С.БУНТМАН: И за 2 года?
В.БОРИСОВ: А за 4 года, вот... Ну, там, он еще раньше планировался, он стоит уже 105 тысяч.
А.ЕРМОЛИН: Это вопрос ценообразования.
В.БОРИСОВ: Понимаете? Это 105 тысяч, то есть на эту сумму мы купим уже в 2 раза меньше парашютов.
С.БУНТМАН: А рациональная система была бы: есть необходимость, просчитанная и утвержденная в тех или иных средствах, вооружениях и так далее, и которая не «Вот вам деньги – покупайте, ребята», а есть план, на который должно быть произведено и поставлено столько-то столько-то за это время, да?
В.БОРИСОВ: Да. Ну, это не идет, к сожалению. Я связан с заказывающими управлениями, заводами. Вот я еще говорю, что нам бы, как поставляет нам государство, нам бы лучше было в штуках.
А.ЕРМОЛИН: Такая же проблема с Тополями, с самолетами.
С.БУНТМАН: Со всем такая проблема.
В.БОРИСОВ: Количество, чтобы я знал, что я буду каждый год получать по 2,5 тысячи парашютов. Я могу тогда точно рассчитывать, сколько должно выходить из оборота, сколько должно получаться, сколько их надо шить. А не деньги, на которые шьем, пропорционально уменьшается с каждым годом из-за прибавки в цене.
А.ЕРМОЛИН: Вот это, кстати, задача для военных министров. Для гражданских специалистов, в том числе и экономистов, которые должны выстроить такую модель. Потому что такие модели в Европе есть, в Штатах есть – то есть все понятно, как сделать так, чтобы войска получали столько, сколько им нужно, а не столько, сколько это будет стоить на рынке.
С.БУНТМАН: То есть, здесь несколько иной механизм должен быть.
А.ЕРМОЛИН: Совсем не такой.
С.БУНТМАН: Совсем другой. Да, вот, Толь, пожалуйста.
А.ЕРМОЛИН: Вячеслав Николаевич, вот скажите пожалуйста. Вот служба в ВДВ сопряжена, ну, с огромными физическими нагрузками. И очень часто бывает так, что вы берете молодого человека – не важно сколько он служит, год, 5, 10 лет – и потом он уходит на гражданку, и вот тут начинаются проблемы. Вот тут пишет наш слушатель Акиньшин из Одинцово: «Прекрасная подготовленность воина чем подкрепляется после службы? Например, страхованием здоровья и так далее?» Ну, я приведу даже из жизни «Вымпела» примеры. Там, ты молодой парень, тебе 27, ты не выходишь из спортзала, там у нас были уникумы – полторы тонны удар ногой были, да? К 30-ти они инвалиды. И все уже врачи говорят «Ну, извини, старик. Твое время прошло, ты докажи, что ты получил эту травму на службе». Вот рассматривается ли какая-то возможность помогать людям в таких ситуациях?
В.БОРИСОВ: Ну, я могу по этому вопросу сказать следующее. Служба в воздушно-десантных войсках трудная, да, и рисковая. За это мы получаем ряд не существенных, но льгот и преимуществ. Это первое.
А.ЕРМОЛИН: И незаметных с точки зрения...
В.БОРИСОВ: Увеличенные отпуска, например, на 15 дней больше. Мы получаем прибавку, надбавку. Раньше мы получали 20% за выполнение программы прыжков, в предыдущем году на 20% денег платили нам больше чем другим, а сейчас – 100%. Вот это существенно, понимаете? Вот я, например, 7 тысяч каждый месяц получаю за выполнение программ. И солдаты, и все остальные. Есть у нас именно год за полтора идет – хоть ты в Москве служишь, хоть в другой точке. Если выполняешь программу, тоже год за полтора. Это вот эти надбавки. А по самому сохранению – у нас единое страхование – каждый себя не страхует, а все военнослужащие вооруженных сил застрахованы и страховку получают. Даже если ты где-то сломал палец или что-то, ты за это получишь, не говоря о травме или прочем. Ну, а после ухода, на гражданке у нас только одно преимущество – что мы востребованы, понимаете? То есть когда резюме приносишь и спрашивают «Где служил?» Если в ВДВ, то наших солдат берут, считая, что они более подготовлены.
