Описание походов

[kma2191]

Бомб у него довольно много. Я думаю, что он тебя быстрее потопит, чем ты из него все бомбы высосешь.

[Virpod]

Бомб у него довольно много. Я думаю, что он тебя быстрее потопит, чем ты из него все бомбы высосешь.

В реале на японских эсминцах было около 30 глубинок.

[ulmar]

кстати я после тройки надеялся, что акустик помимо "васса бомб!" будет еще говорить пеленг на них.
однако теперь даже про бомбы не заикается, гад. типа - сам у гидрофона тусуйся, слушай.
зато у меня получилось научить команду нырять самостоятельно при обнаружение самолета.

[denis_469]

Вот описание первого похода на немецкой лодке "U-851" который только начался...

Началось всё в Пенанге с простого (как казалось сначала) задания прийти в Манилу с грузом и выгрузить это всё и потом ждать дальнейших приказов.
Пока шёл в Южно-китайском море сигнальщики 3 раза орали об атаке с воздуха и отбивался зенитным огнём (и это в июле 1943 года ) Во время 3 атаки выяснил, что мои сигнальщики приняли японские самолёты за противника, а те перепутали меня с амерами. В общем лодка выжила, но вот 45% корпуса как слизнуло. Кое-как доковылял до Манилы, спустил шлюпку которая огибая лодку ударилась о форштевень и утонула, но задание засчитали...

Что сразу обращает внимание: отсутствие ПУТС (найти не удалось - кто знает как туда попасть прошу написать), нет вахтенного офицера поэтому невозможно узнать как погоду, так и наличие противника вблизи. Невозможно изменять установки торпед. Нет данных по дальности хода оставшейся по топливу. Обращает на себя внимание улучшенная графика. Теперь с одним затопленным отсеком лодка не погибает. Во время 2 атаки от близких взрывов гб был полностью затоплен ЦП, но его потом осушили. Есть замечательная особенность, что глубина на шкале перископа указана в метрах, а вся остальная в футах в результате чего глубина погружения лодки составляет аж 870! (по глубиномеру) Очень улучшены экраны экипажа, повреждений. Перепутаны местами на экране вооружения палубное орудие и 37-мм зенитка и нет никакой возможности осматривать на экране оружия оставшийся запас снарядов. Чтобы узнать что осталось приходится осматривать каждое орудие отдельно. Вахта не умеет отличать союзные самолёты от противника, в результате чего срабатывала привычка стрелять по всему что летает (осталась от Элиты) и есть экран выбора действий в это время.

Ну вот пока все впечатления от 1 перехода который оказался не самым простым.

[kiborg]

Пока шёл в Южно-китайском море сигнальщики 3 раза орали об атаке с воздуха и отбивался зенитным огнём (и это в июле 1943 года ) Во время 3 атаки выяснил, что мои сигнальщики приняли японские самолёты за противника, а те перепутали меня с амерами.

Ну, японцы оказались ещё косоглазей чем я предпологал. Если дело пойдёт так и дальше - то придётся договариватся с мужиками из Люфтваффе....
Или придётся сообщить командованию и подать запрос на перевод в Лорьян.

[kiborg]

Битва за атлантику проиграна, но серые волки ещё в море!
8 мая 45 года, северное море. После неудачной попытки обнаружить ( разведка подвела) и атаковать вражескую боевую групировку почапал на базу в Вильгельмсхфен. Конец карьеры так скыть выдающегося аса подводника.

[Shermant]

ЯЯ надо построить базы в Антарктике, назвать их "Новая Швабия", добавить в кампанию секретные дисколеты и назвать игруху Silent Hunter V Тото уж можно будет развернутсья.

[kiborg]

ЯЯ надо построить базы в Антарктике, назвать их "Новая Швабия", добавить в кампанию секретные дисколеты и назвать игруху Silent Hunter V Тото уж можно будет развернутсья.

А в 45 году эвакуировать из Германии Фюрера в "Новую Швабию". И где нить там же в продолжить войну против аМерского флота .

А если серьёзно, то можно добавить несколько флотилий во Франции и Германии, ну и Норвегии для полной крутизны.

[dyshman]

версия 1.5 мод: Триггер-Мару 1.52
второй боевой поход, лодка SS 207 Grampus,апрель 1942 года, Брисбен.
Цель похода: Проследовать в пролив Слот у Гуадалканала и ждать дальнейших указаний!
Тихо и мирно))) отхожу от плавбазы и отправляюсь к выходу и бухты.
Полная заправка и комплект снарядов торпед, экипаж и "железо" в норме.
Пока движемся около Большого барьерного рифа, можно по-тренироваться: провожу учебные погружения- максимальная безопасная глубина всего 120 метров(( куда там до 200 у 7-ки((
Подходим ближе к Соломоновым островам и начинается)))
каждые 3 часа радар показывает на наличее самолетов в воздухе! даже зная что это могут быть союзные самолеты, ныряем, так как неизвестно, что можно ждать от этих Котов))
из судов пока попадаются только джонки! черт бы их побрал!! постоянно нужно их обходить, так как нельзя выдовать наше местоположение.
Вот уже и острова! постоянно приходят сообщения о японских конвоях, но это не мне, они направляются в Рабаул из метрополии.
Прибыв в пролив, получаю приказание: Противодействовать японскому суходходству в течении 3 суток, докладывать при обнаружении японских военных кораблей!
вечером медленно хожу зигзагами в проливе Слот, наблюдая красивейший закат.
внезапно доклад радиометриста: -Мостик, говорит радар. Контакт, пеленг 339, цель надводная, одиночная!
Обьявляем боевую тревогу и направляемся на перехват цели. пока сближаемся, окончательно темнеет. наконе получаем визуальный контакт с целью- это маленький транспорт в 2 тыс. тонн. на безрыбье...
выхожу на угол атаки и выпускаю 2 торпеды(обе на небольшой глубине, зная о недостатках торпед) одно попадание! транспорт теряет скорость и останавливается, на нем начинатся пожар, почти не целясь пускаю еще одну торпеду по прямым углом- попадание, но взрыва нету! вспоминаю, что командир лодки "Тиноса" докладывал Локвуду о возможном несрабатывании взывателя в такой ситуации с японским танкером! Чуть отхожу в сторону и пускаю еще торпеду под углом в 70 градусов. есть попадание. взрыв внутри транспорта и он идет ко дну!
остаток ночи проходит без проишествий.
вскоре получаю радиограмму с приказом переместится севернее, в район Рабаула. по дороге ныряю от самолета, пока иду под водой. акустик докладывает о приближающемся контакте. всплываю под перископ и поднимаю антену радара. он показывает на наличие в воздухе самолетов, решаюсь на сближение в подводном положении. через пару часов имею визуальный контакт через перископ, наблюдаю небольшой конвой в составе двух эсминцев и большого сухогруза.
сближаюсь на среднюю дистанцию и занимаю паралельный курс. выбираю атаку транспорта из носовых аппаратов и заднего эсминца из кормовых.
выпускаю торпеды по целям и ныряю на 80 метров.
пока ныряю, слышу три взрыва! пока что неизвестно, в кого именно попали торпеды. слышу пинги со стороны переднего эсминца и приказываю погрузится до 110 метров.
пока что бомбы сыплются в стороне, меняю курс с таким расчетом, что бы двигатся в сторону транспорта и оставлять эсминец по-корме. вероятно пересекаю слой термоклина, потому как перестаю слышать пинги. разворачиваюсь и ложусь на курс по которому двигался этот конвой. судя по его скорости, он вез подкрепления или припасы на остров Гуадалканал! ну ничего, хирохито, придется твоим воинам несладко без припасов!))))
через час подвсплываю под перископ и, убедившись в отсутствии контактов, продолжаю следовать старым курсом, к Рабаулу...
на том сохраняюсь и выхожу из игры)))) продолжение следует)

[GRedyy]

ну я за любой кипиш...,кроме голодовки.
по этому то же хочу рассказать про свой поход.

Начало похода 1942/05/24 База Перт-Фримантал(Австралия)
субмарина SS-197 "Seawolf".
________________
Отдав приказ на малый вперед, взял курс на О.Яву, Задача была патрулировать район около О. Борнео ,рядом с Сингапуром.
решил Пройти через Пролив близ вражеского порта Батавия.
За 150 Км до пролива в 14:25 1942/05/30,вахтенные заметили дым на горизонте.Рассматрев цель в бинокль,понел что перед мной однотрубное судно тоннажом неболее чем ~5000-6000.Отдал приказ о изменение курса,идем на сближение.
Расстояние было ~9 миль.В ~15:32 растояние было в ~3 мили.Глубина была 60 футов(перископная), скоость 8 узлов.Иду на сближение.
в 15:50 опустил перископ, чтоб незасекли. В 16:03 дистанция состовляла 1500 футов.скорость 0 узлов. в 16:06 отал приказ на торпедный атаку, 1-2-3 залп! В ~16:09 прогримело 2 взрыва,3 невзарвалась.Обе торпеды попали в кормовую часть, судно замедлило ход.накренилось на ~10-15 градусов на корму.В 16:12 я всплыл,и наблюдал как тонет судно. в 16:15 затонуло,приказал нырнуть на 100 футов,и уйти от места на 50-100 км подводным ходом, дабы нестолкнутся лоб в лоб с авиацией или другими вражескими юнитами,в моей ситуации если бы меня обнаружили,то мой проход через пролив накрылся медным тазом(рядом была вражеская база).
Все же удача была на моей стороне,и пролив я прошел без проишествий.
1942/06/02 я был за 75 км от пролива, кругом было мелководье,и при какой либо экстренной ситуации нырнуть и отлежатся на глубине было невозможно. макс. глубина была в 80 футов (60 футов -перископная).
И тут случилось то чего я боялся больше всего, 1942/06/07 в 18:21 аккустик засек 3 военных судна,скорость высокая, дистанция средняя, идут на сближение.В эту же минуту отдал приказы-весь экипаж по местам боевого расписания, занять глубину 75 футов,скорость 3 узла,включить бесшумный ход.В 18:46 дистанция была в 2000 футов.
Я затаился.Скорость 0. Слышу сонар,через минуту всплески,много всплесков.через секунды субмарина содрагнулась, через несколько секунд всплески увеличелись, отдал приказ на полный вперед.
после того как они прошли вперед меня всплыл на перископную глубину,и увидел 3 эсминца. один из них разворачивался и збавил скорость,тут я рассчитал все данные и в туже минуты скамандывал залп 1 2 3 аппаратом. После выстрела занимаю глубину 78 футов, спустя 3 минуты взырвов непоследывало,торпеды оказались бракованными.
примерно через 8 минут перезаредил носовые,но тот же эсминец преследовал меня, через 5 минут он был в удобной позиции для атаки кормовыми аппаратами,я произвел залп 4 торпедами.Через 2 минуты услышал взрыв.Один. 2 торпеда бракованная, 3,4 непопали.
Другие эсминцы, это 1 и 2 на время отвезались от меня, шныряли около потопленного эсминца,я отошел на 1,5 мили и пригоовился атаковать носовыми, как вдруг прямо по корме и по центральной части что то ударило. Посыпались команды о повреждениях, один из четырех дизелей умер,электрические повреждены,один винт уничтожен,и еще куча мелких повреждений,(67% повреждений),подняв наблюдательный перископ увидел что рядом кружит бомбардировшик.Погода тогда была хорошаяя, видимость отличная,я был на перископной ,и при маневре след от перископа мог увидеть самолет, повреждения серьезные, врубил полный вперед,лодка идет со скоростью в 1 узел. Ну и в это же время очухались вражеские эсминцы. почти 4 часа меня окучивали, повреждения 86% уровень топлива 35% уровень батарей 10% , ну тут после 4 часов реального времени, мой боевой дух упал,впрочем как и у всей команды, но все же я имел надежду, о том что смогу удрать от них.
было 6 утра, как я попытался предпринять попытку атаки,что было очень сложно , эсминцы все время меняли скорость, курс, и т.д. в 08:00 я приготовился атоковать, выпустил 4торпеды. через минуту 2 взрыва!!!
Ура!!! ну неужели ,думаю я, попал.
однако расслаблятся было рано, на хвосте сидел еше один эсминец, у меня остовалось 10 торпед.
в 08:30 развернулся для атаки носовыми,в 08:40 залп 1-2-3-4 пошли!
но в эту же секунду эсминец увеличил скорость и торпеды прошли в 1 метре от винтов врага.Остовалось 6 торпед.
в 09:00 предпринял атаку носовыми, 1-2-3-4 залп ! слышу взрывы!!!
ну камень с души упал!
в 10:00 отойдя от места сражения на 5 км всплыл и полным ходом взял курс на базу домой. лодка ели ползла,со скорость в 5 узлов,сказались повреждения лодки.
1942/06/25 я вернулся, общая сумма тоннажа состовляла ~11000
за этот 5 поход дали мне медаль за отвагу,экипаж же получил около 5 наград и 3 повышений.
За этот поход некто из челенов команды непогиб,считаю это главным своим достижением, я выполнил главную задачу похода,для сибя, это задача непотопить 100 000 тонн и не выполнить все патрули и приказы, а сохранить жизнь экипажу!

