Интервью пилота Яка

[RB]

Есть и другие расказы Некоторые поступали наоборот желая избавится от надоевшего агрегата(про P-39 где то было), прыгали на слегка поврежденных или вообще неповрежденных машинах.

А конкретно где ? Однобокий подход однако - дезертиры и трусы были везде. Далеко ходить не стоит вспомнить хотя бы книжку Покрышкина где он вспоминает одного пилота который все время выходил из боя или возвращался домой сетуя на поломанный двигатель. Неужели этого достаточно что бы заявить тоже самое о наших ? Это подход довольно однобокий, предвзятый и некорректный. Почитайте "Fighter Pilot" Дуна, "Bomber Pilot", "Pilot Summer", "Above and Bayond" Вайленда и др.Может тогда поймете наконец что люди воевали везде одинаковo - были трусы были и герои и нету никакого в этом деле менталитета. В конце концев поговорите с пилотами ветеранами с обоих сторон послушайте о чем они вам расскажут.

[Hammer]

А конкретно где ? Однобокий подход однако - дезертиры и трусы были везде.

Да оригинала текста несохранил возможно, и просто байка это документов как вы понимаете по подобным делам не бывает а если бывают то уже дела.
Речь шла о том что на Тихом Океане когда начали поступать P-38 пилоты которые летали на P-39 тоже захотели на них пересесть.
Но командир прямо сказал что запас P-39 большой и до его израсходования им пересесть на P-38 не светит. И тут начался массовый "падеж" P-39 да такой что в течении нескольки месяцев уже начала ощущаться нехватка самолетов. После этого данную часть пересадили на P-38.
Возможно конечно все это брехня, а возможно что подобные случаи были хотя и не были массовыми.
И речь вовсе не о дезертирстве или трусости в данном случае.

Неужели этого достаточно что бы заявить тоже самое о наших ? Это подход довольно однобокий, предвзятый и некорректный. Почитайте "Fighter Pilot" Дуна, "Bomber Pilot", "Pilot Summer", "Above and Bayond" Вайленда и др.Может тогда поймете наконец что люди воевали везде одинаковo - были трусы были и герои и нету никакого в этом деле менталитета. В конце концев поговорите с пилотами ветеранами с обоих сторон послушайте о чем они вам расскажут.

Люди везде разные Именно поэтому однозначно сказать про что либо брехня или нет сложно. Но и обобщать действия одного героя или труса до масштабов всей армии и на всем протяжении боевых действий тоже глупо.

[silbermann]

Не знаю, Влад.
Ты знаешь мои маленькие слабости - у меня собралась довольно многочисленная коллекция фотографий любимых Спитов с БП - 37 мм в крыло, фюзеляж, раздетые РВ, выбитые элероны, крыло после столкновения с телеграфным столбом, несколько 20 мм в фюзеляж, поврежденные движки.
Разумеется, фото сделаны после посадки на аэродром в Англии.
Для предметного разговора надо смотреть процент самолетов, списанных вследствии БП после посадки.
Он везде довольно значителен.

Ну, ведь между англичанами и янкесами тоже наверняка была разница, если вспомнить, что у англичан тоже напряженка с самолетами была, к тому же наверняка они осознавали ценность каждого самолета для обороны островов.Так что гордый девиз роял нави "У короля много" здесь не работал. А амеры - у них адвенчур, себя беречь надо, а Великая Американская Родина еще один ероплан подгонит.

[badger]

Интересно, Бенделяани получил ГСС после этого боя?.. По его описанию, мужики - настоящие герои...

Нет, вроде бы ещё в 43 году.
В этом издании, если пилот награждался ГСС позднее этого боя - даётся сноска.

А вот как назвать того, кто отправил всего одну пару на прикрышку, в 44(!) году?

Дык год-то 44, в 41-42 летали небольшими группами от нехватки самолётов, а теперь видимо - от ощущения крутости, немцы -то уже не те. Немцев стало меньше, вероятность встречи меньше - зачем много самолётов гонять. А про то что немцы действовать продолжали крупными группами, эффективно управляя имим по радио - как то не учитывалось.

По крайне мере у меня других объяснений этого "феномена" нет.

