Как и всякий неординарный человек, Кошкин не очень нравился начальству. Странно, если бы было наоборот. На-чальство любит исполнительных и туповатых. А Кошкин - надо честно признать - мог иной раз выкинуть фортель. В Кандагаре как-то раз он до смерти напугал приехавших из Москвы артистов, пройдя на бреющем прямо над сце-ной, где они выступали. После чего ушел в пустыню, отыскал там заданную цель, уничтожил ее, но потом еще час кружил в потемках, понимая, что сразу возвращаться на базу не следует. Свои же товарищи порвут за обиженных артистов. Когда приземлился, его позвали к телефону. На проводе был Руцкой. После залпа адекватных для дан-ной ситуации ненормативных выражений командир полка, слегка остыв, подытожил: "Ну если бы это был другой, я бы его под трибунал отдал. А тебя, бандита, прощаю, в последний раз".
Там же, на диком афганском западе в другой раз он, увлекшись свободной охотой, прозевал точку возврата на родной аэродром. Когда спохватился, то понял, что горючего для возвращения назад не хватит. До базы было око-ло трехсот километров. Однако керосина не хватит, если лететь в обычном режиме. Кошкин же в обычном режиме, как я уже говорил, не летал. Он вечно экспериментировал. Теперь, спасая и самолет, и себя, он набрал высоту 13 000 метров - с тем, чтобы, в крайнем случае, иметь запас для планирования. "С такой высоты километров сто я бы и с пустыми баками пролетел", - утверждает Кошкин. Напомню: потолок у Су-25 - 7000 метров. Машина может за-бираться и выше, но кабина негерметичная, летчику там кисло приходится. На подлете к аэродрому встал левый двигатель. При посадке вырубился правый. Но сел Кошкин так, что никто ничего не заметил. Этот факт как бы и не в его пользу, все же изначально имела место явная ошибка летчика. Но... Победителей не судят.
***
О своем штурмовике Кошкин рассказывает, как о любимой женщине. Долго и не жалея похвал. Он считает Су-25 самой удачной боевой машиной последних десятилетий. Как автомат Калашникова. Прост, безотказен, надежен, а в умелых руках - грозен.
- Он куда лучше МиГа, - утверждает Александр Михайлович. - Способен и пилотаж крутить, и воздушный бой вести, но главное его предназначение заключается в поддержке сухопутных войск, в уничтожении малоразмерных назем-ных и морских целей. На подвесках - четыре тонны бомб и ракет, в передней части - пушка с двумя стволами, сна-ряженная 250 снарядами. Прямое крыло позволяет хорошо маневрировать на малых радиусах. Если летчик хоро-шо подготовлен, то на таком самолете его никогда не собьют.
В Афганистане мой сослуживец капитан Д. выпустил ракету С-24, но в нужное время не вывел самолет из пикиро-вания и попал под собственный взрыв. Это мощная ракета, у нее осколки разлетаются на километр. Короче говоря, самолет был весь в пробоинах. Один движок встал, другой работал на половину своей мощности. Летчик с трудом дотянул до аэродрома. Мы все сбежались посмотреть на это чудо. Дыры были величиной с кулак. Но к утру наши умельцы уже все залатали, починили, и штурмовик опять поднялся в воздух.
Одна беда была: наши конструкторы забыли оборудовать кабину кондиционером. И вот в жару, когда температура снаружи под 50 градусов, пока выруливаешь на взлет, пока ждешь команды, пока то да се, проходит минут 15-20. И ты весь мокрый с головы до ног. Ведь под стеклом фонаря еще жарче - раза в полтора. Словно в сауне побывал. А попробуй посиди в сауне так долго.