[Mariman]

А вот моя история о пробном походе на лодке класса Балао с установленым модом Real Inveronment.

Начало 11 похода припало на май 1943 года. База: Перл-Харбор.
Выходил из базы ночью, видать командование боялось атак вражеских подлодок. Вообщем удачно выйдя из базы направился к атоллу Джонстон для пополнения запасов топлива ибо командование решило послать меня к островам Паллау. Дескать наведите там порядок, а то япошки совсем там расслабились, шастают туда сюда грузы значит перевозят, надобно внести существенные корректировки в их график работы.
Значиться идём, красотой любуемся, природой моря, заправился и погнал к Паллау. К сожалению стычек с врагом не было - как по вымирали все, поблизости ни кого, хотя кругом жизнь кипит! Дойдя до точки патрулирования впервые обрадовался. Близкий контакт радаром. Ночь, темно, видимость не большая, легкий туман. Иду на полном ходу на сближение. Вглядываясь в горизонт нахожу цель - Малый старый танкер в 1500 тонн, а мне и это в радость. Решил потренировать команду в артиллерийской стрельбе. Даю команду открыть огонь с дистанции 2000 метров, а сам смотря в бинокль считаю промахи и попадания. После 15 попадания танкер взлетает на воздух - видать нефть в Японию вёз, но не довез. Днем сижу под водой - японские летчики зашевелились. Вечером всплываю провентилироваться и тут засада не далеко пролетает дальний разведчик Н8К и разворачиваясь летит на меня. Погружаться поздно - значить полный вперед с уклонением, расчеты к зениткам. Благо перед началом похода установил в носовой части мостика 40-мм зенитку, вот она меня и спасла. Самолет даже не долетел до лодки упал где-то в 300 метрах по правому борту. Протер вспотевший лоб. Ухожу снова в спасительную глубину. Через дня 2 также артиллерией потопил Малый лайнер в 1700 тонн. Крупная добыча в мой район не заходит. Гонялся было за обнаруженными контактами-кораблями, но без результатно, а топлива мало, торпед полно, снарядов, и результат смешной. Делать не чего, принимаю решение идти на Соломоновы острова к плавбазе для пополнения запасов топлива.
И тут так сказать началась радость установленного мода. Пока шел к плавбазе 90% времени кругом туман. С одной стороны меня не видно и можно идти на поверхности, но и мне не возможно нормально атаковать противника, а тут ещё радиограмма о близким контакте с конвоем, а атаковать, как. Дальше 700 метров ни чого не вижу и то лишь слабые тени. И тут вспомнил про таблицу с курсовыми углами. Акустически вычислил скорость кораблей конвоя, занял удобную позицию. И вот слабая тень обозначается в перископе, по силуэту узнаю в цели Большой современный танкер в 10000 тонн. Сразу поворачиваю перископ на необходимый угол и пускаю 3 торпеды. Снова поворачиваю перископ к цели и вижу рядом средний танкер в 5000 тонн. Даю по нему залп 2 торпедами. И снова возвращаюсь к наблюдению за главной целью. Наблюдаю два взрыва, но дальше средний танкер закрывает цель, но и он получает своё - две торпеды разрывают его на куски и его обломки быстро тонут. Мне это на руку так как снова вижу основную цель. Делаю поправку на скорость и выпускаю, по уходящему в туман танкеру, тротиловый подарок. Даю команду уйти на глубину 90 метров, от греха подальше. Слышу эхо взрыва и радостные крики экипажа танкер уничтожен. Через 8 часов всплываю погода улучшилась даже туман пропал. Снова любуюсь горизонтом. И тут радиограмма о ударной группировке противника курсом на мою лодку. Это удача - и крупная добыча.
Но радость сменилась полным разочарованием. Начался шторм с проливным дождём добыча кажется ускользает из ловушки. Но все же решил попытать счастье. И удача любит упорных. Атаковал крупную цель еле видимую сквозь завесу дождя, выпустив 4 торпеды. Каково было моё удивление, когда после четырех взрывов и доклада, что противник уничтожен и заглянул в вахтенный журнал, а там запись Авианосец "Тайхо" 35000 тонн. Такой добычи я уж не как не ожидал.
Дальше без происшествий дошел до плавбазы на Соломоновых островах и снова решил попытать удачу в районе Новогвинейского моря там много конвоев противника следовали и выходили из Рабаула. По пути потопил 2 транспорта в 7000 и 8000 тонн, а также две джонки. Но опять же мешал туман хотя и прошо все гладко.
А вот дальше фортуна повернулась ко мне противоположной стороной. Быстро нашел конвой в предполагаемом районе охоты, но кроме двух поврежденных кораблей через туман ни чего не смог сделать, ещё и эсминцы запеленговали мою позицию и сбросили глубинные хлопушки, улепётывал на полном ходу к максимальной глубине, а там сменил курс и перешел на самый малый. Эсминцы ещё чуть-чуть по бомбили и ушли к конвою. Всплыл через 10 часов, как стемнело.
Вернулся я на Гаваи в июне везя 78000 тонн потопленных, но с полной уверенность снести мод. Ну ни какого удовольствия. Этот туман такая гадость всю радость похода испаганил.

[LUKNER]

Выписка из вахтенного журнала: шел 1943 год, ПЛ Балао. (Мод ТМО 19 + RSRDCv502+по мелочи+корректировка траффика, и др. под себя)
Задание; прорыв в Японское море. Маршрут прохода в ''личное озеро Хирохито" через пролив Лаперуза, по стопам Дадли Мортона. Оборона не напичкана до дури, реализма для, кораблями ПЛО, главный враг подлодки как положено авиация и мины, много мин.
Проход через пролив осуществил ночью в надводном положении. За поход израсходовал весь боекомплект, уничтожил 20 кораблей.(см.скрин 5) транспорты и сампаны.
Где то в середине похода днем встретил красивый кораблик (см.скрин 1), погрузился дал залп тремя торпедами - все торпеды бракованные оказались , осмотрел его в перископ, одна пушченка в носу, всплыл за кормой и ,тут все интересное и началось, думал бессовестно расстреляю пока авиация не налетела, но кораблик шустрый оказался, с дистанции 14000-16000 (всегда путаю футы ярды) по амеровской системе влепил мне 5 снарядов подряд еле успел погрузиться ( 20% прочности корпуса вынес),преследовал на полной скорости в подводном положении, вышел на траверз левого борта транспорта, батарея уже села до 40 %, пустил три торпеды, попали все но взорвалась как положено только одна, но транспорт даже ход не сбросил! И только ночью по локации мне удалось круговым маневром его обойти, и двумя торпедами прикончить! Было интересно! Тоннаж скромный по тем же причинам, одиночный транспорт вооруженный пушкой или даже крупнокалиберным пулеметом не прощает беспечного расстрела даже с приличной дистанции! Все как в реалии, встретил, подкрался, и если сразу не достиг успеха - долгие часы преследования для выхода в точку залпа!

[LUKNER]

Выписка из вахтенного журнала: 17 июня 1944 год.
В день начала сражения за о.Сайпан встретил авианосную группировку противника. Скорость эскадры 18-20 узлов, начал преследование в 12-34 мин 17.06.44г, в 23-12 этого же дня круговым обходным маневром удалось зайти в голову эскадры; 3 авианосца, 2 линейных корабля, 4 крейсера и 12 эсминцев. В 00-25 мин вышел в атаку, но эсминцы знают свое дело, отогнали. Расстояние в ордере между линейными кораблями от 1500 до 2000 метров, стрельба на вскидку веером бесполезна (реализм 100). Все пришлось начинать сначала; отход от эсминцев, всплытие, и заход в голову эскадры! Мой перевес в скорости 2-3 узла, не более. В 7-30 выхожу второй раз в атаку; эсминцы засекли присутствие подлодки но точное местонахождение не нащупали (прорвался на 8 уз под термоклином), всплыл под перископ: авианосец справа 60 град. на дистанции не более 1000 метров- скорость бешеная чтоб стрелять по расчетным данным, да и эсминцы сзади нагоняют на дистанции около 1500 метров- веером 6 торпед Мк14 из носовых ТА и все мимо (длинный торпедный след сразу заметили на авианосце и он слабо изображает противолодочный зигзаг, но видно этого достаточно чтоб увернутся от торпед-все прошли за кормой!). Буквально под носом у ЭМ перевожу стрельбу кормовыми аппаратами, стреляю наугад веером в сторону второго, шедшего следом АВ, четырьмя Мк18, уверенный что не попаду, т.к. расстояние еще больше до 2000 метров, но все же на удачу! Как только четвертая торпеда покинула кормовой торпедный аппарат, на 7 узлах с полу-разряженной батареей погружаюсь до 120 метров. F2 , в центральном посту, сжатие времени 1, слышу без акустики как эсминцы грохочут движками над лодкой, и вдруг два взрыва торпед и доклады о попаданиях!!! Слышу как над лодкой проходит множество кораблей: как только 1 ТА заряжен, начинаю всплывать под перископ- в такой каше звуков ЭМ вряд ли смогут произвести точное бомбометание. Глубина 20 метров, слышу нарастающий звук, гляжу в перископ как в кошмарном сне - на меня прет торпедированный мною же авианосец! Наверно хотел все же отомстить!! Ох уж эти самураи!!! В общем полный кайф от игры !!!

[Vault_boy]

Средиземноморье радует новыми впечатлениями , после второго похода меня потопили ( первый раз за всю игру в КСД )
Охотник стал жертвой . 9 июня 1942 года U -256 вышла на атакующую позицию , в дали шел малый конвой который в своем составе имел только один войсковой транспорт водоизмещением 19.000 тонн под охраной 5 эсминцев ( я искренне удивился ) которые активно маневрировали , часто меняли курс , давая понять что конвой перевозит войсковые части .
После несложных расчетов оказалось что транспорт идет не спеша со скоростью 9 узл покачиваясь на волнах . Залп из двух торпедных аппаратов нарушил эту безмятежную картину , транспорт накренился на левый борт , нос стал зарываться в волнах .
Судьба корабля была очевидна , был отдан приказ на погружение на глубину 180 метров ,по достижении которой лодка стала идти тихим ходом .
Команда нервно ждала "ответа" эсминцев
Через 5 минут послышались гулкие удары "АСДИК"-ка об корпус U-256
Эсминцы приближались с трех сторон , первая серия глубинных бомб легла далеко от лодки , однако обнаружение U-256 было дело времени .
Пришлось уходить на глубину 195 метров , корпус трещал под тяжестью давления воды .
Но лодке U-256 не суждено было вернуться домой , глубинная бомба одного из эсминцев взорвалась в 1 метре от носового отделения , вызвав обширные затопления и повреждения прочного корпуса.
Лодка стремительно погружалась , команду ждала страшная смерть ......