Есть об этом у летчиков:

Боевые вылеты крупными группами оправдывали себя. Недооценка такого метода, распыление сил и средств приводили к меньшим успехам в боях, неоправданной гибели даже опытных летчиков. Именно так и произошло у нашего соседа, в 104-м полку. Командир этой части, герой боев на Кубани, Владимир Семенишин вел неравный бой небольшой группой. Противник имел значительное превосходство. Командир полка сбил три самолета. Но и сам был подбит, тяжело ранен. Семенишин нашел силы покинуть самолет. А вот открыть парашют не смог и разбился. Это была большая потеря. Она горько отозвалась в наших сердцах. Мы хорошо знали этого отважного летчика, не раз дрались в одном небе.

После двухнедельного отсутствия вернулся в полк Заев. К сожалению, в последнее время он часто задерживался по каким-то делам. Сразу к нам прилетел командир дивизии И. М. Дзусов. Недовольный тем, что командир полка решал какие-то личные дела вне части, он резко поговорил с ним. Потом с упреком сказал мне:

— Где находятся группы вашего полка? Их не видно и не слышно над линией фронта. Группы других полков патрулируют в поле зрения войск. А ваших не видно!

— Товарищ командир дивизии, если мы над вами будем гудеть, как шмели, то задачу не выполним. Ну, собьем мы несколько "юнкерсов", а бомбы все-таки полетят на войска. Надо перехватывать противника на подходе и там срывать готовящиеся бомбежки. Такие упреждающие удары производят сильное воздействие на психическое состояние вражеских летчиков.

Командир дивизии, видать, был раздражен разговором с Заевым и не стал вникать в мои доводы, хотя я знал его как вдумчивого начальника, умеющего делать правильные выводы из опыта боев.

— Бросьте убеждать меня своими теориями! Патрулируйте, как положено, чтобы я не выслушивал нарекания от командования! — бросил он в сердцах.

Несмотря на такой разговор с Дзусовым, я остался при своем мнении о тактике перехвата бомбардировщиков.

После отлета комдива Заев с обиженным видом протянул мне справку о лечении.

— Товарищ подполковник, надо было доложить командиру дивизии. Но ведь можно было позвонить в часть, предупредить о задержке...

Я спросил разрешения у Заева вылететь утром четверкой на "свободную охоту" в тыл противника. Ответ огорошил:

— Можете лететь парой! Все "охотники" летают парами, и для вас нет исключения.

— Сейчас обстановка в воздухе очень сложная и парой лететь нецелесообразно.

— Если хотите лететь, то летите парой, — услышал я категоричный ответ.


Покрышкин Александр Иванович
Познать себя в бою


Сам Павлов не унывал никогда. Только однажды и видел его в угнетенном состоянии. Мы стояли тогда на аэродроме Тростянец. С утра я вылетел первой шестеркой. Задача: прикрыть поле боя в районе Ахтырки. Утро было ясное и спокойное. Мы набрали высоту 3000 метров и пошли в заданный район. Внезапно на горизонте с юга показалось какое-то огромное темное пятно. Пригляделся — фашистские бомбардировщики тучей идут прямиком на наши позиции — так называемый массированный налет. А нас всего шестеро.

Передаю на командный пункт и на станцию наведения:

— Поднимайте все, что можете. Массированный налет. Больше сотни бомбардировщиков и столько же истребителей. Идут курсом на Ахтырку.

А сам тем временем принимаю решение атаковать и набираю высоту. Пригляделся — противник идет несколькими эшелонами, на разной высоте. Истребители сверху прикрывают бомбардировщики. По радио слышу: взлетают наши, взлетают 40-й и 88-й гвардейские полки. Слышу голос Павлова. Кричу ему:

— Саша, быстрей!

Обстановка постепенно проясняется. У противника в первой группе шесть девяток «хейнкелей». Идут на высоте 3000 метров, за ними вторая группа — самолетов сорок. Тоже «хейнкели». Чуть ниже — Ю-88, правее, на той же высоте, еще одна группа «юнкерсов». А в центре бомбардировщиков и выше их — истребители сопровождения. Считать их не стал — невозможно было это сделать.

Итак, шестеро против сотен двух (не меньше) вражеских самолетов. Страшно? Соврал бы, если б сделал вид, что ничего в тот момент не чувствовал. «Кто говорит, что на войне не страшно, тот ничего не знает о войне». Это сказано много позже войны, но это сказано точно.

