Астахов суммирует характеристику боеспособности авиации округа: "В целом, авиация Юго-восточного фронта не была достаточно подготовлена к боевым операциям по следующим причинам:
а. Во время переоснащения авиации фронта новым вооружением, некоторые из старых, полностью сформированных авиационных полков (52-й и 48-й полки авиации ближнего действия) не имели достаточного количества новых типов самолетов для ведения боевых операций, и их старые машины использовались в новых частях. В результате, до начала войны, эти полки оказались в состоянии низкой боевой готовности...
в. Некоторые авиационные полки, сформированные в 1940 году (224-й, 225-й, 138-й) имели техники только на 20-50% от нормы и в результате их участие в боевых действиях было незначительным.
г. Дивизионные и полковые командиры плохо использовали зимний период 1940-1941 для тренировок, в то время как аэродромы были покрыты снегом и в результате подавляющее большинство молодых пилотов очень мало летали зи-мой ... а период с мая по июнь не дал им достаточной подготовки для ведения боевых действий.
д. Перед войной авиация Юго-западного фронта не смогла решить проблему маскировки аэродромов и самолетов и организовать противовоздушную оборону. Это объяснялось не только отсутствием необходимых средств маскировки и нехваткой средств ПВО, но также тем фактом, что командиры на всех уровнях не уделяли этим вопросам большого внимания.
е. Отсутствие необходимой организованности ... в действиях фронтовой авиации при отражении вражеских атак на наши аэродромы в первые три дня войны подтвердили, что боеспособность авиачастей фронта низкая и в этот крити-ческий период... действия авиации не соответствуют требованиям приказа НКО № 075".
Из-за этих и иных проблем", писал далее Астахов, "авиация Юго-западного фронта не была готова к отражению вне-запного нападения противника 22.06.41". В результате с 22 по 24 июня немцы уничтожили 237 самолетов на аэродро-мах. Неисправная техника и плохая тренировка привела к потере еще 242 самолетов из-за аварий в период с 22 июня по 10 августа, что составляет 13% всех потерь (1861 самолет). (Сборник боевых документов ... вып. 36, с. 109-116)
И последнее. Данные по захваченным немцами советским самолетам известны. Например, по немецким данным, (см. комментарии на стр. 35 книги "The Soviet Air Force in World War II") к 8 июля 1941 года войска группы армий Центр захватили на аэродромах 242 советских самолета, а всего число захваченных самолетов во всех западных округах вряд ли могло превышать 1000 самолетов, просто потому что в авиации Западного округа было больше всего самолетов (после Киевского) и немцы продвигались здесь быстрее. Немцы вряд ли числили неисправные и разбитые при налетах самолеты в числе захваченных. Зачем им было чинить эти машины? К последним они относили, скорее всего, только технически исправные самолеты, некоторые из которых, получив опознавательные знаки Люфтваффе, использовалась в немецких авиачастях (см. раздел 6).
ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ
(Читая статью Марка Солонина)
Сразу должен оговориться, что статья Марка Солонина мне показалась весьма занимательной (а иначе я и не стал бы ее комментировать). Впрочем, любая попытка самостоятельно анализировать такую сложную тему заслуживает всяче-ской поддержки, независимо от исхода. Но давайте, тем не менее, посмотрим, в какой степени удалась она автору?
Главный тезис автора сформулировать легко: "до 22 июня советских самолетов было очень много, а в считанные дни почти ничего не осталось. Немцы столько уничтожить ни на земле, ни в воздухе не смогли бы. Вывод - большую часть советской авиации бросили и уничтожили сами сталинские соколы". Пройдемся по тексту и посмотрим, как автор до-казывает свою гипотезу? (отрывки из статьи его статьи выделены курсивом).
"Буквально каждая наша автомашина растреливалась" - это заявил на суде расстрелянный вместе с Павловым ко-мандующий 4-ой армией генерал-майор Коробков.
Во-первых, если Коробков расстрелян, то выступать на суде он уже не сможет, а во-вторых, означает ли это, что Пав-лов и Коробков и находились в одной из расстрелянных (кем?) автомашин? Это так, для разминки…
Странно, но на протяжении многих десятков лет в исторической литературе даже и не ставился вопрос – а куда же она (советская авиация) делась? Точнее говоря, ответ был готов, очень прост, а посему и вопрос никем не подни-мался. Самолеты были "устаревших типов", летчики не имели боевого опыта, к тому же в первые часы нападения немцы разбомбили все наши аэродромы (из книги в книгу кочевали цифры: 66 аэродромов, 800 самолетов, уничтожен-ных на земле).