[brat-01]

Камрад! Тебе б мемуары строчить....
Спасибо за отчет.

[glavkos]

Боевая летопись героической подлодки М-96 за 1941 г.

Ну-с, решил, наконец, поплавать по Балтике на «малютке». Причем так, чтобы достичь максимально достоверных результатов. Т.е. топить «Густлов» в 41-м еще рановато, как мне кажется. Поэтому поставил на «Great War» моды с реальной минной обстановкой и реальными боевыми заданиями. И начал, базируясь на Таллин. Реализм 79%, сняты галочки только у наружного вида (ну эстет я, эстет!), камеры окружающих событий (люблю смотреть на торпеды) и нестабильного вида.

Первый поход 23.06.41-27.06.41.
Задача: патрулировать позицию №12 в Рижском заливе в течение 3 суток. Ожидаемо безрезультатный поход. Зато обновил навыки обходить минные поля вдоль бережка, только что не посуху.

Второй поход 14.07.41-19.07.41
Задача: патрулировать позицию №8 к западу от о. Эзель в течение 5 суток.
Шел на позицию через Рижский залив и пролив Соэлозунд, нахально ночью проскочил у берега мимо минного заграждения и стерегущего его немецкого дозора. Ничего торгового через позицию за время патрулирования не ходило, зато в южной части патрулировали противолодочники из захваченной Виндавы. Западные входы в Ирбены и Соэлозунд плотно прикрывались шнелльботами. Дважды выходил в атаку на вооруженные траулеры. Первый раз промазал, зато 18 июля на рассвете, перед самым концом патрулирования, застал незадачливого «охотника за ПЛ» без хода. Результат – так и не проснувшись, немцы отправились на дно, а я на базу.

Третий поход. 05.08.41-19.08.41
Задача: патрулировать позицию №6 к западу от о. Эзель в течение 5 суток. Позиция №6 образована после слияния позиции №8 с позицией №9 в устье Финского залива. Поэтому, чтобы охватить северную часть позиции, пошел на нее мимо Ханко и к северу от заграждения «Апольда». В соответствии с заданием, через позицию №6 должны были ходить транспорты из Германии в Финляндию. Наткнулся на один такой только на 4 день патрулирования в западной части позиции. Прицелился точно, но торпеда пошла под килем, хотя глубину я выставил по справочнику. Для реализма взрыватель ставил на «контакт», поскольку неконтактные появились в нашем флоте только в 1943 г. Облом-с.
Поэтому, по завершении патрулирования на позиции №6, в базу не пошел и запросил новое задание. Приказали перейти на позицию №4 в шведских водах. Стало ясно, что неизбежно выйду за пределы автономности лодок типа «М» по пресной воде и продовольствию, составлявшей 10 суток. Но мой доблестный экипаж, весь из коммунистов и комсомольцев, сразу же согласился поменьше есть, пить и реже ходить в гальюн. На моей ответственности оставалось только следить за запасами топлива.
На позиции №4 было хорошо. Шведы ходили в своих водах как непуганые идиоты, но, согласно приказам, я их не трогал, а крейсировал взад-вперед у восточного побережья о. Эланд в ожидании немца или финна. И дождался: с севера шел малый старый танкер под финским флагом. Утопил его на глазах у шведского эсминца, недоуменно дымившего в сторонке. Двое дерутся – третий не лезь!
Обратный путь тоже не без приключений. К северу от заграждения «Апольда», почти у Ханко, наткнулся в вечерних сумерках на финский патрульный катер. «Головокружение от успехов» помешало мне немедленно погрузиться и я решил проскочить супостата в позиционном положении. Авось не заметит торчащую из воды рубку! Но финны оказались глазастыми и полоснули из автоматической пушки. Пришлось всплывать и вводить в дело 21-К. После 5 попаданий катер взорвался, что я счел достаточно реалистичным – предположим, 45 мм снаряд угодил в бак с горючим. Записал себе еще 35 тонн и прибыл в Таллинн с остатком соляра 3%. Это был мой самый удачный поход за кампанию 41 года.

Четвертый поход. 28.08.41-10.09.41
Задача: патрулировать позицию №6 к западу от о. Эзель в течение 5 суток.
А вот это был самый неудачный поход. Для начала, меня вытолкали из Таллина в 3 часа ночи 28 августа, когда весь флот уже построился для прорыва в Кронштадт (начнется в тот же день после полудня). А мне не удалось поучаствовать в этом знаменательном событии. Потом за все дежурство на позиции не удалось встретить ничего, достойного торпеды. С горя в последний день двинулся в юго-западный угол позиции в надежде атаковать противолодочников. Погода была дождливой и немецкий миноносец вынырнул из мглы прямо перед носом на расстоянии около мили. На такой дистанции я только и успел что погрузиться («малютка» в обычном режиме уходит под перископ довольно медленно, около 2 минут, а для режима срочного погружения под килем было слишком мало воды). На выбор оптимальной позиции времени не осталось, в результате пришлось стрелять с острого кормового угла, вдогон, и обе торпеды закономерно прошли мимо. Как пишут в исторических сочинениях, «противник даже не заметил атаки». Нет худа без добра – преследования тоже не было.
Возвращение домой – теперь уже в Кронштадт! – получилось совсем уже невеселым. Наслушавшись радиоперехватов о тяжелых потерях нашего флота от мин при прорыве по Среднему фарватеру Финского залива, решил обойти страшное заграждение «Юминда» с севера, вдоль финского берега. И попал как кур в ощип. Плотность ПЛО у финнов оказалась на высоте, особенно на меридиане Хельсинки. Самым неприятным сюрпризом стали береговые батареи – видят рубку всплывшей в позиционное положение лодки даже ночью и бьют без промаха. Приходилось дважды ложиться на грунт для устранения повреждений. А вот кто порадовал – так это сторожевые катера. На малом ходу в режиме соблюдения тишины кружат над лодкой, светят прожекторами, но почему-то не бомбят.
В общем, обойдя «Юминду», я решил, что остальные минные поля пройду вдоль южного берега. Пересек залив, а там то же самое! В районе Кунды немцы уже успели наладить мощную ПЛО – в перископ одновременно можно было наблюдать вооруженный траулер, патрульный корабль и 2 шнелльбота. Береговые батареи тоже не дремали. Приполз в Кронштадт, имея 23% повреждений корпуса, безнадежно искореженный перископ и одного так и не успевшего оправиться от ранения матроса. Ему и вручил единственную выделенную нам медаль «За отвагу».

Пятый поход. 27.09.41-10.10.41
Задача: патрулировать 5 суток позицию №7а к западу от о. Уте.
Самой сложной задачей в этом походе мне поначалу представлялось форсирование минных заграждений посредине Финского залива, поскольку уже стало ясно, что вдоль обоих берегов их обойти нельзя. Но я ошибся – ужасная «Юминда» была вполне проходимой. В ее северной части мне встретилось всего 3 линии мин. Финские сторожевики в пределы «Юминды» не забредали, так что я позволил себе нахальство всплывать в позиционное положение, если мин в приподнятый перископ не видно до самого горизонта. Столь же не опасным оказалось заграждение «Корбетта», а «Апольду» я обогнул, как и раньше, с севера.
Приключения начались на самой позиции. Выяснилось, что между о. Уте и о. Оланд регулярно крейсирует сильная противолодочная группа в составе канонерской лодки и патрульного катера. Кроме того, на позиции шатаются одновременно как минимум вооруженный траулер и патрульный корабль. Северная часть позиции плотно опекается финскими самолетами. Приходилось днем подолгу торчать на перископной глубине, что резко снижало поисковую производительность. Продержался на позиции значительно дольше положенных 5 суток, но результатов не достиг.
Цели встречал трижды, атаковал дважды. Первый раз пришлось стрелять посреди белого дня на глазах у канонерской лодки, что очень напрягало. Поэтому я ошибся с маневрированием и промазал по большому танкеру. Канонерка ринулась защищать своих и утюжила меня часа три. К счастью, финны почему-то бомбят весьма неточно.
Вторая встреча с транспортами противника состоялась к юго-востоку от о. Оланд и обернулась настоящей мистикой. В вечерних сумерках я заметил на горизонте мачты 2 судов, идущих в сторону финского берега, и решил их обогнать на параллельном курсе. Все шло хорошо и я перевел уже противника за корму, как внезапно выяснилось, что оба судна идут прямо противоположным курсом, от финского берега! Пока я разворачивался, наступила темнота и противник был потерян.
Третий раз встретился с одиночным финном в районе все того же о. Оланд и удачно пустил ему торпеду прямо в мидель. Но снова выставлял глубину хода «рыбы» по справочнику, а взрыватель на «контакт». Торпеда прошла под днищем, увы. Зато в базу вернулся благополучно.

Шестой поход. 27.10.41-13.11.41
Задача: патрулировать 5 суток позицию №7а к западу от о. Уте.
Та же позиция, те же минные поля, та же знакомая противолодочная группа. Но приключения другие. Еще на переходе на позицию, около о. Лавенсаари, попал под бомбежку группы «Юнкерсов». Ущерб корпусу составил 8%, пробили переборку, началось затопление в ЦП. Ушел под воду устранять. Не знаю, что происходило в это время в воздухе, но вечером, всплыв, обнаружил рядышком двух терпящих бедствие летчиков. Спас, конечно, но мне за них ничего не начислили – наверное, оказались немцами. Если бы знал заранее, оставил их ждать помощи от валькирий, потому как вскоре выяснилось, что гидроакустическая станция у меня не работает. На экране повреждений про нее ничего не сказано, но глухо, как в танке, не слышно даже собственного винта на пеленге 180 градусов.
За отведенные на патрулирование 5 суток добился только промаха по каботажному буксиру. При прицеливании насчитал скорость противника аж 10 узлов, не поверил себе и для расчета угла упреждения принял 8. Напрасно – торпеда прошла за кормой. Вот уж не думал, что бывают такие прыткие каботажники!
Чтобы сгладить неудачу, после дежурства на позиции шхерами перешел в Ботнический залив. Там целей было в изобилии, но все встреченные суда шли под плотным прикрытием конвойных кораблей. Один раз, пока целился по жирному «купцу», попал под огонь вооруженного траулера. Пришлось отказаться от атаки. В конце концов, мне повезло встретить среднее европейское грузовое судно в сопровождении всего одной канонерки, да и то ушедшей далеко вперед. Атака прошла как по маслу, но для «пятитысячника» одной остававшейся у меня торпеды не хватило. С дифферентом на нос он уполз к родным финским берегам. Канонерка долго недоуменно шарила в паре миль от меня, потом вспомнила о своих конвойных обязанностях и двинулась догонять транспорт. В сухом остатке у меня - крупное поврежденное судно.

