Если теперь перенести средние показатели боевой эффективности, указанные выше, на ситуацию июня 1941 года, то любые оценки приведут нас к тому, что 600 – 700 сбитых советских самолетов – это ПРЕДЕЛ того, что могли сделать 20 истребительных групп люфтваффе за первые три недели, т.е. к середине июля. С учетом максимально больших не-боевых потерь и потерь от зенитной артиллерии эти цифры следует удвоить.
Итак, 1200 – 1500 самолетов. Вот МАКСИМАЛЬНО ВОЗМОЖНЫЕ потери советской авиации – если исходить из то-го, что летом 1941 года в воздухе ПРОСТО ШЛА ВОЙНА, а не происходили непостижимые уму ЧУДЕСА. Полторы тысячи самолетов, потерянных менее чем за месяц - это тоже огромные потери. НИКТО и НИКОГДА, ни французы, ни англичане, ни немцы – таких потерь ещё не несли. Самые большие потери люфтваффе до весны 1944 г. (т.е. до на-чала крупномасштабной войны на Западе) – 1381 самолет, в том числе 849 безвозвратно, за месяц боев – приходятся как раз на начало Великой Отечественной, что косвенно подтверждает факт колоссальной мощи советских ВВС.
Если теперь сравнить приведенные выше среднестатистические цифры однодневных потерь авиации с сообщениями о потере 3922 самолетов за два дня [15], или с отчетом штаба ВВС Красной Армии о потере 10000 самолетов к 31 июля (т.е. 256 в день!), причем "неучтенная убыль"(?) из этого числа составила 5240 единиц [15, стр.42], то вопрос, выне-сенный в заглавие этой статьи, вряд ли покажется надуманным.
Внимательный читатель вправе уже запротестовать: "Почему автор никак не учитывает внезапный удар по "мирно спящим аэродромам"? Нас же учили про 800, 1000 и более самолетов, уничтоженных в первые часы войны прямо на земле!"
Да, действительно, многолетними усилиями советских пропагандистов был создан миф об уничтожении "всей" нашей авиации внезапным ударом люфтваффе по "всем" аэродромам. Живучесть этого мифа – особенно если принять во внимание его абсолютную абсурдность - просто удивляет. Миф этот пережил своих создателей, и все еще разгуливает по страницам самых современных публикаций об июне 1941 г.
Строго говоря, после того как стала известна реальная численность наших ВВС в целом и на театре военных действий в частности, дискуссия по поводу "уничтожения на аэродромах" стала просто беспредметной.
В самом деле: 800 самолетов – как в наших учебниках, или даже 1489 – как доложили немецкие летчики (хотя как вообще летчик, пролетая на скорости 100 – 120 м\сек на бреющем полете, может определить, что стало со стоящим на земле самолетом, в который он ВРОДЕ БЫ попал ?) – это все равно менее 10% от общего числа (20 тыс.) наших само-летов. Разве могут считаться такие потери КАТАСТРОФОЙ, предопределившей "полное отсутствие действия нашей авиации"? Согласно упоминавшемуся выше статсборнику Генштаба, среднемесячные потери в советских ВВС состав-ляли в 1942 г. – 8%, в 1943 г. – 8,5% от общей численности боевых самолетов на начало года [17, стр.359]. И хотя по-теря "месячной нормы" за один день не делает чести командованию, о "полном уничтожении" тут и речи быть не мо-жет.
К тому же, всякое обсуждение размеров потерь техники бессмысленно, если не учитываются возможности восполне-ния этих потерь. В конце концов боевой самолет, так же как и сменный ствол в артсистеме – это всего лишь расходный материал. Даже безо всякого воздействия противника боевой самолет списывается по выработке ресурса через не-сколько месяцев службы.
Экипажи, как указано во всех источниках, при первых налетах в основном уцелели. Только ВВС Западного фронта получили 452 новых самолета к 25 июня, т.е. потери от пресловутого "удара по аэродромам" (528 самолетов по нашим сводкам) были восполнены на 86% на ЧЕТВЕРТЫЙ день войны!
Но ведь война – и переброска советской авиации на Запад – продолжалась и после 25 июня. К концу июля из внутрен-них округов было переброшено уже 15 авиадивизий, т.е. порядка 3500 самолетов – больше, чем было у немцев к нача-лу кампании [Тимохович, "В небе войны", М. Воениздат, 1986].
