Это и есть, по удачному определению Сергея Кургиняна, "уменьшительный русизм". Это, наконец, и есть суть русского национализма.

Так что указанные странности обозначают полный крах патриотизма, в состав которого теперь уже вмещено всё что только можно — вплоть до прямого антипатриотического патриотизма и подобных ему прикрывающихся обязательным ныне к исповедованию патриотизмом извращений.

И национализм, особенно "русский национализм", среди этих извращений занимает сегодня первое место.

Поясню.

Можно сколько угодно, как это делает Межуев, сетовать на то, что "и Соловьев, и его нынешние последователи довольно упрощенно понимали и понимают национализм".

Но подлинная проблема состоит в том, что отсутствие у многих патриотов ясных представлений о субъекте и целях развития страны по необходимости замещается идеологией, которая, как предполагается, будет иметь массовый отклик и хоть каким-то образом (пусть и самым кривым) вызовет "в массах" ("электорате", "населении" и т.п.) ответное чувство, и на политической арене нарисуется хоть какой-нибудь, пусть самый завалящийся, субъект.

Если эту проблему не удерживать, то, действительно, остаётся лепить идеологический Голем национализма и брать его за неимением иного на вооружение.

Этот вынужденный ход ведёт ко многим вредным для страны последствиям.

Во-первых, национализм, равно как и классовый подход (что лежит в основе вульгарного марксизма), является идеей вчерашнего и даже позавчерашнего дня. То есть подобные конструкции являются не мыслительными средствами организации восстановления и развития страны, а чистой воды эрзац-идеологиями.

Но именно эта вторичность и даёт возможность национализму выступать в откровенно провокационной и антироссийской функции — ведь именно против этого накликиваемого национализма, Глеб Павловский довольно удачно сконструировал антифашистскую идеологию и создаёт в настоящее время целый антифашистский фронт, например, настраивая на антифашистскую волну движение "НАШИ".

И технологически Павловский абсолютно прав. Но беда в том, что и националисты, которых Павловский с удовольствием, с оттяжкой и по справедливости выделывает в фашисты, и сам Павловский своими играми патриотов стирают любую мало-мальски осмысленную повестку дня.

Во-вторых, цепляние за национализм усиливает очевидную идейную пустоту патриотизма.

И патриотизм, и субъект окончательно сводятся к переизобретённому в начале XXI века политическому флогистону — к "Нации" (непременно с большой буквы!), что наиболее поэтично представлено в заклинаниях Егора Холмогорова: "Нация это совокупность людей живущих на определенной территории, являющихся или желающих быть гражданами одного государства, объединенных общей историей и решимостью продолжать эту историю дальше, то есть общими планами на будущее. То есть в случае России Нация — это те, кто живет и хочет дальше жить в России, которую свою судьбу связывает с её судьбой и кто именно во имя этой будущей судьбы желает самостоятельно, без подсказок из-за рубежа, определять дела страны и государства". А "национальное государство, это государство, которое существует ради Нации, в ее интересах и под ее высшим суверенитетом".

Почему именно нация становится у националистов абсолютной идеей — совершенно непонятно. Почему на место нации с большой буквы нельзя подставить просто народ? И что вообще изменится от того, что будет принято данное слово — пусть и с большой буквы?

Неужели, скажем, Егор Тимурович Гайдар или Анатолий Борисович Чубайс не подходит под данное определение члена нации? Да и кто вообще добровольно или даже под нажимом выведет себя из столь благородно сколь и абстрактно заданной нации?

И кто такая и что такое эта "Нация", чтобы государство почему-то должно существовать ради неё?

Или нация понимается здесь в стандартном смысле как верховное гражданское сообщество? Тогда почему везде русские и не россияне? И почему так критикуется либерализм — фундамент подобной идеи нации и самого, кстати, национализма?

Или по-прежнему нация — это этническая общность? Тогда причём здесь банальные определения нации как политической организации? И мыслимо ли русских сводить к этносу…

И главное здесь — а разве нельзя обойтись вообще без "Нации" и "национализма"? Большое преимущество размышлений Владимира Карпеца (в его статье "Иван Денисович" против "Красного колеса") — среди других текстов о Солженицыне на АПН.ру состоит в том, что он ни разу не употребляет по отношению к русским и России слова "национализм", "национальное", "нация". Он вообще не употребляет этих слов — и ничего не теряет от этого. Только выигрывает, что неудивительно, поскольку вместо плоского и, надо прямо сказать, интеллектуально убогого национализма, пытается описать оригинальную версию субъектности советского периода — русский советизм. С этой концепцией можно спорить, но, бесспорно, здесь высказывается мысль и чрезвычайно плодотворная мысль, поскольку она позволяет на порядок сложнее взглянуть на советский период и нащупать в нём точку опоры для следующего шага развития страны, нашей России.

Национализм же от всего этого страшно далёк. И именно поэтому, в-третьих, национализм сегодня означает прямую сдачу страны.

Дело в том, что у патриотов в итоге все сводится к разоблачению плохих — разумеется, ненационалистов, короче, "антинародного режима" и прочих "врагов народа" (этот исходный мотив опять же хорошо показал Малер).

В предельной степени это касается патриотов-националистов или национал-патриотов. Не случайно и Холмогоров и Межуев почему-то рассматривают национализм исключительно в рамках бинарной оппозиции "национализм", "националисты" (они же — "хорошие") — и "западничество", "западники"- "контрнационалисты".

У Межуева подобная бинарность, как я уже приводил выше, мягко сводится к тем, кто как "Соловьев, и его нынешние последователи", "довольно упрощенно понимали и понимают национализм" и, очевидно, к тем, кто, напротив, понимают — и, вероятно, по Межуеву, принимают, — национализм неупрощённо.

У Холмогорова враги национализма обозначены грубее, но живописнее: "те, кому торжество идеологии и политической практики национализма как нож в горло, поскольку поставит под очень большой вопрос их право определять в "этой стране" общественное мнение и эксплуатировать ее недра и оседлывать, "финансовые потоки" (чаще всего под этим имеются в виду налоги, пенсии, бюджетные зарплаты и прочие неисчерпаемые источники для казнокрадства). Свидетельство этих людей против национализма слишком пристрастно, чтобы давать ему веру, да еще и безоговорочно. Поэтому audiatur et altera pars, да будет выслушана другая сторона, как говорили римляне на судебном процессе. Я, как человек немало написавший и сказавший в защиту русского национализма, пожалуй, возьму на себя труд представлять эту другую сторону".

Но стороны — не две, а, минимум, три. Национал-антинационалистическая двухмерность никак не отражает реальности и, главное, не выводит нас на практику восстановления и развития страны.

Непонятно, почему наши националисты в упор не видят значительное число тех, кто, как, например, патриархи-патриоты — покойный Вадим Валерьянович Кожинов и ныне здравствующие (дай Бог им здоровья!) Сергей Георгиевич Кара-Мурза и Александр Александрович Зиновьев — или, полагаю, тот же Владимир Карпец или Юрий Громыко, автор данных строк, наконец, — не являются ни националистами, ни антинационалистами, то есть "западниками", теми, кто, по Холмогорову, считают себя вправе "определять в "этой стране" общественное мнение и эксплуатировать ее недра и оседлывать, "финансовые потоки"…"?

Для всех вышеперечисленных (а очень многие здесь ещё и не названы) важны не "измы", а практическое развитие страны и бытие России как тысячелетней уникальной цивилизации и мировой державы. До национализма или того же патриотизма тут? Не правильнее ли все силы бросить на создание единой платформы развития страны?