Вот нашёл наконец те самые вопросы харьковчанина Александра Сердюкова:
по И-153.
(вообщем то эти вопросы можно задавать и всем остальным ветеранам, так как подобные сведения по И-16 мне тоже интересны + можно сравнения И-16/первый самолет на который они пересели после него. Что стало легче, что сложнее выполнять, что стало удобнее-неудобнее и т.п.):
- интересно как выполняли взлет и посадку (т.е. «куда смотрели», чтобы «видеть землю», чтобы «выдерживать направление движения» и т.п.),
- усложнялись ли все эти действия, и если усложнялись то насколько сильно, из-за того что у «чайки» была узкая колея шасси. Насколько вообще было надежно шасси на чайке. Очень интересно сравнение в этом плане И-153/И-16. Особенно интересно если он сначала полетал на И-16 (хотя бы на УТИ-4), а уже потом пересаживался на И-153.
- Насколько часто ломался «шлиц-шарнир» на шасси. (Если это «бывало» - он должен был это запомнить, там при этом стойку шасси выворачивало в сторону и чайка как правила делала «кульбит через голову или через крыло»).
- Насколько терпимо И-153 относился к различным неровностям (кочкам, ямкам) на аэродроме,
- как было с грубыми посадками (с «подвесами на посадке», при посадке с креном или при боковом ветре – «посадка со сносом»).
- Его впечатления о надежности винтомоторной группы.
- Насколько сильными были вибрации в полете.
- Насколько грелся мотор. (Я знаю, что на первых И-153 были особенные проблемы с охлаждением 7-8-9 цилиндров). А как у них с этим было.
- Насколько надежными были винты.
- Жаловались или нет техники на проблемы с регулировкой винтов.

Вопрос ко всем.
Как вели стрельбу – как нажимали на гашетки. (Можно впечатления от всех самолетов у которых были «баранки» на ручках управления и гашетки. Т.е. И-16, И-153, МиГ-3, ранние Яки и ЛаГГи.).
На сколько я знаю было два способа:
- «Уставной» - левая рука на секторах управления двигателем, правой (сверху) держаться за «баранку» ручки управления и нижней частью ладони давят на гашетку. Насколько точность и вообще «возможность стрельбы» зависела от физической силы летчика. Удавалось ли при такой стрельбе не двигать ручкой управления. И если не удавалось, то как на это реагировал самолет («вилял-нырял» или как? Особенно интересуют И-153, И-16). Влияли ли такие «нырки-рывки» на точность стрельбы. Пытались ли это как то компенсировать. Если в бою не до подобных «изысков», то тогда вопрос – а при стрельбе по конусу не «экспериментировали», чтоб точность повысить.
- «Неуставной» - когда сектора газа бросались и за «баранку» ручки управления брались двумя руками, а на гашетки давили большими пальцами обеих рук. Вопросы по этому способу такие же + чем была вызвана подобная «неуставщина» J.

Ну а теперь несколько переработанный мой ответ по поводу оценки боевой эффективности.
Василий, в свете тех тезисов, что Вы мне переслали, надеюсь, что Вам тоже будет интересно это почитать.
Там достаточно большая ветка была, где народ все больше и больше скатывался в оценку боевой эффективности только по соотношению "сбили-потеряли". Соответственно в большей или меньшей степени формулировали вывод по типу "люфтваффе круче всех, советские ВВС полный отстой". Своё тогдашнее сообщение я сейчас несколько переработал и дополнил, чтобы было понятнее (без всей остальной "ветки") о чем идет речь и что я имею ввиду.

Ох уж эти " kill to loss ratio"
Это ж всего лишь один из условно придуманных параметров КОМПЛЕКСНОЙ оценки.
Народ! Столько знатоков военной истории и просто бывших военнослужащих. А при обсуждении вопросов эффективности и готовности-неготовности раз за разом скатываемся в очередную "членометрию с тоннокилометрами в час".
Хоть бы кто повторил то, что в статейке (про то, что должен знать историк) Мирослав Морозов писал и что осознается любым прапорщиком – что "эффективность и готовность" любой армии измеряется в первую очередь "точным выполнением своевременно отданных приказов". Ведь это же ПЕРВИЧНО, а затраты, потери, глупый-умный приказ это уже вторично. Если отталкиваться от этого уходит куча нестыковок в оценках (особенно когда противники друг друга оценивают) и те же "kill to loss ratio" на положенное им место становятся. (А иначе бред получается типа постперестроичного воя о том, что"финские ВВС разбили в сов-финской войне советские, т.к. фины воевали с кучей советских и потеряли в 3 раза меньше". При этом итоги войны "упускаются". О том, что фины на такое кол-во потерь сделали раз в 15, если не в 20, меньшее число самолетовылетов не упоминается. Не говорится о том, что в системе учета потерь сторонами использовались различные критерии и оценки, а соответственно у нас и у финов упоминающиеся в отчетных документах "боевые потери", "небоевые потери" "поврежденные" и "списанные" включают в себя абсолютно разные понятия и обстоятельства. А значит тупо сравнивать "по модулю" цифры из этих "колонок" это все равно, что оценивать дроби на "больше-меньше" только по величине их числителей, не обращая внимание на то, что знаменатели то разные. )

