Ну, тоже по профилю, должна быть и эта байка.
Классика и баян, конечно, но раз уж тут такие даже такие окаменелые в веках древности, как "Энтерпрайз и капитан АПЛ Мурашов" рассказывают, то без этой байки сборник будет и подавно неполным.
Итак...
Троеборье на ГТТ.
Я не уверен, что кто-нибудь, когда-нибудь, сможет повторить этот трюк. И самое главное, захочет. Видел сам.
Место - полевая сейсмопартия Интинской геофизической экспедиции, Печорский район, таёжные пампасы в долине реки Косью.
Время - сентябрь 1988г.
Действующие лица, они же исполнители - ГТТ (гусеничный тягач тяжёлый), за расшифровку сомневаюсь. Техника военная, списанная, крокодилообразная, плавающая.
"Чёрт" - Сергей Сергеевич Лукава, 45 лет.
Необходимо поподробнее описать фигуранта.
Чёрт - мужичок маленького роста, смуглый от природы, вечно в блестящей от горюче-смазочного насилия телогрейке, антрацитовой бородой заросший до бровей, без седой единой нити. Глубоко посаженые глаза, тоже цвета автола. Речь бессвязная, малоцензурная. Часто присутствуют слова-паразиты, вроде "этсамое", "тавойт", "вот", "ёлы-палы", и "бляха-муха", остальные также малоцензурны. Неоднократный лауреат премии ЛТП, за верность идеалам.
К 1988 году Чёрт сделал пятую попытку съездить летом, в межсезонье, домой в Белоруссию в родовое селение Полесья. Два раза его снимали с поезда ещё в Ухте. На третий, его тело доехало до Котласа, в четвёртый
раз, без денег и документов его отправили обратно уже из Вологды. Прогресс налицо, сделав нехитрые вычисления, прикинули, что на шестой год он доберётся до Москвы, сделав только дополнительную остановку в спецприёмнике Ярославля. Но судьба сыграла злую шутку. Прибарахлившись и получив зарплату за весь сезон, Чёрт нажрался ещё в привокзальном буфете, и сел в поезд идущий в противоположном направлении - на Воркуту. Но даже в этом случае, он умудрился отстать, во время минутной остановки, на перроне станции с умопомрачительным названием Сивая Маска. Откуда, угольным товарняком, на тормозной площадке, наш герой вернулся в Инту, в лоно родной экспедиции. Первым же вертолётом Чёрт улетел в партию, где дожидался сезона ковыряясь в технике. Несмотря на все свои недостатки, Чёрт был дизелистом от бога (да простит меня РПЦ за столь некорректное определение).
В тот год, баржой прибыла в партию новая техника. В числе прочего и был Он. Много лет стоявший на консервации где-то в резерве, ГТТ. Для геологов и прочих изыскателей отличная во всех смыслах машина.
Плавающий, с высоким просветом, на танковой базе, грузопассажирский тягач. Солярки правда жрал много, но кто её тогда считал...
Одна только выхлопная труба диаметром с ведро. Грохот издавал, без преувеличения, вертолётный. Система охлаждения ёмкостью чуть не двести литров, разумеется антифриз туда не лили, в прорву эту. Только воду. Доливать приходилось ежедневно по несколько вёдер. И ещё одна 'болезнь' - постоянно вылезающие пальцы, соединяющие звенья гусениц. Стопорные кольца срезало. Слишком слабые. А выход один - каждые пятьсот метров останавливаться, и забивать их на место с помощью кувалды и такой-то матери.
Все беды от лени. В то злосчастное утро, Чёрт поленился дважды. Сначала он поленился притащить воды, сделав несколько ходок к реке. Завёл тягач, и, пугая рёвом всю окружающую флору фауны, лязгая гусеницами, двинулся к берегу. Обмелевшая в сентябре Косью, тем не менее, имела ширину воды метров 150, и вполне судоходный фарватер. На обмелевшем каменистом берегу то там то сям валялись брёвна, наследство времён сплава леса. Тут Чёрт поленился второй раз. Вдругорядь, он бы остановился, и с чувством подколотил пальцы на своё законное место. Переключившись на вторую передачу, наш бедолага свесился с кувалдой из кабины, в силу своего полутораметрового росточка буквально улёгшись животом на порог, замахнулся кувалдой на проплывавший мимо вылезший палец, и... навернулся.
Шмякнулся.
Выпал.
Тряхнуло видимо любимый трактор, на бревне, без контроля со стороны пилота, которого ещё и кувалда перевешивала.
Благо, гусеница вровень с бортом, не намотала на свою железную суть тушку нашего нарушителя правил техники безопасности. Агрегат же, продолжал себе ехать, и ему было глубоко начхать на отсутствие командира рычага.
Ехал он быстро или не быстро, а на малом газу, километров так 5-6 выдавал.
