20 июня Зорге передал свое последнее предвоенное донесение: "Немецкий посол в Токио Отт сказал мне, что война между Германией и Советским Союзом неизбежна. Германское военное превосходство делает вполне вероятной воз-можность уничтожения последней большой европейской армии, потому что до настоящего времени стратегические оборонительные позиции СССР хуже, чем во время обороны Польши" (Евгеньев, 1942).
20 июня на советскую сторону перешел еще один дезертир, артиллерист из 6-й пехотной дивизии, дислоцированной в районе Сувалок. "В Сувалках сосредоточено большое количество сил. Все войска начали выдвижение в границе. Пе-хотные части расположены в 5 км от границы, артиллерия готова к открытию огня. Немецкие войска не строят поле-вых укреплений. Уже два месяца офицеры ведут пропаганду среди солдат, объясняя, что СССР является главным вра-гом Германии". (ЦАМО, ф.221, оп. 1394, д.2, л.76).
Самое поразительное, что Сталин так долго не хотел верить всем этим сообщениям. Его упрямство еще менее объяс-нимо в свете того, что Гитлер почти два десятка лет не скрывал своих планов в отношении России. В библии нацистов Mein Kampf, написанной им в тюрьме городка Ландсберг-ам-Лех, Гитлер провозгласил одну из политических целей своей партии - завоевание жизненного пространства, Lebensraum, "для того, чтобы гарантировать германской нации землю, которая ей предназначена самой судьбой". "Говоря о новых землях", продолжал он, "мы думаем в первую оче-редь о России и соседних с ней государствах".
Но Гитлера влекли на восток не только нефть Кавказа, чернозем Украины и марганец Никополя. Эту землю занимали славяне, представители "низшей, дегенеративной, рабской расы", которые на протяжении столетий смешивались с монголами. Более того, сама их политическая система, большевизм, была плодом еврейского заговора. "Любое со-трудничество с Россией не подлежит обсуждению", писал он в 1932 году, потому что "к этому славяно-татарскому ту-ловищу приделана еврейская башка" (Russia, p.22).
Заключив Пакт о ненападении, Гитлер никогда не предполагал, что тот продлится долго. 22 августа 1939 года, в тот же самый день, когда Риббентроп вылетел в Москву чтобы подписать этот документ, Гитлер заявил на конференции выс-ших нацистских руководителей: "Заключение моего Пакта означает лишь небольшой перерыв. Мы сокрушим Совет-ский Союз". Но не один Гитлер столь цинично относился к этому договору. Сталин также полагал, что этот документ ни в коем случае не означает эру мира и дружбы с Германией. Секретные протоколы, подписанные вместе с Пактом, относили к зоне жизненных интересов Советского Союза Финляндию, Прибалтику и Бесарабию. Не прошло и года, как все эти территории, кроме большей части Финляндии, вошли в состав СССР. Сталин аннексировал даже ту часть Литвы, которая попала в немецкую зону влияния. Гитлер был занят компанией во Франции и ничего не мог с этим по-делать. СССР проглотил не только в Бесарабию, но попутно и Северную Буковину, которая вообще не упоминалась в протоколах. Но Сталин, не удовлетворенный Северной Буковиной и Бесарабией, распорядился выдвинуть войска к румынской границе и начал переговоры о советских гарантиях безопасности для этой страны.
В июне 1940 года, как только Франция была повержена, а Англия выдворена с континента, Гитлер вновь обратился на восток. Для того чтобы утихомирить советские амбиции по отношению к Финляндии, он заключил с правительством этой страны договор, который, в конце концов, привел к размещению здесь немецких войск. Затем он передвинул к границе Литвы 20 дивизий, вынудив Сталина предложить немцам компенсацию за "незаконно" приобретенные литов-ские территории. Наконец, Гитлер, обеспокоенный возможной потерей нефтяных месторождений Плоешти, сам гаран-тировал безопасность румынскому правительству и, заключив договор о сотрудничестве и безопасности, вскоре раз-местил там свои войска.
Отношения с СССР все ухудшались и Гитлер решил, что настало время для немедленных действий. В июле 1940 года, еще до начала "Битвы за Англию", он устно поручил своим генералам начать штабную подготовку вторжения в Совет-ский Союз, которое назначил на весну следующего года. "Чем скорее удастся сокрушить Россию", сказал он, "тем лучше". Некоторые генералы возражали на том основании, что, как показал печальный опыт первой мировой войны, Германия не должна воевать на двух фронтах одновременно. Гитлер отвечал на это, что именно поэтому он и приказы-вает подготовить нападение. Британия, сказал он, пошатнулась от удара, но время идет, и она, с помощью Америки, сможет скоро оправиться. Советский Союз, запустивший амбициозную программу перевооружения, также сможет вскоре стать серьезным противником и ударить по Германии в союзе с Англией. Сейчас же Россия еще слаба и ее можно будет завоевать за 10 недель. "Нужно только пнуть ногой в дверь", сказал он, "и это гнилое сооружение рассы-плется в прах". Если Россия будет покорена, это станет для Англии таким ударом, что она немедленно запросит мира. "К тому же", сказал Гитлер фельдмаршалу Кейтелю, "я не для того создал великолепную армию, чтобы оставить ее гнить без дела" (Russia, p.23).