— Атакуем! — передаю своей группе.

Внизу, чуть левее нашего курса, идет ведущая девятка бомбардировщиков. Я рассчитал, что гитлеровские [68] истребители не успеют нас перехватить: их головные машины идут правее и дальше — примерно на уровне третьей девятки «хейнкелей». Так что мы вполне успеем атаковать ведущую группу. Так и получилось. Мы сбили двух «хейнкелей» прежде, чем истребители сопровождения ринулись на нас. Скорость у нас была высока, мы развернулись и «нырнули» под атакующих. Ну, теперь держись! Немцы, конечно, видят, что нас мало. Где же остальные, где Павлов, где Лобанов? Ведь они же поднялись в воздух! Командую своим:

— Действовать парами самостоятельно! Атаковать по возможности бомбардировщики!

Думаю, это было единственно правильным решением. По сравнению с противником мы — капля в море. И хотя сбили два «юнкерса», дальше группой действовать будет очень сложно. Передаю своему ведомому Мише Арсеньеву:

— Прикрой!

Достаю «юнкерс» и атакую его. Снова удача! Резко выхожу из атаки, ведомый за мной. И вовремя: нас сверху атакуют четыре «мессершмитта». А впереди по курсу маячат еще два. Но нам чертовски везет: ведомый «мессер» идет настолько беспечно, будто он не в бою, а на воздушной прогулке. Слегка доворачиваю машину и даю по нему очередь. «Мессер» буквально рассыпается на наших глазах.

В шлемофоне — крики, команды, почти вся дивизия в воздухе. Прибавились еще какие-то голоса, но Павлова и Лобанова я не слышу. Где же они? Впрочем, размышлять некогда. Бой продолжается. Очередь «мессера» прошивает мой самолет, однако мотор цел, и я продолжаю бой. Гитлеровцы наседают. Не слышу голосов Хорольского и Наумова, вижу, беспорядочно падает «лавочкин». Сумеет ли летчик выпрыгнуть в этом хаосе?

Еще какое-то время мы ведем схватку, надеясь на помощь. Но слишком неравны силы. Да и горючее на исходе. Даю команду своим выйти из боя и следовать на свой аэродром. Настроение у меня — хуже некуда. Не радует даже то, что мне удалось впервые за всю войну в одном бою сбить три вражеских самолета. Слишком дорогой ценой достается победа. Почему мы дрались в одиночестве? Где Лобанов и Павлов? Где полки, которые поднимались на помощь?

Садимся, и тут все выясняется. Оказывается, гитлеровцы упредили нас — выставили сильный заслон. [69]

И когда наши самолеты поднялись в воздух, им пришлось принять бой едва ли не над собственным аэродромом. Пробиться к нам не смог почти никто. По сути дела, в этом бою ударной силой была наша шестерка. И хотя мы сбили пять самолетов противника, радости не было: не вернулись Хорольский и Наумов.

Вдобавок ко всему при посадке я и сам чуть не разбился: у моего «лавочкина», как выяснилось позже, было пробито в бою правое колесо. Резина при выпуске шасси слетела, самолет, коснувшись земли, стал заваливаться вправо. Удержать равновесие машины мне не удалось, и в конце концов истребитель лег на правое крыло. Выключил мотор. Подбежали техники, помогли выбраться из кабины.

Злой пошел на стоянку к своим. Навстречу — хмурый Павлов.

— Что же ты, Саша, вроде вылетал, а вернулся раньше меня. Ничего не понимаю.

— И понимать нечего. Зажали нас на наборе высоты, без скорости, да так, что и пикнуть не могли. Я слышу по радио, что тебе худо. Думаю, сейчас помогу. А сверху — «мессеры», пара за парой. Как горох... Не мог я, Саня, пробиться. Только отбивался.

Он снял с головы шлемофон и с яростью бросил на землю:

— Давай закурим. Чего ж тут говорить? Все ясно.

Мы проиграли бой. Проиграли не из-за численного превосходства врага (за всю войну мы едва ли в десятке боев имели превосходство в силах) и не из-за плохой летной подготовки. Дело в том, что такой массированный налет явился для нас неожиданностью. Понеся огромные потери в предыдущих боях, фашисты действовали маленькими группами. И мы уже успокоились. И даже вылетали четверками или вшестером. По такому «шаблону» вылетели и в этот раз.