А.ЕРМОЛИН: А вот интересно, а куда? Вот кто, в основном, с удовольствием берет?
В.БОРИСОВ: Ну, те же охранные структуры.
А.ЕРМОЛИН: То есть силовые коммерческие структуры?
В.БОРИСОВ: Да. И там их, конечно, наверное, тоже ставят уже и на поправку здоровья, и на занятия спортом и все прочее.
А.ЕРМОЛИН: А есть проблема с психологической адаптацией?
В.БОРИСОВ: Ну, конечно, есть сейчас. Вот, понимаете, первое – это РОСТО ДОСААФ, который за последние 3 года лихорадило так, что практически ничего не производило. Вот сейчас РОСТО стало новой, общественной организацией, общественно-государственной, возглавил генерал-полковник Маев. То есть если государственное, значит, я думаю, пойдут деньги. И для этого необходимо солдат готовить до призыва. А их нет в школах хотя бы в РОСТО. Я бы, конечно, и в школах ввел – это, ну, неплохое было начинание, что дисциплинировало 10-классников, 11-классников, когда была военная кафедра в институтах, в школах. Ну, сократили, сделали.
С.БУНТМАН: Ну, в школах это чаще всего было шаляй-валяй, это было формально совершенно.
В.БОРИСОВ: Да. Если раньше, когда при мне, 70-е годы, 1976-й год я приходил – вот приходят 500 молодых солдат, спрашиваешь «Кто не прыгал?» Если руку поднимают, 3-4 человека, может, не прыгало, остальные все проходили подготовку еще при ДОСААФ и при клубах.
С.БУНТМАН: Это означает, что они собирались в ВДВ.
В.БОРИСОВ: Что они собирались, что их специально призвали, что их готовили, и что он решился проверить. Чего идти, если там боец? Сейчас я буквально на развертывании учебного процесса был в Ивановской дивизии. 3 батальона проверил, всего 4 человека – один, между прочим, тоже из Одинцово – 4 человека сказали, что прошли подготовку от 2-х до 6-ти прыжков совершали. Остальные вообще понятия не имеют.
С.БУНТМАН: Ну, и что делать?
В.БОРИСОВ: Ну, мы готовим в ротах молодых солдат, но это дополнительные трудности, дополнительная работа. Понимаете? Или человек уже осознанно это совершает, или все начинать сначала. Мы идем на эти риски и готовим их на местах. Хотя у нас было до 90% контрактников, сейчас там до 50%. Ну, эти контрактники тоже идут с танкистов, с других родов войск, и они тоже понятия не имеют о прыжках. Мы их начинаем готовить как молодых солдат, а это уже не предусмотрено никакими программами. Тоже бы не мешало, чтобы до призыва к нам в ВДВ этого контрактника или солдата, прослужившего в других родах войск, он бы прошел через ДОСААФ, проверил бы себя, понял, может он быть или не может.
С.БУНТМАН: То есть какое-то даже до службы, вот какой-то должен быть курс подготовки, если он собирается наниматься в ВДВ. То должен подготовиться и пройти какое-то...
В.БОРИСОВ: В РОСТО ДОСААФ должен прийти и выполнить минимум свои 3 прыжка, осознать, что он может прыгать. И тогда мы его берем. А тут же приходят контрактники: «Служить хотим, но прыгать – можно как-то без этого?»
С.БУНТМАН: «Давайте будем десантники, но прыгать не будем».
В.БОРИСОВ: Да, мы же хотим, чтобы к нам прибывали контрактники на основные должности, понимаете? Не надо нам на эти склады и все прочее – чтобы он был командиром боевой машины, механиком-водителем, наводчиком-оператором. Понимаете? Вот нам такие нужны солдаты, а не те, кто потом расползутся по тыловым обеспечениям, подразделениям. Там легче.
А.ЕРМОЛИН: У вас есть текучка кадров? Вот, и вообще, прижились контрактники как институт?
С.БУНТМАН: Да, и вообще как вы это видите в перспективе в идеале? Как надо?