***
- Воскресенье. Пустыня Регистан. Жара. Мы дежурим на аэродроме с комэском Комаровым. Получаем приказ: срочно вылететь в район дороги на Шиндант, где, по данным разведки, обнаружено скопление "духов". Найти и уничтожить. Вышли в район. Там - ничего. Только большая отара овец. Прошлись над ней. Я - ведомый у Комаро-ва. Вижу: из-под овец, голубчики, выскакивают. Прятались там. Сделали восемь заходов. Комаров: "Все, я пошел, у меня боекомплект кончился". Я еще раз захожу, отбомбился, иду с набором. Комаров кричит: "Саня, по тебе пуск ракеты". А у меня скорости для маневра нет, всего 320 км в час. Ну, все. Много слышал от других про эти ракеты, а сам никогда мишенью еще не становился. Я ручку бросаю, хватаюсь за скобу катапульты. Еще мгновение, и я дер-нул бы. Но самолет нос уже опустил, то есть почти свалился в штопор, это меня и спасло. Маневр как бы сам собой получился. Прямо над головой вспышка, ракета сработала. Пронесло.
А потом уже спокойнее к этим сюжетам относился. В районе Черных гор маневром от пуска ПЗРК ушел. В Таджики-стане пытались меня сбить, но там рядом САБы висели, и ракета пошла на САБ. И в Чечне уходил.
Еще интересно видеть, как ЗУ по тебе бьет. Прямо из четырех стволов лупит. Малиновые шары летят навстречу. Ох, как хочется в сторону отвернуть, уйти от греха подальше. Но я должен эту установку уничтожить. Задание у меня такое. То есть получается дуэль: кто кого? Мне желательно с первого захода в нее попасть. Пока они там не опомнились, не пристрелялись. И вот идешь под углом 35 градусов прямо на эти малиновые шары. Надо всего-то пять-шесть секунд выдержать, не отвернуть, но, знаешь, какими длинными кажутся эти секунды... Кто кого? До цели остается меньше двух километров - ракета пошла. Потом пушкой еще добавишь. Авианаводчик с земли по радио радостно так вопит: "Красавец!" Ему там хорошо видно, что нет больше зенитной установки. Авианаводчиков в Аф-гане пехота очень берегла, на них была вся надежда в критических ситуациях.
***
Заместитель командующего 4-й армией ВВС и ПВО генерал-майор Владимир Свиридов:
- Я с Сашей учился в Академии имени Гагарина. Сразу на него внимание обратил: молодой капитан, а на груди ор-денские планки - таких наград за учения не дают. Мы к нему все потянулись: общительный, светлый человек и лет-чик от Бога. Вокруг него словно поле особое было, которое всех притягивало. Я когда узнал, сколько у него боевых вылетов было, сначала даже не поверил. Во время Великой Отечественной за 100 боевых вылетов автоматом да-вали Героя. А у него более 800! У нас в авиации летчиков с таким показателем я не знаю.
***
Судьба летчика Кошкина похожа на судьбу миллионов других российских граждан мужского пола. Его дед Иван Сергеевич получил Георгиевские кресты за доблесть на фронтах Первой мировой, потом прошел Гражданскую и был призван на Великую Отечественную. Отец Михаил Иванович отпахал в пехоте Сталинградскую битву, участвовал в сражениях за Кавказ, дошагал до Румынии. Сам Александр Михайлович сполна хлебнул Афганистана, а по-сле пришлось ему еще пострелять в Абхазии, Таджикистане, Чечне.
С одной стороны, можно бы гордиться этим фактом: вот какая боевая династия получилась. Но с другой стороны, лучше бы покручиниться: получается, что на долю трех поколений мужиков Кошкиных выпали проклятые войны. И по всему выходит, что не скоро прервется эта смертельная цепь. А раз так, то рано нам еще зачехлять свои пушки.
На днях я узнал, что "наверх" ушло очередное ходатайство о присвоении подполковнику запаса Александру Кош-кину звания Героя. Очень хочется верить в то, что теперь его не похоронят в архивах, как это случалось прежде.
На недавнем приеме в Кремле по случаю Дня защитника Отечества президент России Владимир Путин ненадолго прервал свое общение с генералами и политиками - специально, чтобы выразить уважение лучшему боевому летчику России.