Bersrk - случайно не знаешь что за 110 это были?

14.09.1943 г. было принято решение нанести штурмовой авиацией удар по обнаруженному конвою, и одновременно произвести демонстративные налёты на аэродромы противника Луостари и Свартнес, чтобы отвлечь от ударных групп штурмовиков вражеские истребители.
Двадцать Ил-2 возглавляемые капитаном Павловым, под прикрытием восемнадцати истребителей Як-7 , вышли на цель, и с ходу атаковали корабли и суда. В результате были потоплены два танкера водоизмещением в четыре и восемь тысяч тонн и сильно повреждены два сторожевых корабля.
При выходе в атаку на танкер «ил» Павлова был подбит корабельными зенитками, но всё же лётчик прицельно сбросил бомбы и потопил танкер восьмитысячник. Выйдя из зоны огня, Павлов и его ведомые были атакованы «мессерами». Ведущий продолжал руководить воздушным боем, который обошёлся для «илов» без потерь.
Направляясь к своим берегам, сильно повреждённый Ил-2 Павлова снизил скорость (мотор штурмовика сильно дымил). Лётчики, видя, что машина командира буквально ковыляет, уменьшили скорость, стараясь быть рядом. Но Павлов передал по рации:
-Всем следовать на аэродром. Я дотяну.
Берег был уже недалеко. Впереди видны скалы, отвесно падающие в глянцевую воду. А за ними родной аэродром. Но мотор «ила» стал окончательно «скисать».
«Да, видно, не дотянуть, придётся садиться на воду», - решил Павлов.
По СПУ он предупредил воздушного стрелка Гусева:
- Юра, возьми автомат и бортпаёк, садимся на воду.
Гусев полез в фюзеляж самолёта, где лежало оружие и паёк, но тут же услышал голос командира, который заставил стрелка возвратиться в кабину:
- На нас выходят в атаку два «мессершмитта».
Прикрываясь облаками, к штурмовику приближались Ме-110. Немцы, видимо, решили, что на подбитом Ил-2 стрелок убит, и хотели подойти поближе, чтобы наверняка ударить по нему и вогнать его в воду. Один из «мессеров» подошёл к самому хвосту, и тут Юрий Гусев нажал на гашетку пулемёта. Вражеский пилот от неожиданности шарахнулся в сторону и выскочил вперёд, где его достали пушки Павлова. Ме-110 перевернулся и, падая, врезался в воду. Его напарник с большой дистанции обстрелял дымящийся штурмовик и быстро удалился.
Вскоре Павлов посадил избитую машину на воду. Гусев сразу же выскочил из открытой кабины самолёта и отплыл в сторону. А с Павловым произошло непредвиденное. Перед посадкой он открыл фонарь в надежде, что после приводнения выберется из кабины. Но при резком торможении о воду, когда нос Ил-2 окунулся и самолёт стал принимать вертикальное положение, Павлов с ужасом услышал, как фонарь, сорвавшись с защёлки, захлопнулся над головой. Машину потянуло вниз. Лётчик успел сделать глубокий вдох, и правой рукой пытался открыть фонарь. Оказалось, что он не совсем захлопнулся, этому помешал кожаный язык-ручка, который попал под фонарь. С трудом, протиснув пальцы в небольшую щель, Павлов огромным усилием подал фонарь в заднее положение. Вода хлынула в кабину. Спасательный жилет сразу же раздуло от воды, попавшей в специальный порошок, превратившийся в воздух. Лётчика рвануло вверх, но шнур, соединяющий шлемофон с бортом кабины, затормозил его подъём. Сверху на плечи давила вода. Мысль работала лихорадочно: «Самолёт идёт вниз. Ещё несколько секунд и я задохнусь. Нужно оборвать его». И он, нащупав шнур, так рванул, что в следующее мгновение, как пушинка, устремился вверх с глубины десяти или пятнадцати метров. Когда вынырнул на поверхность, всё тело охватила слабость. Из ушей и носа текла кровь. Лоб был рассечен: при подъёме он ударился о хвост самолёта. Неподалёку плавал воздушный стрелок. Через несколько минут, когда ледяная вода Баренцева моря проникла через рваную куртку, Павлова стал бить озноб. Но он сумел отвязать резиновую лодку от парашюта, надуть её и с трудом бросить на неё своё тело. Но тут же до его слуха донёсся крик Гусева:
- Командир! Ныряй в воду! Немцы!
Павлов взглянул на небо. На малой высоте шли два Ме-109. Страха не было. Но они ведь могут расстрелять? Нужно бы прыгнуть в воду, но сделать это он уже не мог.
Немецкие истребители прошли на бреющем, развернулись и ещё раз пронеслись над Гусевым и Павловым, помахав крыльями. В чём дело? Почему они не стреляли? Понятно: гитлеровцы приняли их за своих сбитых лётчиков.
Солнце катилось за горизонт, быстро сгущались сумерки. Холод обжигал, сковывал тело. «Главное – не спать, - твёрдо решили авиаторы. – Наши знают, где мы, будут искать». И действительно, через час до их слуха донёсся рокот моторов. «Катера идут», - обрадовались лётчики. Но как дать им знать, что мы здесь. Ракетницу впопыхах, покидая кабину, стрелок с собой не захватил. Они кричали, но на катерах из-за шума моторов, по-видимому, не услышали...
Долгих полсуток боролись два североморца за свою жизнь. Утром, когда рассвело, их увидели артиллеристы с Рыбачьего, выслали шлюпку, спасли. В тяжёлом состоянии Павлов был доставлен в госпиталь. Через пятнадцать дней он выписался и прибыл в свой полк. А вскоре майора Георгия Васильевича Павлова назначили командиром 46-го штурмового авиационного полка…

Источники информации:
1. Минаков В. И. Автографы трёх океанов. — М.: Воениздат, 2000.