В.БОРИСОВ: Мы начинали этот эксперимент в вооруженных силах в 76-й дивизии. И сейчас когда стало это практикой, ну, практически всех вооруженных сил, нам стало намного труднее. И я вам скажу по одному вопросу – это вопрос открытый, его знают все – то, что в воздушно-десантных войсках нет своего округа. В округе нет военкомов, подчиненных командующему округа, понимаете? И вот любая школа, любой даже тот же РОСТО ДОСААФ, как только мы начинаем готовить солдат, если он рекомендовал себя хорошим спортсменом, прыгнул с парашютом, настойчивый. Но когда начинают конкретно осуществляться призывы в воздушно-десантные войска, то мы стоим на 7-м месте. Первое начинают выбирать ФСО. Но эти кого заберут? Конечно, лучших. Потом Служба охраны, потом пограничники, потом ФСБ, и мы стоим уже – нам не достается. Почему мы даже практически отказывались готовить простых солдат в РОСТО? Потому что заказываем там 5 тысяч, а приходит 180 человек – остальные не доходят до войск. Мы хотим поставить этот вопрос новому командующему. Обязательно встретимся с руководством РОСТО, чтобы ставить конкретно: вот мы вам заказываем столько человек, столько человек вы нам выдаете, потом вам должны за это заплатить деньги. А не так: вы нам заплатите деньги, мы подготовим такое количество, а потом их раздадим в другие места.
А.ЕРМОЛИН: Конкуренция покупателей, да.
В.БОРИСОВ: Вот, так же дело с контрактниками – точно также идет. Конечно, если командующий войсками округа на своей территории формирует 2 или 3 мотострелковых дивизии контрактниками, то он в первую очередь приказывает военкомам кого сформировать? Свой округ. Потом десантникам дать. И планы военкоматы по поставке не выполняют, потому что они являются прямыми подчиненными командующих округов и выполняют их задачу в первую очередь.
С.БУНТМАН: Но в принципе, Вячеслав Николаевич, как вы считаете, это повышенной трудности, повышенной, я бы сказал, ответственности войска, очень серьезные. В принципе, в идеале они должны быть полностью профессиональные, как вы считаете? Именно ВДВ? Не вообще говорим, а вот именно о воздушно-десантных.
В.БОРИСОВ: Я говорю о ВДВ. Можем мы допустить некоторое количество срочников, но это только солдаты, например, десанта в боевую машину. Но профессионально ключевые должности – экипажи, расчеты, командиры – это все должно быть профессионально. Ну, не может быть за год службы на БМД-4 механик-водитель. Обучаться в Омске 6 месяцев или 5 месяцев, потом ехать с самого востока до Пскова – он будет ехать еще месяц, 2 недели там в поезде. Потом будет осваивать свою технику, а ему уже через 3 месяца увольняться. Ну, когда он эту машину проведет, испытает?
С.БУНТМАН: Ну, говорят, что дорого, а это как раз выброшенные деньги.
В.БОРИСОВ: Там должен быть настоящий контрактник, 5 лет, 3, 10 лет, иметь свою машину, за нее отвечать и поощряться за свои знания – то есть, вот, о чем вы говорили. Не просто, там, за что-то давать, а если он оператор и попадает белке в глаз, и с каждым годом он все лучше и лучше стреляет, вы ему должны делать или разрядное, или тарификацию за годы службы, или именно за результаты своего труда. Чтобы у него был стимул быть именно на боевой машине. Именно это должно быть намного выше оплачиваемо чем какая-то тыловая должность, и премиальный фонд должен у них быть значительно больше. Это первое, по их службе. Надо требовать, конечно, если плохо знаешь. А второе – я считаю, что это был у нас большой расчет именно с тем, что всех контрактников у нас засадили в казармы, не давая создать семью или что-то другое.
С.БУНТМАН: А как надо было сделать с самого начала? Вот как вы считаете? Была такая возможность? Как планировалось? Вот скажите, как планировалось?
В.БОРИСОВ: Как и планировалось. При создании 76-й дивизии контрактной и было предложено, что те казармы, которые были у срочников, оставить только как центром, где можно проводить занятия, где можно хранить оружие, где можно при подъеме в высшей степени боеготовности и остаться на несколько дней. А реально вся жизнь контрактника должна бы была проходить за территорией воинской части, непосредственно ближе к части проживание в нормальных малогабаритных семейных общежитиях. Или переводить их по очереди до того, как он обретает семью. Служит – может побыть еще и в казарме, и все прочее. Нашел семью, женился – переехал, живет наряду с офицерами.
Ответить с цитированием
