Ну и на десерт, джентельмены.
Лирическое отступление по вылету в КАД
http://cad.dsland.org/rep/rep_05345.html ссылка живая
СПАСЕНИЕ РЯДОВОГО РАТА
Дае был злой. Пальцы в коричневой перчатке мерно отбивали ритм Хабанеры по боковине видавшего виды «ишака». В том месте, где они соприкасались с поверхностью метал уже лишился лакокрасочного покрытия, а под указательным и безымянным образовались хорошо заметные углубления. Хабанера оставляла на истребке неизгладимые впечатления. Пыль, поднятая при посадке, уже успела улечься обратно на просёлок, оставив неприятный привкус на языке. Она была единственным проявлением текущего времени. Всё остальное на много километров вокруг казалось замерло в ожидании наступления сумерек. Солнце, лёгшее брюхом на сопку, упорно не хотело лезть за горизонт, увлеченное созерцанием бухтящей зеленой птицы, так лаконично вписавшейся в ландшафт. Своими лучами оно вносило дискомфорт в размеренное ожидание водителя краснохвостой машины и сбивала ритм Хабанеры на ¾. Дае злило всё: движок, готовый заглохнуть в любой момент; отсутствие топлива, последние пары которого поддерживали жизнь в изголодавшемся моторе; солнце, светившее именно с той стороны, куда приходилось время от времени всматриваться; время, остановившее так не вовремя свой бег, а особенно – сама причина пребывания его на забытой богом дороге в середине Российского Черноземья. Он повернул запястье, дав истребителю временное облегчение и посмотрел на наручные часы. Стрелки не двигались. Даич крякнул, приподнялся и достал из форменного «пилота» карманные, с дарственно надписью Самого и золотой инкрустацией на крышке в виде звезды и вписанного в неё «весёлого роджера». Стрелки явно были в сговоре. Оставалась последняя надежда. Под приборной панелью был прикручен корабельный, сияющий бронзой хронометр, так удачно снятый с немецкой U-98, загнанной и забитой накануне в Вязьме. Стрелки не шевелились. Дае в сердцах плюнул на кварцевое стекло циферблата и отвернулся, стрелка перешла на секунду вверх и остановилась. Пошла восьмая минута вечности.
Глухой равномерный стук, появившийся со стороны солнца, и становившийся громче с каждой секундой, разбил сон времени. Стрелки дёрнулись и пошли, отсчитывая последние минуты пребывания за линией фронта. Стук нарастал, теперь он дополнялся тяжёлым дыханием долго бегущего человека. Через несколько секунд человек одетый в курсантскую зеленую фуфайку и такого же цвета галифе уже облокотился на крыло «ишака» и согнулся переводя дух. Его легкие с жадностью вбирали вечерний воздух. В руках НИ ЧЕГО не было. Злость, пошедшая за последние мгновения на посадку легла на боевой разворот.
-Ну….., что? Принёс? – скорее для проформы спросил пилот уже практически уверенный в провале так тщательно спланированной операции. В ответ, еще не имея возможности сказать хоть что-то, человек утвердительно закивал головой.
-Где?
Злость легла в затяжной вираж, слила скорость и вошла в сваливание. Надежда, что «ТО, ЧТО НУЖНО» стоит сейчас за ближайшем стогом, припрятанное заботливым курсантом не рискнувшим выносить «ЭТО» на открытое пространство дороги, шла вверх мессеровским климбом.
-Вот, - человек сунул свободную руку за пазуху и с видом победителя всей люфтваффы вытащил из внутреннего кармана алюминиевую солдатскую фляжку. «Уйска Краснодарская» - гласила этикетка.
-Крыс, ты русский? – плавная, слегка нараспев речь Дае вселила чувство чрезвычайной опасности в душу курсанта, - ты слово ФЛЯГА от слова ФЛЯЖКА отличить в состоянии? Я за каким хером тебя в деревню посылал?
Крыс наклонил голову и пожал плечами. Он чувствовал себя жутко виноватым. Мало того, что сегодня он не сбил ни одного «эмиля», что умудрился собрать себе на хвост половину авиации вероломного Вермахта, что без горючки влетел во свежескошенный стог обломав обе плоскости своего ишачка, так еще впопыхах, не выслушав досконально команду, притащил вместо полноценных 50 литров стратегического продукта какие-то жалкие 0,5.
-Дай-ка, - Красный Роджер перегнулся через утомлённую Хабанерой боковинку истребителя и забрал фляжку. Фляжка показалась неестественно легкой. Подкинув её на руке лётчик определил, что содержимого в ней осталось на четверть, не более.
-Я… это… отхлебнул по дороге…. «на посошок», так сказать, - не подымая глаз вдохнул Крыс.
Даеч продолжительным пикированием смотрел на курсанта. Курсант с тем же упорством пялился на дорожную пыль. Пауза затягивалась.
-А, где мне сесть? – спросил «зелёный» первое что пришло в голову, что бы хоть как-то разрядить создавшуюся ситуацию. Боковым зрением он видел как ЧерезвычайноНеДобрыйДае вылил последние миллилитры горючей жидкости из фляжки в горловину бака израненного «ишачка», закрыл, кинул пустую посудину в кабину. Фляга попала в немецкий хронометр. Стекло треснуло. Даич плюнул второй раз.
-На шасси – отрезал Дае, - хотя…. есть варианты. Его взгляд красноречиво скосил на подвесы РСов. Такая перспектива экстремального возвращения на Родину пробежала по спине Крыса предательскими мурашками.
-Можно я тут на хвостике посижу, ни кому не помешаю, ни кому не поврежу? – выпалил Крыс и, не дожидаясь ответа оседлал фюзеляж, натянул очки и вципился в спинку сидения так, что оторвать его от туда мог только флатер. И только с хвостовым оперением.
-Крыса ты захребетная, - сказал Дае, залезая в кокпит. – Хвост подбери.
В этот момент истребитель забурчал веселее, поднимая уже начавшую засыпать дорожную пыль, вперевалочку запрыгал на кочках, разогнался, сделал рывок и оторвался от земли. Повернув хвост к любопытному солнцу лег на такой привычный и домашний курс.
-И совсем он не злой, - подумал Крыс, вжимаясь в жесткий фюзеляж истребителя, - был бы злой - сгинул бы Крыс на чужбине, пропал бы на вражьей стороне безвести. Он сильнее прижал локти , подбирая бьющиеся на ветру края бушлата, чтобы не дай бог случайно не упустить своё спасение: под фуфайкой булькала, заботливо припасённая в местном сельпо, грелка с отличным краснодарским уиски.
-Вылил бы, ей богу, вылил бы всё в бак до последней капли. А так хоть будет, что поставить сэРРу Дае за спасение Крысиной жизни, - GR_Rat еще сильнее вцепился в бортик сидения сопротивляясь воздушному потоку.
Плавно покачиваясь в лучах заходящего солнца, измученный Хабанерой боевой И-16 медленно летел на восток…. домой.

Будем жить (с)