Кажется, И.Бунич был первым, кто задал, наконец, очевиднейший вопрос: "Почему официальная история объявила катастрофой потерю за два дня войны 1200 самолетов, когда их было 11 тысяч?"
Не собираемся критиковать одновременно и г-на Бунича, но все-таки его цифры нуждаются в уточнении. Не 1200 за два дня (нельзя ли привести источник таких сведений?) из 11 тысяч (где они находились?), а 1200 самолетов за восемь с половиной часов 22 июня (с 3.30 ночи до 12 часов дня) из 7133, числившихся в западных округах без АДД (см. раз-дел 2).
Примем пока на веру и версию об уничтожении тысячи самолетов одним ударом по "всем" аэродромам – к этому вопросу мы вернемся позднее. В любом случае, даже самый "устаревшего типа" самолет, дабы быть сбитым в воз-душном бою, должен был в этот самый воздух подняться,
Так уничтожение на земле или гибель в воздухе в ходе боя? Ведь это совершенно разные вещи. Самолету не обяза-тельно подниматься в воздух или встречать там противника, чтобы выйти из строя... Почему "в любом случае" и что это за случаи?
Другими словами, участники войны должны были стать свидетелями апокалиптического зрелища: воздушных боев с участием 10-15 тысяч самолетов.
Нет, не должны были! Если мы "приняли на веру" "версию" об ударе по аэродромам, причем тут "другими словами"? Разве "атака на аэродромы" это, другими словами, "грандиозные воздушные битвы"? Никаких апокалипсических боев - см. главу 2 и 3, дефекты ВВС накануне войны. Да вот хотя бы взять интересные воспоминания техника штурмового авиаполка, опубликованные на этом же сайте: 22 июня ни один Ил-2 не смог взлететь – в карбюраторах оказалась во-да! И никаких воздушных битв не потребовалось. Да и неужели можно поверить, что при отсутствии элементарной связи кто-то смог столько машин поднять в воздух (одновременно!) и еще как-то ими управлять? Боевые самолеты - не стая ворон, - захотели - полетели, захотели - опустились, никакого обслуживания не надо. Конечно, никто 10 тысяч машин в воздух одновременно не поднимал и не мог поднять. Одна из главных причин огромных потерь - спокойная, методичная, профессиональная работа немцев. И так - месяцами, хотя вскоре они уже переключились на поддержку наземных войск - с кем в воздухе особенно сражаться? А самое большое воздушное сражение вообще всей второй ми-ровой войны, - 5 июля 1943 на Курской дуге, когда наши летчики силами всего 400-500 машин (а не 10 тысяч, конеч-но) пытались нанести предупредительный удар (подготовленный за несколько месяцев) по немецким аэродромам. Но JG3 и JG52, предупрежденные немецким радаром «Фрейя» в Харькове поднялись на перехват. 120 советских самоле-тов было сбито, а остальные - рассеяны и ущерба почти никакого не нанесли. (Becker, p. 433-434).
Почему же вместо этого свидетели событий пишут: "нашей авиации НЕ ВИДНО? Не заметили, не запомнили?
Не видно, потому что часть самолетов уже уничтожена на земле, некоторые уже сбиты прямо над аэродромами, а большинство просто не может подняться в воздух из-за отсутствия приказа на взлет, неисправностей, нехватки пило-тов, горючего, боеприпасов. Вот это и означает подавляющее господство в воздухе, только что завоеванное (и уступ-ленное!) - ни одного вражеского самолета не видно.
Может быть, пора уже в порядке гипотезы предположить, что грандиозной битвы в воздухе никто не заметил, по-тому что ее не было?
Битвы с 10-15 тысячами участников? Конечно не было, разве кто-то пытается это доказывать? Можно даже не считать это гипотезой. Самый известный воздушный бой июня - уничтожение 30 июня 1941 г. советских бомбардировщиков, пытавшихся бомбить танковые колонны немцев, смыкавшиеся вокруг Минска. К вечеру 114 советских машин, летев-ших без истребительного эскорта, было уничтожено, а летчики JG51 сбили 1000-го противника начиная с 1939 года. Коммодор гешвадера, оберст Вернер Мельдерс сбил пять машин, доведя свой личный счет до 82 (Becker, p. 318-319).
Для проверки этой гипотезы автор предлагает прибегнуть к простой и беспристрастной науке – арифметике.
Небольшое отступление. Говорить, что арифметика беспристрастная наука, а я вот ее использую, и, следовательно, мои выводы математически неоспоримы и беспристрастны - не совсем корректно. Или совсем не корректно. Здесь мы не 10 на 5 делим, а пытаемся найти подходы к решению уравнений с тысячью неизвестных. Вспомним воду в карбю-раторах Илов!