..."SD2 - осколочные бомбы, прозванные "дьявольское яйцо", которые были в секретном списке, сейчас сброшены пер-вый раз в больших количествах. Всего лишь 4-х фунтов весом, они были снабжены маленькими стабилизаторами и первоначально предназначались для атаки пехоты с воздуха. С взрывателями, срабатывающими или при ударе о зем-лю, или над землей, результатом взрыва был разлет 50 крупных и 250 более мелких осколков шрапнели на расстояние 12-13 метров (там же).
1811 самолетов уничтожено: 322 в воздухе: 1489 - на земле. …для Геринга, командующего Люфтваффе, результаты показались столь невероятными, что он приказал их секретно проверить. В течении нескольких дней офицеры его штаба ездили по захваченным аэродромам, считая сгоревшие обломки русских самолетов. Результат был еще более ошеломляющим, общее их число превысило 2000. …в секторе западного округа 528 машин уничтожено на земле и 210 в воздухе (Becker, p. 317).
О своем первом боевом вылете 22 июня рассказывает немецкий летчик Гейнц Ноке, после войны написавший на осно-ве своих дневниковых записей книгу воспоминаний "Я летал за фюрера". (Автор комментариев просит у читателей прощения за то, что цитирует этот достаточно одиозный документ без купюр). Хотя эта выдержка повествует о налете на штаб одной из армий Прибалтийского округа, вряд ли приходится сомневаться, что то же самое творилось в тот день и над аэродромами:
"22 июня 1941 года.
04:00: Тревога всем стаффелям. Аэродром кипит жизнью. Всю ночь я слышу отдаленное гудение танков и машин. Мы находимся всего в нескольких километрах от границы.
04:30: Все экипажи собрались в операционной комнате для инструктажа. Наш командир, капитан Войтке, зачитывает специальный приказ фюрера всем вооруженным силам.
05:00: Мы взлетаем и вступаем в бой. В нашем стаффеле 4 самолета, в том числе и мой, были оснащены бомбосбрасы-вателями и за последние несколько недель я усиленно практиковался в бомбометании. Сейчас под брюхом моего доб-рого "Эмиля" (Bf 109E - "Emil") находятся крепления для сотни 2-кг осколочных бомб. Я с удовольствием сброшу их Ивану под его грязные ноги.
Летя низко над широкими равнинами, мы замечаем бесконечные немецкие колонны, которые катятся на восток. Груп-пы бомбардировщиков над нами и пугающего вида пикировщики "Штука" на одной с нами высоте летят в том же на-правлении. Нам предстоит атаковать с бреющего полета один из русских штабов, расположенный в лесах к западу от Друскининкая.
На русской территории, напротив, все кажется спящим. Мы обнаруживаем штаб и пролетаем над деревянными зда-ниями, но не видим ни одного русского солдата. Спикировав на один из бараков, я нажимаю кнопку бомбосбрасывате-ля. Я отчетливо ощущаю, как самолет, избавившийся от груза, подпрыгивает вверх.
Другие тоже сбрасывают свой груз. Огромные массы земли фонтанами поднимаются в воздух и на какое-то время мы не можем ничего разглядеть из-за дыма и пыли.
Один из бараков яростно пылает. С машин, стоящих рядом, был сорван камуфляж, а сами они опрокинуты взрывом. Наконец-то Иваны проснулись. Сцена внизу напоминает развороченный муравейник, внизу все суетятся в замешатель-стве. Пасынки Сталина в одном нижнем белье ищут укрытия в лесу. Зенитчики начинают в нас стрелять. Я прицели-ваюсь в одного из них и открываю огонь из пушки и пулеметов. Иван, стрелявший из орудия в одном нижнем белье, падает на землю.
А сейчас - за следующего!
Еще один разворот и я угощу вас свинцом. Русские быстро вскакивают и стреляют в ответ. "Ну, погодите, сейчас будет мой черед повеселиться, ублюдки!"
Я разворачиваюсь для новой атаки.
Я никогда не стрелял еще так точно, как сегодня. Я опускаюсь на высоту двух метров, почти срезая верхушки де-ревьев. Затем резко тяну ручку управления на себя. Мои Иваны лежат ничком возле своего орудия. Один из них вска-кивает на ноги и несется к деревьям. Остальные продолжают лежать.
