬сился.
Пэтч вызвал Мартина к себе в кабинет.
— «Тирпицем» мы пока заниматься не будем, — сооб¬щил он, и Мартин вздохнул с облегчением. — Командо¬вание КВВС нашло для вас кое-что новое. С этого момента задача вашей эскадрильи меняется. Вы должны научиться сверхточному бомбометанию с большой высоты. Вы буде¬те тренироваться, пока глаза не лопнут. Вы должны до¬биться среднего кругового отклонения меньше 100 ярдов с высоты 20000 футов. — У Мартина действительно едва не выскочили глаза. — Причина в том, что скоро мы получим новую бомбу, — продолжил Пэтч. — Очень большую. Только вы можете нести их, а они слишком дороги, чтобы швы¬ряться ими направо и налево.
Он добавил, что новые прицелы будут доставлены не¬медленно.
Через день высокий худой человек с живыми глазами вошел в кабинет Мартина, неся большой тюк, заверну¬тый в брезент. Он представился как майор авиации Ричард¬сон, присланный помочь 617-й эскадрилье оснастить са¬молеты SABS.
— Вот они, — сообщил Ричардсон, аккуратно развора¬чивая сверток. — Это самая прелестная вещь в мире.
SABS выглядел как обычный бомбовый прицел, ис¬ключая неуклюжий гироскоп, присобаченный к нему. Ри¬чардсон обращался с ним умело и любовно, и через не¬сколько дней эскадрилья поняла, почему. Он не был эн¬тузиастом бомбовых прицелов. Он был фанатиком, кото¬рый начинал рассуждать о бомбовых прицелах за завтра¬ком и завершал, только улегшись в постель. Если он и разговаривал во сне, можно не сомневаться, о чем. Он читал лекции экипажам, летал вместе с ними, экспери¬ментировал вместе с ними и не успокоился, пока летчи¬ки не узнали о SABS решительно все. Боб Хэй, тоже лю¬бивший свою профессию, прозвал его «Говорящей бом¬бой». «Говорящая бомба» внес огромный вклад в успехи 617-й эскадрильи. Он был пилотом в годы Первой Миро¬вой войны и сумел совершить 15 рейдов вместе с 617-й эскадрильей, чтобы посмотреть на свои любимые бомбо¬вые прицелы в бою.
617-я эскадрилья несколько недель не участвовала в боях, однако днем и ночью самолеты кружили на высоте 20000 футов над полигоном Уэйнфлит, сбрасывая учеб¬ные бомбы на белые пятна в песке с помощью SABS. Здесь требовалось нечто большее, чем орлиный глаз бомбарди¬ра. Нужна была согласованная командная работа. Стрел¬кам приходилось помогать штурману точно определять на¬правление и силу ветра, штурман и бомбардир вычисля¬ли сложные поправки. Ошибка в пару футов на высоте 20000 футов заставляла бомбу падать слишком далеко от цели. Альтиметры работали, измеряя атмосферное давле¬ние, однако оно постоянно менялось. Поэтому приходи¬лось использовать сложную систему сравнения давления на земле в районе цели и на высоте, внося в нее темпера¬турные поправки. Маленькая ошибка в определении ско¬рости уводила бомбу в сторону. А датчики скорости врали в зависимости от высоты полета и положения самолета в воздухе. Приходилось вычислять и эти поправки. Потом все данные заводились в SABS, и пилоту приходилось держать точнейшие курс и высоту на отрезке в несколько миль, инженер манипулировал секторами газа, чтобы удержать скорость. Вот так, сильно преуменьшая, можно изобразить одну десятую трудностей. Когда бомбардир клал перекрестие прицела на цель, он щелкал переключате¬лем, и SABS дальше сам удерживал точку прицеливания с помощью своего гироскопа, передавая пилоту поправ¬ки морганием индикаторов в кабине. Бомбардиру даже не нужно было нажимать на кнопку сброса. Это делал сам SABS, он даже сообщал об этом пилоту, включая крас¬ную лампочку в кабине.