После возвращения в Кронштадт 13.11.41 игра собралась снова послать меня на позицию 30 ноября. Но это уже не лезло ни в какой реализм. Как известно, 15 ноября 1941 г. всем нашим подлодкам было приказано вернуться в базу. Лед вокруг Кронштадта стал 19 ноября, поэтому вскоре все лодки перешли в Ленинград и зазимовали на Неве. По здравому размышлению я решил прервать карьеру и начать ее заново в 42 году тоже на «малютке» с 2000 начальных очков славы (реально набрал после 6 похода 1970). Таким образом, в кампанию 41 года мне удалось потопить трех врагов (вооруженный траулер, старый танкер и сторожевой катер) общим водоизмещением около 2 тысяч тонн и повредить один крупный транспорт. На мой взгляд, это достаточно реалистично. Общее время на отыгрывание кампании составило около месяца.
Теперь посмотрим, что будет дальше. «Это жизнь идет, и война идет – неизвестно, что раньше кончится” (с)

[Рыбачок]

Боевая летопись героической подлодки М-96 за 1941 г.

Спасибо, интересно! Когда в свое время проходил балтийскую кампанию, тоже завершал ее в ноябре месяце и весной начинал заново. Надеюсь, разработчики мода поколдуют над датами и лишат ПЛ возможности выходить из Кронштадта зимой. Можно также сдвинуть начало боевых действий в 1944-м на более поздний срок (когда наши лодки начали перебазироваться в финские порты, а до этого вынужденно бездействовали из-за непроходимых заграждений посреди Финзалива).

Сам загружал на малютку не 4, а 2 торпеды (так было в реале, 4 - это боекомплект уже XV серии). То, что они часто проходят под корпусом - это "тот самый реализм" (c), потому что атаки наших ПЛ срывались не только из-за промахов или несрабатывания взрывателя, но и из-за нарушения глубины хода, рысканья торпеды и т. д.

[MAX NOSKOV]

Начал Балтику заново, но с апреля 1942 года и приведу вахтерный журнал второго похода. Играю на СТО ПРОЦЕНТНОМ реализме.

Скрытый текст:

Приказ выйти в позицию №6 вблизи ВМБ Ханко и атаковать транспортные суда противника.

13 апреля 1942 г.
Отошел от пирса, полным ходом понесся к Лавенсаари не жалея горючего(т.к. там можно дозаправиться). На переходе до островного порта было спокойно, ни одного проклятого мессера. После дозаправки взял курс на северо-запад к о. Суур-Пеллинки.

Вахтерный Журнал.

апрель 13. 10:34.
У о. Суур-Пеллинки на максимальной дальности обнаружил конвой противника в составе вооруженного траулера и судна водоизмещением около 7000 тыс. брутто тонн. Выхожу на угол атаки, примерный курс конвоя 254 градуса, скорость 8 узлов.
в 10:44 тревога №1, дистанция до траулера 3528 метра, в 10:54 опознал транспорт тоннажем в 1800 тонн. При проведении расчетов стрельбы в 11:04 произвел залп первым торпедным аппаратом, в 11:09 попадание в цель, транспорт тонет. Траулер начинает маневры, убрал перископ, в 11:11 лег на курс 260 градусов, покидаю район атаки.

апрель 14. 6:13.
в точке 24 градуса 34 минуты в.д. и 59 градусов 55 минут с.ш. лег на грунт до 21:00, в целях дать отдохнуть экипажу и исправить мелкие повреждения.

апрель 15 параллель ВМБ Ханко
В 08:43 воздушная тревога, при погружении ударились о грунт на глубине 19 метров: повредили кормовые батареи, радиостанцию и переборку в ЦП.
В 11:05 всплыл. В 16:33 прибыл в квадрат позиции №6 22градуса 7 минут в.д. и 59 градусов 44 минуты с.ш. В17:01 обнаружил патрульный катер, погружаюсь выхожу в атаку. В 17:11 с катера заметили перископ, подвергся арт. обстрелу, покидаю район.

апрель 16. 02:04
Вахтерные были ослеплены прожектором с финского катера в точке с коорд. 21 градус 40 минут в.д. и 59 градусов 52 минуты с.ш. между о-ми Юрмо и Нотэ.
В 13:44 двигаясь курсом 125 градусов обнаружил огромное судно по пеленгу 330 градусов, выхожу в атаку. В 14:19 двигаясь курсом 111 градусов по пеленгу 173 обнаружил вооруженный траулер - быстро удалявшийся из района. В 14:53 понимаю что оьнаруженный транспорт без хода, стоит на якоре. В 15:25 зашел на траверз судна (Большое современное грузовое судно) 7000 бр.т. Устанавливаю глубину торпеды в 4,5 метра, залп с дистанции в 1320 метров, флаг Финляндский, попадание перед мостиком. В 15:49 судно затонуло дифферентом на нос, продолжаю патрулирование позиции№6.

апрель 17. 23:20
Подошел к подступам базы Ханко в точку 22 градуса 44 минуты в.д и 59 градусов 43 минуты с.ш. - в этом месте предположительно погибла Щ-324 09.11.41.

апрель 20. 11:17
Закончилось пятидневное патрулирование в позиции №6. Возвращаюсь на базу, штаб дал добро. в 17:00 в точке с координатами 23 градуса 32 минуты в.д. и 59 градусов 44 минуты с.ш. у острова Юссарэ был атакован Мессершмиттом.

апрель 21. 06:21
Прохожу параллель города Хельсинки.

апрель 22. 6:30
Прохожу параллель острова Лавенсаари, погода штормовая. в 19:37 пришвартовался в Кронштадте.

Приблизительный тоннаж в 8800 бр. тонн.

Тут меня вызывают в штаб и:

Скрытый текст:

[IMG][/IMG] слева не смотрите, что там звезда героя СССР, это косячок

[MAX NOSKOV]

Третий выход в море.
Приказ опять же выйти на позицию №6 к ВМБ Ханко, перерезать транспортные поставки противника.

9 мая 1942г.

08:18 Отошли от пирса, идем к Лавенсаари полным ходом, в 08:52 воздушная тревога, срочное погружение! Дал приказ установить скорость в 1 узел для экономии энергии батареи. Вспыл в 11:06, курс прежний к о. Лавенсаари. В 11:41 воздушная тревога от Юнкерса, срочное погружение!, двигаюсь самым малым на глубине 17 метров. В 17:43 всплыл у м. Шепелева.

10 мая 1942г.

В 00:50 дозаправился в Лавенсаари, взял курс к побережью Финляндии 322 градуса. В 04.22 двигаясь курсом 279 градусов на пеленге 100 градусов обнаружил судно в точке 27 гр. 25 мин. в.д. и 60 гр. 21 мин. с.ш., выхожу в атаку. В 04.35 судно резко изменило курс на нашу лодку и открыло арт. огонь, два попадания в корпус лодки в районе пушки 21к и у носовых ТА, при погружении возник резкий дифферент на нос, удар о грунт на глубине 17 метров, обширное затопления носового отсека, теряем горючие. Решаю всплыть и дать бой кораблю противника. Расстояние до цели огромное, стрельба из 21к не эффективна. Враг ведет обстрел точно, разбиты переборки в ЦП и диз. отсеке, лодка имеет отрицательную плавучесть, вышли из строя аккум. батареи, даю приказ на срочное погружение, лодку сдавать не будем проклятому врагу. Тонем. ПОГИБАЕМ, НО НЕ СДАЕМСЯ!


Лодка М-96, под командование Носкова М.А. совершила 3 боевых похода. Отличилась лишь во 2м походе потопив 2 транспорта, общим тоннажем около 8.800 тонн.
Погибла в точке с координатами 27 гр. 25 мин. в.д. и 60 гр. 21 мин. с.ш., весь экипаж погиб.

Вполне реалистично. Советую играть на полном реализме, больше ощущений.

[curl]

Скапа-Флоу На подходе пристали два эсминца. Не утерпел, блин.
Горят аки танкеры...

[curl]

Это реально?)))

[Рыбачок]

Мод ТМО.РУ, обновленный кампаинг, исправления по трафику и торпедам. Лодка Shark типа Porpoise, база Пирл-Харбор, выход в море 18 февраля 1942. Второй боевой поход субмарины. Задача - патрулировать на протяжении 7 суток в Восточно-Китайском море.

В данной сборке база на о. Мидуэй в начале 42-го отсутствует, поэтому проложил курс от Гавайских островов напрямую к району боевых действий. Для скорейшего прибытия к вражеским берегам было решено и днем, и ночью идти в надводном положении на скорости "Средний вперед", погружаясь лишь при радарном сигнале о воздушной опасности.

Днем 9 марта, после трех недель похода, неподалеку от о. Титидзима сигнальщиками была обнаружена японская подлодка, шедшая на юго-юго-восток. Приказываю погрузиться и готовлю к стрельбе 2 носовых аппарата - глубина хода торпеды 8 футов, взрыватель дуплексный. Так как при помощи перископного дальномера измерить расстояние до подлодки в данной сборке невозможно, делаю это сонаром. Дистанция до врага небольшая, даю двухторпедный залп на глазок, и воздух сотрясает страшный взрыв - одна из "рыбок" попадает субмарине аккурат под рубку. Удовлетворенный, всплываю и продолжаю движение в заданный район.

Дня через три достигаю района о. Окинава, пару раз на горизонте показываются патрульные корабли - на всякий случай погружаюсь. Таким образом, благополучно прибываю в зону патрулирования и приступаю к поиску неприятеля. Наиболее перспективным кажется пересечение линий Формозский пролив - Корейский пролив и Шанхай - о. Кюсю, там и прокладываю курсы своей лодки. Однако за 5 дней неприятеля не встретил, лишь единожды пришлось погрузиться от самолета.

И вот в ночь на 18 марта, когда ПЛ находилась в северо-восточном секторе своей позиции, сигнальщики донесли о военном корабле на горизонте. Едва я успел увидеть его в бинокль и определить как эсминец, как он развернулся в сторону лодки. Нас явно засекли - срочное погружение!

Включаю тихий ход, погружаюсь на 180 футов и начинаю отползать от того места, где был обнаружен. Однако вскоре слышу сигналы асдика - противник приблизился и приступил к гидроакустическому поиску. Погода была ясная, поверхность моря ровная как стол, и это явно облегчало неприятелю задачу.

Через пару минут лодка была обнаружена, и эсминец сбросил на нее серию из 4 глубинных бомб. Смена курса и "самый полный вперед" помогли увернуться, однако враг четко установил мое местоположение и продолжил пинговать. Последовали еще две серии из 3-4 глубинок, но маневр по курсу и глубине выручал, лишь разбилась пара лампочек.

А вот четвертая (и последняя - на корабле закончился боезапас) порция бочек стала роковой. Три разорвались на безопасном расстоянии, но одна рванула прямо у носового торпедного отсека. 11% повреждений корпуса, практически разрушенная переборка, затопление и множество мелких повреждений. Отключаю бесшумный ход и отправляю в поврежденный отсек аварийную партию. Эсминец еще пару раз проносится над лодкой, однако бомб не сбрасывает - израсходовал.

Переборку постепенно ремонтируют, но затопление и дифферент на нос нарастают, лодка медленно погружается. В конце концов мне сообщают, что течь становится критической, а пробоина не заделана и наполовину. Остается одно - всплыть и принять бой с врагом.

Продуваю балласт, лодка мееееедленно всплывает. Но палубное орудие пустить в ход невозможно - носовая часть затоплена, и пушка под водой! Бегу к эрликону, но эсминец тем временем успевает всадить в лодку как минимум 3-4 снаряда. Положение безнадежно - приказываю экипажу покинуть и затопить ПЛ.

Что было дальше - история умалчивает, но навряд ли все попавшие в плен члены экипажа дожили до 1945 года. Кому-то могли сделать кимотори, а кто-то умер от голода и непосильной работы в плену...

[glavkos]

Красный Корсар Тихого океана

Подводная лодка Тихоокеанского флота С-53 оказалась в неподходящее время в неподходящем месте. В конце ноября 1941 г., совершая переход с Тихоокеанского на Северный флот, она вместе с сопровождающим транспортом «Николай Гоголь» вошла в Манильскую бухту и отшвартовалась в гавани Кавите. За три дня до этого во время шторма у «Гоголя» под ударами волн разошлись листы кормовой обшивки и затопило коридор гребного вала. Пароходу требовалось докование перед следующим переходом к берегам Австралии.