Куманичкин Александр Сергеевич
Чтобы жить...

[Птиц]

Бенделиани.... чёта знакомое...
Случайно не Чичико Кайсарович?

[badger]

Бенделиани.... чёта знакомое...
Случайно не Чичико Кайсарович?

Инициалы совпадают, других Бенделиани не наблюдаеться, описание боя у Михайлика совпадает.

Стало быть - он: Может быть, вспомнил Чичико все свои 400 боевых вылетов и все 72 воздушных боя, в которых лично сбил 12 гитлеровских стервятников и 20 — вместе с однополчанами.


У Быкова - 12 + 13

http://avia-hobby.ru/publ/sovaces/02_b.html

[tugarin]

Там же в ЗАПе мне открыли «секрет», как надо целиться, что бы наверняка сбить вражеский самолет: «Загоняй «его» в прицел и как только его крылья из «кольца» вылезать начнут, так открывай огонь – не промахнёшься!»

Да! В виртуале давно уже только так и стреляю!

[Pepper]

Давай! Много их там будет?

Я могу еще подкинуть про Покрышкина, коль скоро он был упомянут.

1.В. Емельяненко, ГСС, 7-ой ГШАП

Было это ранней весной сорок третьего на Кубани в Новотитаровской...
Недоразумения начались еще перед вылетом. Командир полка вдруг решил включить в мою группу сержанта Петра Колесникова, летчика со странностями. На земле — человек как человек, а в воздухе его словно подменяли. В строю вдруг без всякой причины начинал шарахаться из стороны в сторону и разгонял соседей. Командир полка хотел было перевести его на связной У-2, но Колесников всерьез обиделся: «Неужели же вы меня трусом считаете?»
Я возражал против включения Колесникова в боевой расчет, но в конце концов вынужден был уступить и поставить его рядом с собой справа. Поскольку воздушные стрелки тоже не горели желанием лететь с Колесниковым, то ему выделили сохранившийся одноместный самолет. Перед вылетом я напутствовал Колесникова:
— Смотреть будешь только в мою сторону, выдерживай дистанцию и интервал. Сектором газа резко не шуруй... Головой зря не верти, полетим с надежным истребительным прикрытием, будет Покрышкин. Истребители сами обнаружат и отгонят «мессеров».
http://militera.lib.ru/memo/russian/...nko/index.html

2. Анна Тимофеева-Егорова, ГСС, 805-й ШАП

Со мной произошел следующий случай. В одном из первых своих боевых вылетов после заходов на штурмовку мой «Ил» отбился от строя... Практически весь боезапас был израсходован, немецкие истребители взяли меня в ”клещи”... Вдруг слышу в наушниках: «Горбатый» (так называли штурмовики Ил-2 из-за их характерного силуэта. — А. Т.-Е.), спокойно... Я тебя прикрою». Немцев словно ветром сдуло. Наша «аэрокобра» проводила меня до самого аэродрома, сделав над ним прощальный круг. После посадки мой командир сказал, что не стоять бы мне в этом строю, если бы не капитан из 16-го гвардейского полка Покрышкин...

3. А.И. Покрышкин.

В тот раз мы вылетели четверкой на сопровождение штурмовиков Ил-2 в середине дня. После взлета обнаружил, что на моем самолете отказал радиоприемник. По инструкции должен был прекратить полет и сесть. Однако оставлять без ведущего группу в составе трех истребителей опасно. Решил продолжать полет на боевое задание,

При пересечении Цемесской бухты я переходил на скорости с левой стороны группы штурмовиков на правую. Впереди был Новороссийск. Как раз в эти секунды меня и ведомого атаковала пара Ме-109. Ершов предупредил о противнике по радио и закрутился с "мессером". Я, естественно, его сигнала не слышал. Ведущий же Ме-109 успел пристроиться в хвост моего самолета. Интуиция заставила меня оглянуться назад. Ме-109 висел в хвосте в пятидесяти метрах.