Я делаю еще пять или шесть заходов. Мы кружим вокруг лагеря как осы. Почти все бараки горят. Я стреляю в грузо-вик. Он загорается после первой же очереди.
05:56: Полет в строю.
Командир видит наши смеющиеся лица во время доклада.
Заклинание, наконец, развеяно. Мы уже долгое время мечтали сделать большевикам что-либо подобное. Мы испыты-ваем не столько ненависть, сколько крайнее презрение. Для нас настоящее удовольствие - втоптать большевиков в грязь, из которой они и произросли [Jawohl! - Е.К.]"(Knoke, p.44-46).
Но - дальше.
Командующий немецкими бомбардировщиками генерал Вернер Баумбах:
"Истинная цифра русских потерь к 11 декабря составляла 8500 самолетов (Baumbach, р.136).
"...за 24 часа 1817 русских самолетов было уничтожено, из них 1498 - на земле, 322 сбито истребителями и зенитным огнем. Геринг отказался поверить этим цифрам и послал специальные подразделения исследовать аэродромы, которые тем временем захватила армия. Они насчитали обломки 2000 русских самолетов" (Paul, p. 219).
"...всего советских самолетов 12000-15000, из них 7000 было сосредоточено в западных округах и на оккупированных территориях".
"...по данным немецкой разведки, на Европейской территории - 5700 самолетов, из них - 2980 - истребители. Это ока-залось серьезной недооценкой, самолеты в резервных парках не были учтены".
"22 июня... внезапность полная... на многих аэродромах строительство еще не закончено и самолеты стояли крыло к крылу как будто для инспекции. Это была невероятно привлекательная цель. Пилоты Люфтваффе были уверены, что русские сами планировали массовую атаку. ...Когда бомбардировщики закончили свою работу, истребители расстре-ляли все, что осталось".
"Люфтваффе заявили о 1489 уничтоженных на земле и 322 в воздухе или зенитками. Официальная советская история признает 1200 потерь, из них 800 - на земле... Хотя самолеты на земле были уничтожены, их пилоты не пострадали, и что было самым важным... это упрощало впоследствии задачу формирования новых подразделений" (Spick, p.75-78).
"1200 самолетов в первые 8 часов…"
"...атаки на советские авиабазы привели к коллапсу русского командования, неспособного контролировать свои части. Отчаянные призывы, передаваемые в эфир открытым текстом, оставляют впечатление хаоса. По данным личного дневника Мильха: 1800 самолетов уничтожено в первый день, 800 - 23 июня, 557 - 24-го, 351 - 25-го, 300 - 26-го. Во-прос, смогли ли Люфтваффе уничтожить так много самолетов - можно даже не обсуждать, … катастрофа колоссально-го масштаба…" (Murray, p.82-83).
"В течение нескольких дней He-111, Ju-88, Dо-17 совершали каждые сутки от четырех до шести вылетов, Ju-87 от семи до восьми, Bf-109 и Bf-110 - от пяти до восьми, в зависимости от расстояния до целей. Между 22 и 25 июня 1-й корпус атаковал 77 аэродромов в ходе 1600 вылетов, первые бомбардировщики обнаружили вражеские машины на земле, не-защищенными, часто стоящими длинными рядами, чрезвычайно уязвимыми к действию осколочных бомб, 4-х фунто-вых SD-2, которые бомбардировщики и истребители-бомбардировщики несли в больших количествах. ...за 22 июня уничтожено 1800 вражеских самолетов, 29 июня ОКВ сообщил об уничтожении 4017 советских самолетов и немецких потерях в 150 машин".
"Геринг не поверил Кессельрингу, что в одном лишь центральном секторе было уничтожено 2500 самолетов, и назна-чил расследование. Его проверка показала, что Кессельринг даже преуменьшил успех своих пилотов и истинная цифра была на 200-300 больше, чем он сообщал вначале".
"... 30 июня большие воздушные сражения разыгрались в районе Бобруйска, когда советские самолеты попытались предотвратить форсирование немцами реки Березины. 110 советских самолетов было сбито".
"В первые 3 дня 1-й воздушный флот сбил 400 самолетов противника и уничтожил 1100 на земле, в следующие три месяца - еще столько же... К 30 августа 2-й воздушный флот сбил 1380 самолетов и 1280 уничтожил на земле". (Cooper, 222-223).