С-53 была первой из новейших лодок ТОФ. Ее с систершипами (С-54, С-55 и С-56) поотсечно перевезли из Ленинграда в Комсомольск на Амуре, собрали и спустили на воду с началом навигации 1941 г. Командиром лодки был назначен капитан 3-го ранга Константин Строгов, изрядно гордившийся своим грозным кораблем. Впрочем, грозной «эска» была пока что только в оперативных планах штаба флота. Экипажу еще предстояло научиться управлять лодкой так, чтобы она могла нанести противнику хоть какой-то ущерб. Да и противника пока не было видно. С самого 22 июня на ТОФ ждали начала японской агрессии, боевую подготовку гнали бешеными темпами…и вот нате, ничего не произошло. К октябрю Строгов, с одной стороны, устал от ожидания, с другой – испытывал облегчение. Перечень недоработок завода уже сократился с майских 14 листов до трех, но все равно оставался внушительным. Не хватало запчастей, соляра, учебных боеприпасов, а главное – опытных подводников, которые могли бы натаскать новобранцев. А первогодки, между прочим, составляли у Строгова 40% экипажа. К осени лодка, разумеется, не смогла выйти в первую линию, но этого от нее и не ожидали. Первую и вторую курсовые задачи экипаж сдал с оценкой «хорошо» - и то хлеб. На лодке все, а особенно командир БЧ-5, как манны небесной ждали завершения навигации и постановки в текущий ремонт.

Поэтому полученный 5 октября приказ грянул на темечко командиру особенно тяжело. В штабе Константину Борисовичу доступно разъяснили, что Северный флот СССР с началом поставок по ленд-лизу приобретает особое значение и нуждается в усилении. В связи с этим ТОФ должен отправить туда лучшие корабли, каковыми среди подлодок являются «эски». Но, поскольку условно боеготовой может считаться только С-53, лодки пойдут на Север поочередно по мере завершения подготовки. В связи с этим ему, Строгову, надлежит срочно подготовить лодку к длительному океанскому плаванию, соблюдая при этом все мыслимые меры секретности. Впрочем, его комиссар получит на этот счет особые указания в политотделе флота. Переход планируется вокруг мыса Доброй Надежды с заходом в ограниченное число портов, в основном принадлежащих Великобритании. Навигационное и техническое обеспечение на переходе будет осуществлять пароход «Николай Гоголь» и лично его командир с изумительно подходящей фамилией Яновский, прошу любить и жаловать.

В общем, это называлось «попал по козырек фуражки». У Строгова хватило ума воздержаться от вопроса «А почему я?!», взять под этот самый козырек и строевым шагом отправиться выполнять. В результате 27 октября ночью С-53 незаметно для всех выскользнула из бухты Золотой рог, встретилась в заданном квадрате с «Гоголем» и пошла себе наматывать океанские мили на гребные валы.



C-53 и "Николай Гоголь" во Владивостоке осенью 1941 г.

Шли осторожно, опасаясь собственной тени – так хорошо Строгову и Яновскому промыли мозги насчет обеспечения скрытности переброски боевых кораблей. Заметив на горизонте очередное неизвестное судно, с «Гоголя» давали отмашку флажками и «эска» немедленно погружалась под перископ. Определенный резон в этом был, т.к. в 41-м году в океане сохранялась опасность действия немецких рейдеров, замаскированных под грузовые суда. Поэтому Строгов держал всех встречных на прицеле торпедных аппаратов до тех пор, пока не выяснялась их национальная принадлежность и мирные намерения. Заодно экипаж лодки получал возможность для выполнения учебной торпедной атаки, очень удобно. Впрочем, за время перехода до Манилы Строгов успел раз тридцать условно атаковать и «Гоголь» - скуки ради.

Не надо думать, что на переходе царила тишь, гладь да божья благодать. На «эске» постоянно что-то ломалось, хотя под актом о готовности к переходу красовалась личная подпись главного инженера Комсомольского судостроительного завода. Строгов опасался, что после предъявления в штабе Северного флота постоянно толстеющей пачки составляемых бэ-че пятым рекламаций главному инженеру (в общем-то, неплохому мужику, тоже задавленному объективными обстоятельствами) придется совсем туго, вплоть до 58-й. К счастью, на «Гоголь» нагрузили столько запчастей для лодок всех типов, сколько ТОФ смог оторвать от себя для северного собрата. Поэтому с текущим ремонтом проблем не возникало. Тот же «Гоголь» скрывал в своих объемистых трюмах и менее безобидное «железо» - второй боекомплект для С-53 на случай, если загруженные на лодку торпеды и снаряды придут в негодность под воздействием тропического климата. Если учесть, что на «Гоголе» в поход вышли еще и семьи экипажа «эски», включая совсем молоденькую Надю Строгову, то Борис Тимофеевич Яновский мог с полным основанием сравнивать себя с Ноем. Благо, и возраст позволял – капитану «Гоголя» было уже под 60 и он смотрел на Строгова как на порученного его присмотру мальчишку. Не зря же именно он, а не кап-три был назначен старшим на переходе!
В общем, если не считать упомянутого шторма, все шло относительно неплохо, но заход в Манилу спутал все планы. Ремонт был по радио согласован со штабом ТОФ. Неизвестно, какой интенсивность радиообмен потребовался СССР, чтобы согласовать заход своего боевого корабля в порт США, но, по крайней мере, с Коррехидора «Гоголь» и «эску» не обстреляли. Но и не стали засыпать причал розами – сразу же выяснилось, что на быструю постановку в док рассчитывать не стоит. Корабли азиатского флота США, которым в ту пору командовал адмирал Томас Харт, спешно готовились к осложнениям с Японией, и график докования был предельно уплотнен аж до февраля месяца. Стоять – стойте, получать воду и провизию тоже можно (если заплатите или советский военно-морской атташе из Вашингтона гарантирует оплату), а что до ремонта – обходитесь своими силами.

Строгов, Яновский и комиссар С-53 Анатолий Сергеевич Чертков с 1-го по 7-е декабря, как на службу, ходили в штаб адмирала Харта. Их угощали кофе, предлагали обождать в кондиционированных приемных (вот чего Строгову на лодке не хватало, так это кондиционера!), вежливо выслушивали в столь же кондиционированных кабинетах, но дело не продвигалось ни на дюйм. Ситуация усугублялась тем, что английский язык хорошо знал только Яновский, Строгов понимал в рамках командирского минимума, а Чертков не понимал вообще. Переводчиков на русский у Харта, понятно, не было.

В конце концов, Яновский и Строгов договорились идти дальше без ремонта, ограничившись заливкой поврежденных мест цементом и откачкой воды. С этим решением вся троица и пришла 7-го декабря к самому Харту, но тут выяснилось, что адмиралу уже не до них. Совсем и навсегда. Через несколько часов в Маниле впервые была объявлена воздушная тревога.
Первым побуждением наших моряков было немедленно собрать команду (а чего там и собирать-то, дальше отведенных американцами бараков рядом с пирсом и ходить было некуда, эм-пи стерегла «красных» денно и нощно), дать ход и лечь курсом на створ выходных маяков. Ведь очевидно, что японцы не станут особо разбирать, кого бомбят. Как сказал Яновский, целиться будут не по флагу, а по миделю. Однако, получить разрешение на выход оказалось не так-то просто. Сперва требовалось дождаться траления фарватера от гипотетических японских мин, потом, наоборот, пока будут поставлены и нанесены на карты американские минные поля, потенциально опасные для выходящих кораблей. И лишь в ночь на 10 декабря было получено «добро» на выход из Манилы…куда?

А на кудыкину гору. Потому что внятного ответа из штаба ТОФ о направлении следования Яновский так и не получил, зато прежний маршрут успели отменить. Поэтому 10.12.1941 г. в 6⁰⁰ С-53 вышла из базы Кавите с приказом ожидать дальнейших указаний в районе к юго-западу от Манильской бухты. «Гоголь» пока продолжал оставаться в базе, продолжая собственными силами чинить течь. В тот же день крейсирующая в открытом море подлодка получила радиограмму от Яновского с красочным описанием сильнейшего налета японской авиации. У Строгова, пока читал, зашлось сердце, но Борис Тимофеевич особо отметил, что «Гоголь» не пострадал и все находящиеся на его борту живы и здоровы. Тем не менее, он перевел экипаж и пассажиров с берега на борт и держит машину в двухчасовой готовности к выходу.

Потянулось ожидание. Лодка на малом ходу утюжила тропические воды, экипаж стоял по боевому расписанию готовности №2. Радист ловил отрывочные передачи и с помощью командира кое-как их переводил. Получалось, что японцы бьют американцев и англичан в хвост и в гриву, что только усиливало в Строгове желание убраться куда подальше от разыгравшихся баталий.

12 декабря, наконец-то, Яновский передал, что выходит и назначил координаты рандеву. Переговоры велись советским кодом, но для всякого опасения Строгов привел С-53 в заданный район за три часа до встречи, которые и провел на перископной глубине в поисках возможной опасности. Ничего не нашел, за исключением подтверждения того прискорбного факта, что советская шумопеленгаторная аппаратура в тропических водах не слышит ровным счетом ничего дальше пары кабельтовых. Во всяком случае, акустик докладывал «Горизонт чист» даже тогда, когда «Гоголь» давно вписался в призмы перископа.

Первое, что увидел Строгов, поднявшись на палубу парохода, это был пулемет «Брауниг» калибра 0,5 дюйма, установленный на баке для стрельбы по воздушным целям. Второе – Наденька, с вымученной улыбкой застывшая у спардечного трапа среди других моряцких жен. Но уже через несколько минут слова Яновского выбили из него всю душевную теплоту. Похоже, Борис Тимофеевич тоже чувствовал себя неуютно – он сидел в кают-компании, положив на стол стиснутые кулачищи и свирепо сопел трубкой. Перед Яновским лежали принятые по радио непостижимые приказы командования ТОФ. В соответствии с ними, «Гоголю» следовало идти в Сурабаю на Яве и там ожидать указаний о дальнейшем маршруте. А вот С-53 предписывалось поступить во временное подчинение к адмиралу Харту и начать боевые действия против японского флота, но так, чтобы японцы ни за что не узнали, кто их атакует. К этому приказу добавились свежеотпечатанные распоряжения штаба Азиатского флота, предписывающие С-53 продолжать патрулирование на юго-западных подступах к Маниле до особых распоряжений. Впрочем, американский приказ выгодно отличался от отечественного тем, что к нему прилагался комплект карт Филиппинского архипелага, таблицы кодов и т.п.

Все это безумие могло иметь одно-единственное объяснение: долгожданное нападение Японии на СССР стало свершившимся фактом. Родная страна получила от самураев предательский удар в спину как раз тогда, когда напрягла все силы для защиты Москвы (про начало контрнаступления наши моряки еще не знали). А раз так, то… «что ж, друзья, коль наш черед, да будет стать крепка», хотя эта песня еще и не написана. В конце концов, ведь шли тоже на войну, а не на парад. Вот только женщины… Их бы побыстрее отправить в Союз, а там можно и развернуться во всю ширь.