Резко бросил самолет с полностью данными рулями в косой переворот. Опередил врага на какое-то мгновение — вся трасса огня трехпушечного "мессершмитта" прошла ниже крыла. Враг был так близко, что сквозь шум мотора я услышал эту пушечную очередь. По-видимому, летчик Ме-109 посчитал меня сбитым и не теряя времени направился к штурмовикам. Меня охватила ярость. Да и мой ведомый действовал в этом полете не лучшим образом. Резко вывел свой самолет из косого переворота и ринулся за Ме-109, явно упоенным своим успехом. Еще миг — и противник у меня в прицеле. Наверное, в эти секунды фашист и заметил смертельную опасность. Энергичным переворотом он уходит из моего прицела и вертикально пикирует к воде. Я за ним. Малая высота, на которой проходил бой, не позволила ему оторваться. На выходе из пикирования он снова попал мне в прицел. Две хорошие очереди сразили наповал Ме-109, и тот пошел на дно бухты, куда всего лишь две минуты назад собирался отправить меня.

Боевым разворотом вновь набираю высоту. Только в этот момент почувствовал, что весь мокрый от пота. Да, нелегко достается победа...
Пристроив к себе Ершова, мы парой пошли сопровождать "илов". В тот вылет они нанесли мощный штурмовой удар по скоплению гитлеровских войск.
http://militera.lib.ru/memo/russian/...n-1/index.html

[Pepper]

Ваш пример ни о чем не говорит поскольку вы толком не знаете нюансов ситуации.

Ну так поведайте эти нюансы. ЕМНИП P-39 ваш любимый самолет ВМВ да и живете на его родине - охотно верю в ваши глубокие знания по этому вопросу.
А от обсуждения моей персоны, позвольте уклониться, боюсь для большинства оно будет не так увлекательно.

[Птиц]

Инициалы совпадают, других Бенделиани не наблюдаеться, описание боя у Михайлика совпадает.

Стало быть - он: Может быть, вспомнил Чичико все свои 400 боевых вылетов и все 72 воздушных боя, в которых лично сбил 12 гитлеровских стервятников и 20 — вместе с однополчанами.


У Быкова - 12 + 13

http://avia-hobby.ru/publ/sovaces/02_b.html

Точно вспомнил, у Михайлика я про него и читал лет 20 назад . Бенделиани - штурман полка, любтитель арбузов.
"Если во всё мире небыло бы ничего кроме арбузов, то и тогда бы стоило жить" (с) Бенделиани.

[RB]

Ну так поведайте эти нюансы. ЕМНИП P-39 ваш любимый самолет ВМВ да и живете на его родине - охотно верю в ваши глубокие знания по этому вопросу.
А от обсуждения моей персоны, позвольте уклониться, боюсь для большинства оно будет не так увлекательно.

Нюансы такие .. Есть у меня видео посадки P-38 в Италии без вылущенных шасси. Самолет был поврежден и пилот принял решение на посадку во время касания самолет вспыхнул ярким факелом пилота спастись не удалось он сгорел моментально. Я это к тому когда не выходит шасси существует множество нюансов которых мы знать в силу определенных причин не можем - а значит судить о правомерности действий судить тоже.

Вот пример из жизни:
К примеру журналист напиcaл такой факт "самолет Mooney M20C взлетел с аэропорта F70 после обнаружения неисправности прибора температуры масла пилот принял решение экстренно сесть в аэропорт"
Теперь допустим вы берете журнал читаете об этом происшествии после чего делаете вывод что пилот в силу того или оного менталитета испугался и тут же вернулся назад. При этом вы находите десяток других подтверждений что Российские пилоты в таких же условиях имеют другой менталитет и не садятся по таким пустякам.

А теперь представьте реальные нюансы этого случая со слов пилота летевшего в этом самолете . Начинем с технических деталий данного самолета. Особенностью прибора температуры масла самолета Mooney 20C заключается в том что прибор подключен непосредственно к двигателю линией через которую масло поступает в сам прибор(!). Во время взлета одна из этих линии лопнула масло стало капать на другие компоненты, узлы двигателя и приборной доски. В результате произошло электрическое замыкание и возник небольшой пажар. Дым повалил как в кабину так и снаружи . Пилот оценивая ситуацию предположил вероятность пожара двигателя сделал аварийную посадку отключив все электричество и перекрыв подачу топлива в двигатель .К тому же от едкого дыма в кабине не было возможности дышать поэтому пришлось открыть форточку и дверь для вентиляции. От повышенной температуры приборная доска стала плавится а при посадке дым сильно разъедал глаза.
После приземления причина была выяснена двигатель остался не поврежденным хотя часть приборной довки сгорела и расплавилась. Причина аварийной посадка оказалось в неипсравности прибора температуры масла...