Чёрт, обескураженный подобным отторжением себя из чрева дизельного крокодила, пока просто руки в карманы шёл рядом чуть сзади, и потихоньку начинал пошевеливать мозгом.
Потом, размахнувшись, нафиг закинул кувалду в кусты, и сердце его сжалось в недобром предчувствии. Определённо, попасть обратно в вездеход представлялось проблематичным: cзади, вертикально повёрнутый, - фаркоп на высоте практически груди.
Борт закрыт, и даже в состоянии покоя, зацепиться можно было только подкатив бочку, или типа того. Сбоку опасно грохотала и лязгала звеньями гусеница. Хоть дверь в кабину и была открыта, но представьте себе, только один опорный каток по высоте приходился в аккурат по пупок нашему герою...
До реки оставалось уже метров пятьдесят. Чёрт, прошмыгнув мимо борта, обогнал тягач, и, спотыкаясь и вывернув шею, засеменил
перед ним.
Аллигатороподобная морда вездехода имела форму плоскодонной лодки, но самое главное, глаза-фары были защищены решёткой, и был шанс умудриться закарабкаться на капот. Изготовившись, и зверски набычив лицо, Чёрт сделал несколько шагов разбега в лобовую. Вода была всё ближе, и под ногами было уже не галька, но песок. Явно не Брумельский характер тренировок погасил толчок. Массы Машины и человека столкнувшись не образовали никакого нового в физкультуре эффекта. Пребольно ударившись о броневой металл машины тщедушной грудью, Чёрт был отброшен. Ещё в воздухе, как погибающий кот, наш Талалихин перевернулся лицом к планете, и на четырёх конечностях попытался выбежать из под надвигающегося днища. Но видимо животные инстинкты в трезвом виде Чёрта не навещали. Ни скорости, ни "скакательных навыков" не хватило.
Чёрт накрыл свою дурную голову руками, и отдался воле клиренса. Ни один волос даже не задел дно. Просвет был до такой степени приемлем, что его хватило бы, чтоб уестествить повариху тётю Любу в миссионерской позе не снимая телогрейки. А тётя Люба была весом конечно не с ГТТ, но в районе ГАЗ-71. Ага, так она ему и отдалась, наша повариха. У неё добавки-то хрен выпросишь! Впрочем, мы отвлеклись. Воодушевлённый столь малокровным итогом атаки, Чёрт повторил манёвр. Под ногами уже начинало хлюпать. Ничего нового не произошло. Победа отвернулась. Вновь скользнув по решётке радиатора, руки зацепились лишь за усиленный трубой бампер. Задница и ноги героя-штурмователя тяжёлой техники уже волочились под днищем, а голова с вращающимися очами - над ватерлинией.
Запахло тиной.
Поняв, что шансов нет, разжались руки, и затылок, чавкнув уютно пристроился в прибрежном иле. Провожая днище глазами, Чёрт флегматично подумал, что не мешало б проварить швы, да положить кое-где заплатки. Коррозия неумолима. Тягач тем временем, оставив позади себя хозяина, устремился покорять водную стихию. Корпуса полтора от берега, звенья потеряли сцепление с дном, и архимедова сила подтолкнула чудо военной техники, подняв перед носом волну. Началось плаванье.
Нет пределов человеческой смелости. Скинув стоптанные керзачи, Чёрт устремился вдогонку. Саженками, отдуваясь как беременная нерпа, он приблизился к корме. Сентябрьская вода реки берущей начало с полярного Урала, удовольствия доставляла мало. Зацепиться по прежнему было не за что. Нащупав под водой фаркоп, Чёрт некоторое время волочился за флагманом, напоминая долбанутого воднолыжника без лыж и верёвки. Сообразив, что таким макаром тягач не остановить, Чёрт решился на рывок.
Не знаю, где находились тренеры сборной Союза по плаванию в тот день, но то, что они проспали удивительный спурт в открытой воде - факт. Будь свидетелем Сальников, он бы перешил свои олимпийские плавки
на панамку, и до конца своих дней занимался исключительно домино.
Черт обогнал своего железного друга. Мало того, он вырвался вперёд и оторвался на десяток метров. Встав в дрейф на пути у ГТТ, Чёрт пробулькал нечто похожее на 'Полёт валькирии', и выскочив до пояса из
воды броском ватерпольного вратаря, очутился на капоте. Душа его, распрямившись развернула лёгкие, и победный крик долго отзывался эхом над тайгой Тимано-печорской нефтяной провинции.
Утром за завтраком, мужики удивлённо констатировали, что борода нашего героя засеребрилась.
- Сергеич, ты денатурат что ль пролил мимо рта?
Чёрт лишь чуть улыбнулся прислушиваясь. За окном балка, чуть поодаль, как часы, на холостых оборотах работал его побеждённый зверь...
(с) неизвестен.
Ответить с цитированием