В общем, «Гоголь» ушел, а лодка осталась. До 22 декабря она утюжила позицию, не видя на горизонте ни единого дымка. На борту царила скука, кое-как приглушенная домино и граммофоном. По прихоти радиоэфира практически каждый день удавалось поймать сводки Совинформбюро, передаваемый Владивостоком. Удивительное дело, но в них не было ни слова про войну с Японией! Комиссар Чертков, который уже начал беседы с командой на тему «Напомним самураям про Хасан и Халхин-Гол», сменил галс: мучаясь сомнениями (политотдел флота ох как далеко!), выискивал в памяти отрывочные сведения про русско-японскую войну и превращал их в сентенции про справедливое возмездие и неотомщенную память простых русских моряков. Зато сообщения о первых победах Красной Армии под Москвой обсуждались командой с блаженными улыбками на заросших, перепачканных тавотом физиономиях.

Комиссарские сомнения только усиливали капитанские. Через несколько дней Строгов не мог смотреть на Черткова без зубной боли, хотя комиссар был совершенно ни в чем не виноват, службу свою исполнял и команда его если и не любила, то относилась без враждебности. Проблема заключалась в самом Строгове, который не знал, на что решиться. А не знал потому, что вообще ничего не знал и не понимал, но должен был ежеминутно демонстрировать, что все знает и делает именно так, как и надо. До него доходило, что С-53 стала пешкой в какой-то крупной игре между СССР и США, но смысл игры терялся в темноте тропических ночей. Настроение портилось еще и отсутствием связи с «Гоголем» - последняя радиограмма была получена от Яновского 16 числа, и с тех пор ни единого тире.

Во всяком случае, одно для себя Константин решил твердо: если Япония не напала на его Родину, он не станет зазря рисковать лодкой и экипажем, помогая одним империалистам против других. Поэтому когда 22 декабря в 5⁴³ вахта доложила, что на горизонте обнаружен корабль, а через минуту еще один, Строгов не проявил особого служебного рвения. Он лишь порадовался, что представился случай взбодрить изнемогавшую от жары и неизвестности команду. И строгим голосом объявил боевую тревогу.

Повернули на цель. В 5⁵³ погрузились под перископ и начали маневрирование для сближения с целью. То ли маневрировал Строгов не слишком энергично, то ли цель изменила курс, но к 6³⁰ стало ясно, что цель не догнать и даже не идентифицировать. Было только понятно, что корабли небольшие. Поэтому легли на курс уклонения и к 7³⁰ всплыла вне видимости цели. По-видимому, лодка повстречала один из маленьких конвоев, увозивших из Манилы американцев, но об эвакуации офицеры С-53 еще ничего не знали. Узнали только в 2300, когда получили из Манилы приказ эту самую эвакуацию прикрывать.

Прикрывать было не от кого – в поле зрения сигнальщиков С-53 японские корабли не показывались. Только радио продолжало «радовать»: 24 декабря приняли знаменитый приказ Макартура о сдаче Манилы. Рискнули вызвать «Гоголь», но безуспешно.

25 декабря Строгов понял, что никаких приказов о смене позиции он больше не получит. Собрали совет офицеров и, погадав на кофейной гуще, решили без разрешения идти в Сурабаю через моря Сулу и Целебесское. Американские карты, надо сказать, сильно пригодились, поскольку на них был хорошо изображен сложный лабиринт здешних островов и островков.

На переходе держали 8-миузловой ход ради экономии горючего. Утром 26 декабря к востоку от берегов о. Миндоро обнаружили судно, идущее из моря Сулу. Пробили тревогу, погрузились. В 6⁴⁵ судно было опознано как японский танкер водоизмещением около 5 тыс. т. Строгов подозвал к себе Черткова, дал взглянуть в перископ на супостата и напрямую спросил, согласен ли комиссар с его решением атаковать. От сомнений Строгова в этот момент не осталось и следа – вырвавшись из тенет формального подчинения американским штабистам, он руководствовался инстинктом хищника, увидевшего жирную добычу. Чертков не возразил, заявив только, что приказ штаба требует соблюдать скрытность и не допустить обнаружения и опознания подлодки.

«Скрытность – это и без того главное правило действий подводных лодок», отчеканил Строгов и снова прилип к перископу. Картина в окуляре его не вдохновляла – пока судили да рядили, приблизились к танкеру менее чем на полмили и дистанция продолжала сокращаться. Как следствие, пеленг на цель менялся довольно быстро и Строгову пришлось готовить данные для стрельбы «в темпе ошпаренной кошки». Двухторпедный залп произвели с дистанции менее 500 м. Тут-то спешка и сказалась – одна торпеда позорно прошла за кормой танкера, а вторая попала, но не взорвалась. Звонкий удар металла в металл услышал не только акустик (а вот танкера он не слышал!), но и весь экипаж. Даже через запертые переборочные люки Строгов почуял в кормовых отсеках какой-то гомон и, не поворачиваясь, прорычал: «Комиссару убыть в корму для наведения сознательности». Через пять минут Чертков вернулся и одышливо сообщил, что «первогодки всполошились, подумали, лодку таранят. Но старшины их сами того …э…одернули». Тем не менее, цель ушла. Все-таки боевая атака, как со всей очевидностью понял Строгов, сильно отличается от учебной.

28 декабря прошли проливы, соединяющие море Сулу с Целебесским. Ранним утром 30-го вошли в Макасарский пролив. Новый год встречали у южного выхода из пролива, в журнале записали, что «настроение команды преимущественно бодрое». Утром 1 января встретили голландский танкер, экипаж которого долго с недоумением пялился на флаг советских ВМФ.
Наконец, 2 февраля подошли к Сурабае. Голландцы исправно несли сторожевую службу и С-53 два часа дрейфовала под прицелом пушек мобилизованного буксира, пока из штаба ABDA (что это за зверь, нашим морякам еще только предстояло узнать) не пришло разрешение на вход в порт. Но вскоре экипаж «эски» был с лихвой вознагражден за свои мытарства зрелищем преспокойно стоявшего у причала «Гоголя», встретившего лодку раскатистым басом гудка.

(Продолжение следует)

[гроза_9]

Выдержки из вахтенного журнала USS S-30 (SS-135) (версия ТМО 2.5, забугорная):
"<...>
20.12.1941
10:54 – Вошли в Макасарский пролив.
12:23 – Находясь в подводном положении, установили звуковой контакт с неизвестной одиночной целью. По характеру шумов винтов предполагаем, что это транспортное судно.
12:38 – Установили, что пеленг цели устойчиво смещается вправо. То есть, судно миновало пролив в северном направлении. Начинаем преследование вероятного противника в надводном положении курсом NWbW (300 град.). Объявлена боевая тревога.
13:42 – Визуально обнаружен преследуемый нами корабль на пеленге 351 град. (NWbN 330 град.). Цель идет курсом N – NO.
14:04 – Медленно, но верно мы настигаем эту «калошу». У нее две грузовые мачты, одна труба и надстройка по центру.
14:45 – Курс цели – 35 град. NEbN (+- 5 град.). Скорость цели вычисляли, лежа на параллельном курсе. Вычисления показали 8 узлов.
14:49 – Начинаем маневрирование, с целью захода в голову противника.
15:15 – Легли на боевой курс.
15:19 – Цель опознана как вражеская! Атака неизбежна. Идем на погружение.
15:25 – Цель – японское транспортное судно типа «Hakusika-Maru».
15:36 – Произвел четырехтопедный залп торпедами Мк-10 с интервалом по времени и углами растворения в 3 град., 5 град. и 7 град. У последней торпеды установлен магнитный взрыватель.
15:37 – В отсеках слышен отдаленный взрыв торпеды.
15:38 – Поднял перископ. Наблюдаю судно с кормовых углов: форштевень приподнят из воды, корма осела. Огня не наблюдаю. Установка глубины первой торпеды – 3 м.
15:39 – Непрерывно наблюдаю в перископ за маневрами противника. Судно отворачивает от лодки влево, показывая корму. Дифферент на корму растет на глазах, судно явно тонет.
15:42 – Кормы уже не видно, кормовая грузовая мачта торчит из воды. Сыграли отбой боевой тревоги, наблюдаем через перископ агонию «японца».
15:43 – Судно завалилось на корму и встало практически вертикально. Через считанные секунды оно скрылось под водой с оглушительным взрывом. Жаль, что пришлось потратить на него три лишние торпеды. У нескольких спасенных моряков узнали, что торпедированное нами судно называлось «Tosey-Maru» («Тосей-Мару») (2435 т) [судно типа «Kasagisan-Maru»]. Координаты гибели судна – 120 град. 3'E, 1 град. 22'N.
<...>
27.12.1941
03:41 – Акустический контакт по пеленгу 103 град. (NWbN 328 град.). Акустик считает, что это торговый транспорт. Объявлена боевая тревога.
05:19 – Вычислили ЭДЦ цели – Курс 170 град., скорость цели 8 узлов. Цель следует через пролив в южном направлении. Темнота мешает установить тип судна и национальную принадлежность.
05:25 – В перископ наблюдаю Цель – это японское транспортное судно.
05:28 – Цель меняет курс и скорость.
05:33 – Цель повторно изменила курс и скорость. Курсовой угол сократился до 12 град. левого борта, а скорость – до 5-6 узлов.
05:34 – Выпущены две торпеды с установкой глубины хода на 2 м каждая. Взрыватель – контактный. Вторая торпеда выпущена с растворением в 2 град. влево. Приказал изменить курс на 20 град. вправо.
05:35 – Слышен взрыв торпеды. Поднял перископ и наблюдал японское судно. При хорошем волнении моря обнажается пробоина в левом борту под передней мачтой. Транспорт не вооружен. Видны грузовые контейнеры на палубе. Судно имеет две грузовые мачты, надстройку посередине и одну трубу. Похоже на транспорт типа «Akita-Maru». Вторая торпеда прошла мимо цели.
05:42 – Непрерывно наблюдаю за целью в перископ. Судно слегка накренилось на левый борт, но все еще держит ход.
05:45 – Пропал шум винтов – вероятно, судно застопорило или сильно уменьшило ход. Крен на левый борт опасно увеличился.
05:49 – «Японец» вновь дал ход машинам. Похоже, придется его добивать. Причем, торпедой, ибо волнение моря не позволяет безопасно использовать палубное орудие.
05:56 – Транспорт вновь застопорил ход. Надеюсь, на этот раз окончательно? Предоставляется прекрасная возможность добить противника – корабль застыл в 1090 м с курсовым углом в 110-120 град.
06:11 – Заняли позицию для последней атаки и поднялись на поверхность. И немедленно были обстреляны тонущим судном. Пришлось вновь погрузиться. Транспорт осветил нас прожектором. Он все же имеет ход в 1-2 узла.
06:18 – Стало очевидно, что раненое судно может давать ход, и само он вряд ли затонет. Начинаем маневрировать с целью занять удобную позицию, чтобы добить раненого зверя.
06:39 – Курс Цели – 200 град., скорость – 3-4 узла. Если транспорт будет следовать этим курсом, он выбросится на отмель острова.
06:48 – Цель изменила курс – 175 град. и легло в дрейф либо убавило ход до 1-2 узлов. Мы находимся в 1600 м от транспорта. В перископ хорошо виден крен судна на левый борт.
06:54 – Выпущена одна торпеда с установкой контактного взрывателя и глубиной хода 3 м. Установки цели: КУ – 50 град. ЛБ, скорость цели – 1 узел.
06:56 – Торпеда в цель не попала либо прошла ниже Цели. Наблюдал Цель в перископ. Цель открыла огонь (неточный) по перископу.
06:57 – Транспорт проходит так близко от лодки, что в отсеках слышно пыхтение его машин. Осталось всего две торпеды.
07:15 – Выстрелили торпедой с установками 3 м, контактный взрыватель и ЭДЦ: КУ – 110 град. ЛБ, скорость цели – 4 узла по транспорту. Через 54 секунды наблюдал попадание в кормовую часть судна. Волнение на море не позволяет вести нормальное наблюдение, поэтому я приказал немного подвсплыть. Прямо в корме судна зияет пробоина, однако не заметно, чтобы «японец» тонул. Тем не менее, скорости судно лишилось.
07:20 – У торпедированного судна увеличился дифферент на корму.
07:23 – Судно, взорвавшись, затонуло кормой вперед. Координаты гибели: 119 град. 36' E, 4 град. 56' N. Успели прочесть на корме название судна (типа «Akita-Maru») – «Тонэ-Мару» («Tone-Maru») (4034 т).
<...>
2-й поход.
31.01.1942
06:48 – Находясь в подводном положении, обнаружили шум винтов одиночной цели по пеленгу 003° (NbE15°). Объявлена боевая тревога.
06:59 – Акустик различил шумы еще одного судна прямо по курсу. Шум более низкий и медленный. Вероятно, это идут два транспорта.
07:01 – Шумы первого судна периодически пропадают – то ли Цель стопорит ход, то ли просто теряется контакт из-за сильного волнения на море. Шум обеих Целей постепенно смещается влево, однако Цели движутся в направлении подводной лодки.
07:05 – В перископ противника не наблюдаю.
08:08 – С момента звукового контакта, периодически поднимали перископ для наблюдения за морем. В 8.08 на горизонте визуально открылись дымы вероятных Целей. Визуально их курс можно оценить как WbS (260°) до SWbW (240°).
08:10 – Поднялись на поверхность и легли на сходящийся курс W (272°). Головная цель находится на пеленге 70° (NNW340°), концевая – на пеленге 71° (NNW341°).
08:27 – Движемся 6 узловым ходом. Пеленг Целей не меняется. Можно предположить, что скорость Целей 6 узлов.
08:42 – Увеличили ход до 8-9 узлов, необходимо занять позицию впереди курса Целей. Если один из кораблей боевой, я откажусь от атаки, чтобы не подвергать риску диверсионную группу и наше задание. Лодка плохо держится на курсе по причине сильного волнения на море. Видимость нормальная.
08:54 – Наблюдаю за Целями с мостика. Оба судна – однотрубные. Головное производит впечатление очень длинного корабля с одной трубой (в середине корпуса), двумя мачтами (на передней виден флаг, но установить национальную принадлежность не имеется возможности).
08:59 – Увеличили скорость до 10-11 узлов.
09:04 – Сверился по книге силуэтов, и пока определяю головное судно как транспорт типа «Biyo-Maru». Вторая Цель производит впечатление судна меньших размеров.
09:22 – С большой долей вероятности могу утверждать, что флаг – японский (белое полотнище с красной точкой). Таким образом, перед нами – противник. Цель атаки – головной транспорт.
09:57 – Ложимся на боевой курс (NW320°) и уходим под воду.
10:12 – Замеры ЭДЦ с помощью гидроакустики и перископа дали следующие результаты: ИКЦ – WbS 255°, скорость – 6 узлов, КУЦ – 64°. Приготовлены две торпеды Мк14. Первая с установками хода 44 узла, контактным взрывателем и глубиной хода – 1,5 м. Вторая – 44 узла, контактно-магнитным взрывателем и глубиной хода в 3 м.
10:24 – 10:25 – Открыли крышки торпедных аппаратов № 1 и № 3. Решено стрелять со следующими установками цели: КУЦ – 83-85°, скорость – 7 узлов. Вторая торпеда с углом отклонения в 3° влево. Угол торпеды при встрече с целью – 90° (+-5°). Дистанция до цели – 2300 – 2400 м. Время до попадания – 1:36.
10:26 – Через 1 мин. 39 сек. наблюдал попадание в цель и взрыв первой торпеды. Она попала между дымовой трубой и кормовой мачтой. Вторая торпеда в цель не попала. После выстрела изменили курс на W и снизили скорость, в ожидании гибели торпедированного судна.
10:29 – В перископ наблюдаю, как створились японские суда – торпедированное остановилось, а второе судно (типа Akita-Maru) проходит между лодкой и своим товарищем.
10:36 – Сыграли отбой боевой тревоги. От преследования второго судна отказались, решив сосредоточиться на уничтожении первого торпедированного транспорта.
10:40 – Крен судна на левый борт медленно, но неуклонно увеличивается. «Японец» качается на волнах без движения. Если через 20 минут оно не пойдет ко дну, придется использовать торпеду...
11:07 – 12:00 – Транспорт упорно не желает тонуть. К стрельбе подготовили торпедный аппарат № 4 с торпедой Мк-10, установленной на глубину хода 3 м, с контактным взрывателем. Дистанция до цели – 1800 м. Через 1 мин. 36 сек. наблюдали попадание между рубкой и передней грузовой мачтой (куда и целились). Судно накренилось на левый борт так, что отчетливо наблюдалась палуба и груз транспорта. В 11:20 транспорт лег на левый борт так, что открылись топы мачт. Мы приблизились к «японцу» в подводном положении до 1100 м. Вся команда по очереди наблюдала в перископ агонию врага. Однако, транспорт упорно держался на воде. Пришлось подняться на поверхность и открыть огонь из палубного орудия. Японцы в ответ обстреляли лодку. Повреждений нет, убитых или раненых нет. В надводном положении мы обошли транспорт, чтобы прикрыться его правым бортом от обстрела из пулеметов.
12:03 – Радиометрист доложил об обнаружении двух воздушных целей по пеленгу 167° и 166° (SSW 200°).
12:06 – Обстреляв обнаженный правый борт и днище судна, мы потопили транспорт, и немедленно погрузились на перископную глубину. На трубе транспорта прочли его название – «Хокуроку Мару» («Hokuroku-Maru») [На самом деле это оказался транспорт типа «Hakusika-Maru» в 8385 брт.].
12:08 – 12:11 В перископ наблюдали атаку истребителя типа «Зеро». Он сбросил пару бомб, не причинивших лодке вреда. Через три минуты транспорт пошел ко дну, завалившись на левый борт с дифферентом на корму. Координаты гибели судна 118° 25'E – 01° 00'S. Продолжаем выполнять поставленную задачу".