В ноябре Гитлер пригласил Молотова в Берлин для переговоров о создании четырехстороннего альянса с участием России и стран Оси - Германии, Италии и Японии. Но вместо того, чтобы обсуждать судьбу британского колониально-го наследства, Молотов потребовал у Гитлера объяснений, почему Германия направила свои войска в Финляндию и Румынию без консультаций с Москвой и в нарушение подписанных секретных протоколов. Вместо ответа Гитлер предложил России часть Индии в качестве ее доли "бесхозных" британских колоний. "Германия должна немедленно вывести свои войска из этих стран", настаивал Молотов, "и признать советскую гегемонию на Балканах и в Скандина-вии". 12 ноября, когда Молотов еще находился в Берлине. Гитлер издал новую директиву: "независимо от результатов переговоров, подготовка на востоке будет продолжена".
В течение месяца после появления директивы планы вторжения были готовы, и 18 декабря Гитлер дал старт Барбарос-се. В директиве говорилось: "Германская армия должна быть готова сокрушить Советскую Россию в ходе одной быст-рой компании, танковые клинья должны были глубоко вклиниться в советскую территорию и разгромить Красную армию, предотвратив ее отход вглубь страны". Вторжение было назначено на 15 мая 1941 года.
Одно дело - сочинять директивы, а совсем другое - их исполнять. "Когда передо мной развернули карту России, я едва мог поверить своим глазам", писал генерал Гудериан, известный в войсках под прозвищем "Шнелль Гейнц", своим победоносным "блицкригом" во Франции только что вписавший свое имя в историю военного искусства. "Я даже не делал попыток скрыть своего разочарования и отвращения". По его мнению, в 1941 г. Германия еще меньше была спо-собна вести войну на два фронта, чем в 1914. Но не все генералы были с ним согласны. Генерал-полковник Франц Гальдер, начальник Генштаба вермахта, был уверен, что за 8-10 недель, то есть в сроки, обозначенные фюрером, зада-ча вполне может быть решена и заказал зимнюю одежду только для пятой части всех войск, которую планировалось оставить в России после ее разгрома.
Атака должна была, как точно определило ГРУ, развиваться по трем главным направлениям. Группа армий "Север" должна была ударить из Восточной Пруссии в направлении Ленинграда при поддержке финнов. Группа армий "Юг" двигалась из южной Польши на Киев и затем повернуть на юг к Донбассу. В центре тяжести или "шверпункте" немец-кой атаки должен была действовать группа армий "Центр", наступавшая из Польши и Восточной Пруссии на Минск и Смоленск.
Всю первую половину 1941 года немецкие танки, артиллерия и войска снимались с запада и двигались в Восточную Пруссию и Польшу. Все шло по плану, но вскоре неожиданные события на юге заставили перенести наступление бо-лее чем на месяц - с 15 мая на 22 июня. 25 марта Германия подписала с Югославией пакт о военном и политическом сотрудничестве, но через два дня прогерманское правительство было свергнуто, пакт разорван и вместо него был за-ключен договор с СССР. Разъяренный Гитлер вывел часть войск с востока и бросил их против непокорных югославов. Сталин понял, что рискует военной конфронтацией с Германией и дал задний ход. 5 апреля советское правительство объяснило югославским представителям, что договор ни в коем случае не подразумевал советского военного вмеша-тельства. На следующий день немцы вторглись в Югославию. Но на этом балканские коллизии не завершились. Еще в 1940 году союзник Германии Бенито Муссолини решил начать восстановление былой славы Имперского Рима с захва-та Греции. 28 октября 1940 года, не ставя в известность Гитлера, он начал наступление на Грецию из уже оккупиро-ванной Албании. Но греки, с помощью британской армии, защищались отчаянно, и в апреле 1941 года Гитлеру при-шлось опять снимать войска с восточной границы для того, чтобы помочь своему партнеру. Немецкое наступление в Греции и Югославии было стремительным и успешным. К концу апреля обе страны капитулировали. Гитлер вновь мог обратиться к операции Барбаросса.