Теперь я надеюсь вы видите разницу между фактом и нюансами. Если вам (к счастью) не приходилось бывать в таких ситуациях то мне да. Поскольку пилот самолета Mooneny M20C был я и этот случай приключился на самом деле - хотя никаких журналистов и журналов не было. Воздухе все происходит по другому для оценки ситуации остается мало времени а времени спокойно разобраться в чем дело нет. Поэтому любой пилот попадая в подобную ситуацию думает о самых серьезных предполагаемых последствиях чем они в реальности могут являться.

Если бы вы были пилотом этого самолета и предположим на земле вам бы сказали что ничего серьезного эта ситуация не представляла. Пожар бы самоустранился приборная доска немного оплавилась но основные приборы бы работали. Дым бы улетучился через 15 минут в открытую форточку и вы бы от него врядли бы серьезно пострадали..Конечно на земле об этом хорошо рассуждать но подумали бы вы так находясь воздухе видя последствия и незная причины ? Как бы вы оценили ситуации ? Продолжали бы лететь или все же сели ? Стоит ли после этого рассуждать о менталитете пилотов в разных странах пользуясь этим примером ? Наконец знаем ли мы что происходит в голове пилота он - панике, в шоке или его голова работает на устранение проблемы? Конечно потом легко сделать из человека героя или из настоящего героя трусa.

Вот хотя бы пример . Самолет падал пилот оцепенел в шоке по счастливой случайности самолет разбился в нежилой зоне. Журналисты делают вывод что пилот герой спасал жизни людей - герой . Теперь представим другой случай самолет падает пилот борется падая на жилой сектор в последний момент он умудряется увести самолет в заброшенное здание и погибает. После этого журналисты делают вывод что пилот потерял управление и судя по всему находился в шоке - а на самом деле он герой
спасший жизни людей. Вообщем манипулировать этими вещами можно до бесконечности но по сути очень тяжело узнать что происходило на самом деле.


Как вы видите не все так просто как пишется в книжках.. К томуже пилоты тоже люди, а все люди разные. Они относятся по разному к одним и тем же вещам, имеют разные точки зрения или мнения и т.д.

Стоит ли обобщать и делать ввыоды о том о чем мы мало имеем представления ? Стоит делать определенные выводы из факта нюансов которого мы не знаем ? Занаем мы ли мы сколько людей погибло при испытаниях и как?

[mel]

Поединок с суперасом красиво описал. Эх, если бы он кроме лица пилота ещё и номерок самолёта запомнил, время и место боя, то сейчас можно было бы узнать имя немецкого пилота.
Если бы я попал в такую ситуацию, как в конце боя, я бы бочку сделал и оказался бы в хвосте мессера.

[atay]

Я, пожалуй, попытаюсь вернуться к теме... Не бейте сильно...

Вто это место очень характерно:

А.С. Какие в вашем полку были потери от огня стрелков бомбардировщиков?

И.К. Почти не было. Мы особо с бомбардировщиками не «сцеплялись». У нас же основная задача – непосредственное сопровождение «Илов». А если уж приходилось «бомбёры» атаковать, то мы под огонь стрелков не лезли. Вначале с метров 300-400 обстреляешь стрелка из пулемета, он запрячется и носа не высовывает. Тогда уже вплотную подходишь и бьешь из пушки. Я не высокого мнения о мастерстве немецких стрелков, да и пулеметы у них были не особо сильные. Слабые были пулеметы.

А.С. Что действительно стрелки прятались?

И.К. Ну, убил ты его или он спрятался, уже точно и не скажешь. Главное, что он больше огня не вёл.

Ведь в Игре все совершенно по-другому. И стреляют они до упора, да еще поливают и на выходе из атаки. Да и повреждения от их огня иногда немелочные...

Ну так боты же бесстрашные. Останавливаются только на перезарядку ; )