По поводу подготовке ВВС к войне.
Конечно Рычагов с сотоварищами пытаясь удержаться на своих высоких должностях дофига дров наломали (хотя там не только «их злая воля или глупость» там такой клубок и экономики и политики и пр.), а обвальный рост количества в ВВС на качестве тоже не лучшим образом сказались но…
По моему, перед войной мы создали чуть ли не идеальную для наших конкретных условий и одну из лучших в мире систему подготовки летчиков для грядущей МИРОВОЙ войны.
Другое дело, что из-за "переходного периода" и "временных трудностей" она в полную силу и с должной эффективностью, заработала только к 43-44 году. Но кстати, во многом именно благодаря этой системе, мы смогли "продержаться" летом-осенью 1942 года. В это время события на фронте не позволяли готовить полноценных летчиков, по полной программе. Но созданная система позволяла хотя бы частично компенсировать это количеством подготовленных пилотов. (А у "эстетствующих" немцев с их супер-пупер подготовкой курсантов, к концу 44 началу 45 все рухнуло… нафик… они к готовым уже самолетам не могли дать хоть каких-нибудь летчиков.) Потому что у нас учебные программы были построены так, что после каждого из этапов подготовки (летная школа - летное училище - зап - какие либо курсы усовершенствования /ну типа курсов командиров звеньев или еще чего/) получали "законченного боевого летчика". Правда уровень подготовки, а значит и боевая эффективность сильно разнились (выпускник летной школы мог летать и выполнять штурмовки, но в воздушном бою с истребителями скорей всего его бы просто "смахнули" с неба. А вот летчику после училища и полноценного ЗАПа для воздушного боя если чего и не хватало, так это только боевого опыта) А при фрицевской программе подготовки полноценный летчик получался только после 400 часов, а после 100 часов они получали всего лишь курсанта-недоучку. И эффективность у этого "сотника" была не чуть не выше, чем у нашего "школьника" с 20 часами налета. Только "образно говоря) мы могли давать в "трудное время" 1000 "школьников" но СРАЗУ, а если становилось чуть легче, то к примеру 700 "школьников" СРАЗУ + 300 уже полноценных бойцов ЧУТЬ ПОЗЖЕ. А немецкая система подготовки позволяла давать только 100 летчиков и не КОГДА НУЖНО, а только КОГДА БУДУТ. При этом все равно 400 часов их готовить или 100. Все равно в нужное время нужное кол-во получить невозможно.

Главная проблема в эффективности истребителей была не в км/ч и даже не в часах налета. Из воспоминаний Голодникова надо в первую голову вот это цитировать
" С одной стороны, до войны такой вид боя, как «бой группой» сильно недооценивался, с другой стороны маневрирование плотно построенным звеном (а мы тогда летали тройками) рискованно, можно столкнуться, а этого риска никому не надо.
Бой группой недооценивался потому, что весь боевой опыт предыдущих войн - Испания, Китай и Халхин-Гол – говорил, о том, что наибольшего успеха добивались летчики, ведя бой индивидуально, вне строя. Так было и у наших ведущих асов, так было и у ведущих асов противника – итальянцев и японцев. Немцы, кстати, в Испании, на фоне итальянцев, не особо блеснули. Как оказалось в дальнейшем, наш опыт, приобретенный в этих войнах был использован правильно, но не получил дальнейшего развития….
… Групповые воздушные бои с четким взаимодействием пар и звеньев, т.е. без их распада, получили свое классическое воплощение только в 1941 году, на Советско-Германском фронте – в битве под Москвой, в Заполярье, под Севастополем. До 1941 года все массовые воздушные бои проходили по одной схеме – массированный воздушный налет бомбардировщиков, при прикрытии больших групп истребителей и как только начинался воздушный бой, так сразу же строй истребителей распадался и дальше каждый истребитель вел бой индивидуально. Так действовали мы, немцы и итальянцы в Испании, мы и японцы под Халхин-Голом, так же, по большому счету, действовали англичане и немцы в «битве за Британию». Только к концу «Битвы за Британию» немцы стали взаимодействовать звеньями, более жестко, но и в то время многие немецкие летчики продолжали вели бой индивидуально. Другое дело, что немцы в вопросах боевого взаимодействия звеньев очень сильно вырвались вперед и к лету 1941 года, они, обобщив опыт предыдущих войн, окончательно оформили свою тактику довольно жесткого взаимодействия пар и звеньев, которая до этого в войнах если и применялась, то только эпизодически. Во взаимодействии, в этом важнейшем элементе тактики немцы обогнали всех, и нас, и англичан с американцами. Так бывает, что в отдельных вопросах тактики кто-то всегда впереди. Поэтому и нельзя говорить, что мы в подготовке летного состава не учитывали особенностей группового боя. В 1941 нам очень не повезло, потому, что мы встретились с совершенно незнакомой тактикой ведения группового воздушного боя, доселе нигде массово не применявшейся. "