[glavkos]

Красный Корсар Тихого океана (продолжение)

В общем, все оказалось не так уж и плохо. Было приятно сидеть в уютной кают-компании «Гоголя» и, прихлебывая крепкий чай, вместе с Чертковым слушать рассказ Бориса Тимофеевича о приключениях «Ноева ковчега». Собственно, если понимать Яновского буквально, то никаких приключений и не было. Ну, бомбили их в Маниле по 5 раз на дню…но ведь не попали, так? Ну, отстреливались они из выклянченного у капиталистов пулемета – даже вон твоя Надюшка ленты помогала подносить (тут Строгов проворчал нечто вроде «Я с ней об этом еще поговорю»). Да ладно, ведь обошлось, так? Потом неделю шли до Сурабаи, всю команду, считай, выстроили вдоль бортов, чтобы не проглядеть какую-нибудь японскую подлодку. Но ведь пришли куда надо? Так?

И так, и эдак, и в дышло, а потом медленно вынимать. Ну пришли, а что тут? Тут, по словам Яновского, бардак полнейший. Ни фронт, ни тыл. Официально Голландия с Японией не воюет, однако пустила в свои гавани противников Ямато. А это значит, что скоро будут бомбить. Твердого командования в Сурабае нет, вместо него какая-то ABDA, уже перекрещенная матросами в «амбу». Адмирал Харт вышел (удрал, проще-то говоря) из Манилы на подлодке, да так и потерялся по дороге. Впрочем, «амба» советских моряков особо не обижала – уголь предоставила, продукты тоже. А платил за них Яновский пока имеющимися в судовой кассе американскими долларами, курс которых по отношению к голландским бумажкам растет не по дням, а по часам. Вот только в город не пускают, приходится сидеть на борту, как арестантам. Уж он ходил в штаб к этой «амбе», объяснял, что на борту женщины, а они…

Они, как нечисть, легки на помине. Входит вестовой и говорит Яновскому на полном серьезе:
- Амба, Борис Тимофеевич! На борт просятся.
Похоже, ABDовцы всегда ходили по трое, чтобы следить друг за другом: американец, англичанин и голландец в арьергарде. Трое начищенных офицеров гуськом входят в кают-компанию и говорят такое, что Строгов своим ушам не верит. А не будет ли он, капитан 3 ранга Строгов, столь любезен спустить на своей лодке советский флаг? Потому как Голландия уже больше года как почетно капитулировала перед Рейхом, с которым сейчас воюет СССР. И голландцам очень не хотелось бы иметь дипломатических осложнений, каковые могут последовать, если…
- Если вы немедленно не уберетесь вон! - рычит Строгов.
Яновский внимательно смотрит на вестового, который как раз принес горячий чайник для союзников (или уже врагов?), и тот, повернувшись на каблуках, исчезает бегом марш. Сам же Борис Тимофеевич, положив Строгову на плечо тяжелую лапищу, спокойно разъясняет представителям ABDA, что Устав ВМФ СССР, как и английский, не предусматривает спуска флага ни при каких обстоятельствах, кроме как на закате солнца с последующим подъемом наутро. ABDовцы вежливо кивают, они все понимают, но лодка находится в нейтральном порту и …
- И что? Американские и английские корабли под своими флагами тоже находятся в вашем формально нейтральном порту, - говорит несколько остывший Строгов. – Если же вы полагаете, что можете заставить меня силой, то заблуждаетесь. У меня в торпедных аппаратах еще осталось 10 весомых доводов в пользу того, что флаг на С-53 спущен не будет.
- Кроме того, - примирительно добавляет Яновский, - за дверью кают-компании уже стоит вооруженный караул и уважаемым представителям Союзного командования необходимо иметь это в виду перед тем, как повторить свою просьбу в прежней жесткой форме.
За переборкой, и точно, стучат о палубу прикладами и ботинками как минимум два десятка матросов. Ай да Борис Тимофеевич, все предусмотрел! ABDовцы несколько теряют выправку и после минутной паузы англичанин говорит, что они вовсе не имели в виду требование спустить флаг ввиду капитуляции или интернирования. Пусть на С-53 поднимут, например, советский торговый флаг или флаг спасательной службы…как ее… ЭПРОН, кажется? Для немецких наблюдателей, которые, несомненно, присутствуют в городе, этого будет достаточно.

В общем, разошлись со счетом один-один черту на потеху. Как не крути, а с флагом что-то придумывать придется. И дело не в немцах с голландцами, а в японской агентуре, которой Сурабая наводнена по самые задрайки. Их-то не проведешь коммерческим флагом – ну какой из С-53 сухогруз!
Выход, как ни странно, подсказала Наденька Строгова, когда Константин блаженствовал с ней в предоставленной Яновским на одну ночь капитанской каюте «Гоголя». И через день на утреннем построении комиссар Чертков доходчиво разъяснил команде, что в виду создавшейся международной ситуации лодка будет во время стоянки поднимать флаг, под которым плавали отцы и деды, под которым погиб славный крейсер «Варяг», под которым побеждали врагов Ушаков и Нахимов! В общем, андреевский. И пусть японских агентов скорчит от неприятных воспоминаний, а адмирала Ямамото – от раздумий, что бы сие означало.

Впрочем, все трое старших советских командиров отлично понимали, что им еще, быть может, придется отвечать за свою самодеятельность перед отечественными политорганами. Тех «Варягом» не проймешь, не то, что старшину Степанова, у которого дед, как оказалось, погиб на «Рюрике». Старшина, когда косой синий крест затрепетал под теплым бризом, аж носом захлюпал от избытка чувств. И всей команде потом говорил, что это, мол, от самого Сталина приказ пришел – чтобы в трудную минуту вспоминали славных предков. Тогда дела сразу пойдут на лад.