И в конце июля война тоже не закончилась, а переведенная с довоенного форсированного на военный сверхфорсиро-ванный режим промышленность отправила на фронт до конца года одних только истребителей 3941 самолет, а все люфтваффе (30-40% которого находилось НЕ на Восточном фронте) получило от промышленности истребителей в ТРИ раза меньше.
А какими силами немцы могли "разбомбить все советские аэродромы"? Понимают ли любители этого мифа, что такое ВСЕ аэродромы для двухсот авиаполков?
По "правилам" каждый полк должен был иметь не менее 4-х аэродромов - один основной и три полевых. В Прибалти-ке, в полосе Северо-Западного фронта на 19 (по другим источникам – 17) полков было подготовлено 70 (по немецким данным - так даже и 77) аэродромов. А к полудню 22 июня у немцев (1-ый Воздушный флот, около 600 самолетов) нашлись возможности только для удара по 9 из них! [15]
Теоретически для прицельного бомбометания по аэродромам люфтваффе располагало только одним типом самолетов – пикирующим Ju-87. Но их было крайне мало (340, а по другим источникам – 290) и командование вермахта настояло на использовании Ju-87 для поддержки наземных сил. Над Прибалтикой и Украиной 22 июня вообще не было НИ ОД-НОГО пикировщика. Фактически для ударов по аэродромам использовались обычные, "горизонтальные", как их назы-вали, "Юнкерсы" и "Хейнкели", небольшими группами по 9-10, иногда по 3 самолета, или даже одиночные бомбарди-ровщики. Весьма эффективным оказалось применение для штурмовки аэродромов "Мессершмиттов", но их боезапас (60 снарядов на пушку) и небольшая продолжительность полета значительно ограничивали объем решаемых боевых задач. Из карты, приведенной в [15], видно, что даже в приграничных округах половина крупных аэродромов вообще не подверглась какому-то воздействию авиации противника, над некоторыми из "66 разрушенных" аэродромов немцы фактически только "отметились". Так, на Юго-Западном фронте люфтваффе произвело всего 400 вылетов за весь день 22 июня [18]. И это на все: и на огневую поддержку наземных сил, и на разрушение дорог в оперативном тылу, и на демонстративную бомбежку Киева… Что же осталось для "уничтожения" десяти авиадивизий (3472 самолета) на более чем сотне аэродромов?
Наконец, если уж штурмовка аэродромов была в те времена таким чудодейственным способом уничтожения враже-ской авиации за ОДИН день, то что же мешало нанести такой удар с Востока на Запад? Ведь расстояние от немецких до советских аэродромов было точно такое же, как от советских до немецких. Зато возможности у командования ВВС РККА - в распоряжении которого были сотни новейших штурмовиков и пикировщиков (Су-2, Ил-2, Пе-2) и тысячи И-16 и И-153 с ракетным (РС-82) и пушечным вооружением - для решения такой задачи были намного большими…
Реальный опыт войны показывает, что если удар по аэродромам идет в форме боя, а не расстрела брошенных летчика-ми самолетов, то никакого чуда не происходит, и потери несут ОБЕ стороны. Выше уже приводились результаты пер-вых ударов по британским аэродромам 12-15 августа 1940 г. - уничтожено 47 английских, но и потеряно 122 немецких самолета!
Французы в 1940 г. потеряли на земле, как уже указывалось выше, 232 самолета – за полтора месяца боев.
А вот результаты массированных налетов союзной авиации на аэродромы ПВО Германии в апреле 1944 года:
5.04. 456 "Мустангов" и "Тандерболтов" нанесли удар по 11 немецким аэродромам, уничтожили 53, потеряли 7 само-летов.
616 американских истребителя уничтожили в воздухе и на земле 87 вражеских и потеряли 32 своих самолета.
1 января 1945 года, в ходе последней наступательной операции вермахта в Арденнах, 17 истребительных авиагрупп нанесли массированный удар по 27 аэродромам союзников. Результат: уничтожили 250-300 самолетов (т.е. в среднем не более 16 каждой группой) и потеряли 150 своих [7].
Вот примеры действий советской авиации:
25.08.42 г. силами двух дивизий (штурмовой на Ил-2 и 286 иад на Як-1) нанесен удар по аэродромам Курска и Старого Оскола, уничтожено 40 немецких самолетов.
27.08.42 г. такими же силами (две ДИВИЗИИ) нанесен удар по аэродрому в Орле, потери немцев – 63 самолета.
6.05.43 г. три истребительных полка (два на Ла-5, один на Як-7) на том же аэродроме в Орле вывели из строя 35 не-мецких самолетов [7].