Первые результаты были всего лишь неплохими. Сред¬нее круговое отклонение составило 180 ярдов, однако очень скоро экипажи решили, что это много. «Говорящая бом¬ба» летал с ними, это был единственный способ прове¬рить действия экипажей. Хороший бомбардир мог иметь плохие результаты из-за неаккуратности пилота, поэтому «Говорящая бомба» поправлял и тех, и других, подтяги¬вал самых слабых. Для ошибок возможностей было более чем достаточно. На высоте 20000 футов бомба покидает
самолет за 2 мили до цели и летит 45 секунд, прежде чем упасть. Только маленькое облачко пыли отмечало место падения болванки на песчаном полигоне. Результаты пе¬редавались по телефону в Конингсби, и экипажи узнавали их, как только совершали посадку, поэтому они сразу могли определить, что сделано неправильно.
Сам «Говорящая бомба» работал с SABS отлично, лишь спустя много времени пара экипажей сумела добиться та¬кого же результата. Первым был Мартин. Через 3 недели Хэй добился средней ошибки 64 ярда. Однако некоторые из остальных так и не смогли перешагнуть рубеж 100 ярдов. Кохрейн прибыл посмотреть, как идут дела. «Говорящая бомба» прочел ему краткую лекцию о работе SABS и взял в качестве бомбардира на «Р Попей», чтобы испытать при¬цел в деле. На земле кое-кто плотоядно потирал ладони.
Мартин летел спокойно. Наконец Кохрейн произнес:
— Бомбы сброшены!
Пилот повернул назад. «Говорящая бомба» встретил их крайне уважительно. Кохрейн добился исключительного результата. Среднее отклонение составило всего 38 ярдов. На мгновение лицо командира группы расплылось в до¬вольной улыбке, но потом снова застыло, и он резко за¬метил:
— Если этого добился я, мои люди просто обязаны сде¬лать то же.
Кто-то позади проворчал:
— Если бы мы все были командирами... На сей раз Кохрейн рассмеялся.
После того, как он отбыл, Хэй мрачно сказал другим бомбардирам:
— Ну, теперь вам остается только молиться. — И, по¬вернувшись к Мартину, добавил: — Почему ты не дернул ручку, когда он собирался сбросить бомбы?
Мартин получил письмо, изящно описывающее герб эскадрильи. Он не сообразил, что это сделано по повеле¬нию короля и не следует вмешиваться в монаршие пове¬ления. Таким образом герб был утвержден с девизом «Apres MOI les deluge» (После МЕНЯ хоть потоп). В конверте ле¬жал лист со скучным прозаическим описанием герба:
самолет за 2 мили до цели и летит 45 секунд, прежде чем упасть. Только маленькое облачко пыли отмечало место падения болванки на песчаном полигоне. Результаты пе¬редавались по телефону в Конингсби, и экипажи узнавали их, как только совершали посадку, поэтому они сразу могли определить, что сделано неправильно.
Сам «Говорящая бомба» работал с SABS отлично, лишь спустя много времени пара экипажей сумела добиться та¬кого же результата. Первым был Мартин. Через 3 недели Хэй добился средней ошибки 64 ярда. Однако некоторые из остальных так и не смогли перешагнуть рубеж 100 ярдов. Кохрейн прибыл посмотреть, как идут дела. «Говорящая бомба» прочел ему краткую лекцию о работе SABS и взял в качестве бомбардира на «Р Попей», чтобы испытать при¬цел в деле. На земле кое-кто плотоядно потирал ладони.
Мартин летел спокойно. Наконец Кохрейн произнес:
— Бомбы сброшены!
Пилот повернул назад. «Говорящая бомба» встретил их крайне уважительно. Кохрейн добился исключительного результата. Среднее отклонение составило всего 38 ярдов. На мгновение лицо командира группы расплылось в до¬вольной улыбке, но потом снова застыло, и он резко за¬метил:
— Если этого добился я, мои люди просто обязаны сде¬лать то же.
Кто-то позади проворчал:
— Если бы мы все были командирами... На сей раз Кохрейн рассмеялся.
После того, как он отбыл, Хэй мрачно сказал другим бомбардирам:
— Ну, теперь вам остается только молиться. — И, по¬вернувшись к Мартину, добавил: — Почему ты не дернул ручку, когда он собирался сбросить бомбы?
Мартин получил письмо, изящно описывающее герб эскадрильи. Он не сообразил, что это сделано по повеле¬нию короля и не следует вмешиваться в монаршие пове¬ления. Таким образом герб был утвержден с девизом «Apres MOI les deluge» (После МЕНЯ хоть потоп). В конверте ле¬жал лист со скучным прозаическим описанием герба
-------------------------------------

Хочешь верь, а хочешь нет…

ПС. Ну вот, опередили...