Как ни странно, дела пошли. Для начала, экипажу разрешили сход на берег. Группами не больше 5 человек, но ведь разрешили! Потом, 15 числа, в Сурабаю пришла американская подлодка с адмиралом Хартом на борту. Порядка в городе не слишком прибавилось, но в части С-53 наметилась некая ясность. Приказов подчиняться Харту никто не отменял, и возобновивший работу штаб адмирала родил план использовать «эску» для высадки разведгруппы прямо в окрестностях занятой японцами Манилы. Строгов без колебаний согласился, негласность действий его полностью устраивала. Условие было одно – пусть разведчикам сообщат, что их доставит на место французская подводная лодка, перешедшая на сторону “Свободной Франции».

В штабе заверили Строгова, что его инкогнито никто не разгадает. Вся разведгруппа набрана из филиппинцев, никто из них ни слова не знает по-французски, а на подлодках ни разу не плавал. Зато в джунглях каждый из них может так замаскироваться, что наступи ему на ногу – и то не заметишь. Численность десантников была вполне приемлемой – 6 человек, настолько смуглых, что маскировка началась уже на борту лодки. В полутемных отсеках филиппинцы буквально «растворялись», если не стояли на фоне чего-то, окрашенного в привычный подплаву желтовато-зеленый колер. Ради безопасности Строгов разместил гостей по одному в каждом отсеке и велел ненавязчиво ограничить их передвижение тем, что переборочные люки как можно больше держали закрытыми. Мол, так у нас во Франции заведено.

Багажа у разведчиков оказалось немного – упакованные в брезент карабины с патронташами, упрятанные до поры в лодочную оружейку, рация в рюкзаке и надувная лодка «Зодиак», принайтованная на палубе позади рубки. В общем, в 15⁰⁰ 22 января С-53 вышла в море и двинулась к Маниле практически по тому же маршруту, который уже прошла в обратном направлении: через Яванское море, Макасарский пролив, моря Целебесское и Сулу. Разве что форсировать архипелаг Сулу Строгов решил через пролив между островами Минданао и Басилан, а не Тави-Тави (черт, еще полгода назад и слов-то таких не знал!).

По пути экипаж донимала жара, превратившая отсеки во влажные, затянутые легким туманом железные бочки. «Эска» была совершенно не приспособлена к плаванию в тропических водах. На ней не было ни кондиционера, ни охлаждаемой провизионной кладовой, которая, вообще-то, была еще на крейсере «Аврора» в начале века. Запасы пресной воды совершенно не учитывали повышенную потребность в ней в условиях жаркого климата, а опреснители на дизельной подводной лодке - это даже не смешно. Емкость аккумуляторной батареи при стандартной для этих широт температуре электролита падала вдвое, так что, по расчетам командира БЧ-5, подводная дальность хода составляла едва 60 миль на 3 узлах.

Тем не менее, лодка восьмиузловым экономическим ходом продвигалась вперед. Пролив между островами Сулу прошли в подводном положении. В результате 12-часового подводного хода атмосфера в лодке стала совершенно убийственной, и Строгов решил на будущее нырять только в случае прямой угрозы потопления. 30 января вошли в пролив между островами Лусон и Миндоро, после чего все решения Строгова пошли прахом. Лодка не успевала экономическим ходом подойти к зоне высадки до рассвета, а командир разведчиков на ломаном английском просил идти как можно тише, уверяя, что любой филиппинский рыбак услышит дизель на полном ходу за 10 километров. Пришлось лечь на дно и провести еще один бесконечный день в удушающей жаре.

Зато высадка в ночь на 1 февраля прошла без сучка и без задоринки. С-53 черепашьим ходом подгребла на полмили к берегу у южного входа в Манильскую бухту и застопорила машины. Разведчики при помощи боцманской команды без малейшего всплеска спустили «Зодиак» и растворились в тропической ночи. Через 40 минут старпом засек в направлении берега тусклую вспышку сигнального фонаря, а потом еще две. В соответствии с договоренностью это означало, что группа успешно достигла берега. Строгов приказал ждать еще полчаса, но никакого шума с берега не услышали. По крайней мере, разведчики не попали в засаду с самого начала – и то хлеб. Лодка отползла на пару миль задним ходом на электромоторах, развернулась и постаралась до рассвета убраться как можно дальше. Потом снова выстрадали день под перископом, обходя с юга остров Миндоро, а вечером всплыли и отправили в штаб Харта короткую кодированную радиограмму. В ответ пришла «квитанция» и приказ идти к юго-западу от Манилы для крейсерства и ожидания момента эвакуации разведгруппы. В сущности, «дежа вю», только миль на 100 западнее от Манилы, чем в прошлый раз.

Вопреки опасениям, крейсерство оказалось результативным. Как быстро выяснилось, японцы вели себя довольно беспечно в вопросах радиомаскировки – торговые суда время от времени сообщали открытым текстом свое место и курс. После нескольких неудачных попыток (неудачных от того, что японского языка никто не знал, перехваченные радиограммы «расшифровывали» с помощью русской смекалки) удалось перехватить одного из «купцов». 4 февраля в 7⁴² наружная вахта доложила о судне на горизонте. Лодка немедленно погрузилась и легла на курс перехвата. В 8²³ судно было опознано как танкер водоизмещением около 5 тыс.т. При наблюдении в перископ Строгову казалось, что он вернулся назад во времени – танкер был точно таким же, по какому он промахнулся в прошлом походе. Даже иероглифы на носу, вроде, похожие.

Строгов, конечно, был атеист и материалист, но в удачу/неудачу верил свято, воистину по-морскому. Поэтому он не стал делать то, что однажды уже не получилось с этим (или очень похожим) противником, т.е. стрелять торпедами. А скомандовал всплытие и артиллерийскую атаку. Впрочем, сначала японцу врезали под нос одиночным из Б-24 и просемафорили стандартное «Застопорить машину, радиопереговоров не вести, покинуть корабль». Японцы, как горох, посыпались в шлюпки и с немереной энергией погребли от борта в сторону «эски». Им махали, кричали, наконец, дали холостой выстрел из 21-К, и только после этого японцы поняли, что на лодке их не ждут. Строгов, тем временем, приказал стрелять на поражение.

Стреляли долго. Потому что артиллерийские учения – это одно, а попасть на океанском волнении даже в неподвижную мишень – совсем другое. Танкер быстро вспыхнул от носа до кормы, но тонуть упорно не желал. В клубах черного дыма, застилавшего цель, время от времени мелькали шлюпки, которые никак не могли выгрести против ветра. Строгов нетерпеливо притопывал по решеткам мостика – происходящее напоминало не бой, а неумелое забивание бычка в деревне. Все решилось только на 81-м выстреле. На борту танкера сперва неярко блеснуло, а потом в районе миделя из-под палубы рванулся огромный клубок огня, отразившийся в низких тучах. Море вспыхнуло от разлившегося топлива на полмили вокруг, шлюпки с несчастными японцами так и остались в огненном кольце… Строгов, едва поймав сдутую горячим ветром фуражку, скомандовал задробить огонь и дать задний ход.

Только через полчаса Строгов обратил внимание, что лодка в спешке не подняла флага, даже андреевского. «Черт, пиратство какое-то получилось!». На душе было, почему-то, не радостно от первой победы, а вполне погано. Окруженные стеной пламени шлюпки с неслышно (опять-таки за пламенем) орущими японцами стояли перед глазами. Разумеется, Константин сделал все, как полагается – поздравил экипаж, сказал правильные слова о выполнении приказа Родины и т.п. Экипажу выдали по 100 гр. наркомовских из командирского запаса, а Чертков получил приказ следить за каждой из известных командиру 8-ми матросских заначек с водкой. Вечером во время ужина в кают-компании старпом продемонстрировал еще влажный фотоснимок, сделанный им как раз в момент взрыва танкера – стопроцентное доказательство победы.

Поскольку потопление танкера вряд ли могло остаться незамеченным, Строгов приказал изменить курс на юго-восточный – к берегам острова Палаван. Рано утром 5 февраля его разбудил радист и передал радиограмму из Сурабаи – лодке разрешалось возвращение в базу, поскольку «эвакуация разведгруппы больше не ожидается». Грустно, конечно - Строгову немногословные решительные филиппинцы даже успели понравиться. Но чего было ожидать от операции, подготовленной в такой спешке?

С-53 три дня шла широким зигзагом к югу-западу вдоль берега Палавана. В 7¹² 8 февраля сигнальщик увидел мористее два дыма. Погрузившись под перископ, Строгов повел лодку на сближение, но быстро передумал – в 7⁴⁰ он с двух миль четко опознал идущий головным эсминец типа «Минекадзе». Второй корабль опознанию не поддавался – что-то вроде речной канонерской лодки с очень малой осадкой. Все это слишком походило на противолодочную поисковую группу и Константин отказался от атаки. Старшина Степанов идеально отработал горизонтальными рулями и лодка плавно скользнула на 45 м. Там, кстати, оказалось куда прохладнее, чем в приповерхностных слоях, и экипаж чувствовал себя вполне комфортно те 4 часа, пока лодка уползала от противника бесшумным ходом. Строгова напрягало только полное отсутствие гидроакустической информации. Вдруг, пока он тут ходит на цыпочках, эсминец уже готовится к сбросу бомб? Успокаивало то, что перед опусканием перископа противник, вроде, лодку не обнаружил.

К вечеру 8 февраля С-53 подошла к проливу Балабак, ведущему в море Сулу. Крейсерство в проливе продолжалось сутки, пока 9 февраля в 18⁰¹ в сгущающихся сумерках на горизонте не обнаружился едва заметный дымок. Строгов приказал погрузиться, но, глянув в перископ, сразу же пожалел об этом, потому что через него видимость стала еще хуже. Все же через 40 минут он скорее угадал, чем опознал в потенциальной жертве буксир, но флаг разобрать не сумел. Хуже того, это не вышло даже после всплытия –в ночной бинокль было видно только то, что флаг не белый японский, а какой-то темный. Буксир напрягал все свои лошадиные силы, чтобы уйти от «эски», и на него плюнули. Стрелять и требовать досмотра – означало рисковать нарушить инкогнито, поскольку Строгов сильно сомневался в способностях (своих и экипажа) достоверно изобразить американцев при близком общении.

Сбежавший буксир мог сообщить, что его преследовала неизвестная лодка, поэтому Строгов направил «эску» к югу, через море Сулу к островам Сибуту. С 11 по 16 февраля лодка безрезультатно крейсировала к югу от архипелага Сулу, а потом взяла курс на Макасарский пролив. 18 и 19 числа С-53 крейсировала у его северного входа, но опять-таки впустую. Что ж, двинулись к югу искать приключений себе на ж…, т.е на корму.

Кто ищет, тот всегда найдет. Ну, или ему помогут. Утром 20 февраля, когда Строгов отметил в журнале окончание 4-й недели похода, из штаба ABDA поступило сообщение о нахождении у южного входа в Макасарский пролив крупной авианосной группировки японцев, которая только что два дня подряд бомбила Сурабаю. Рассчитали курс перехвата и дали полный ход. Но, к сожалению (или к счастью – у авианосцев наверняка был мощный эскорт) встреча не состоялась. Крейсерство у южного входа в Макасар продлили еще на сутки и в ночь с 21 на 22 февраля сигнальщики обнаружили крупную группу кораблей на северо-востоке. То ли это была искомая группировка, то ли еще кто-то, установить не удалось, т.к. видимость полностью исключала возможность выйти в атаку. Зато она позволяла полным ходом уклониться от возможных неприятностей, что Строгов и сделал. Решив больше не испытывать судьбу и честно исполнив все приказы Союзного командования, С-53 поздним вечером 22 февраля вошла в Сурабаю после месячного похода.

Продолжение следует