Сейчас видел сюжет по телевизору. Никита Михалков читает лекцию о трудолюбии. Заплывший, с дорогим макияжем, с безобразными перстнями индийского раджи на руках. Говорит:
- Ну как. Главное семейная атмосфера. Меня приучали к труду с детства. У нас так было заведено - я все завязки на тортах должен был развязывать ручками. Никаких ножей и ножниц. Помню, стою семилетний, мне восемь пирожных в коробке продавщица завязывает. Языком ла-ла-ла, ла-ла-ла, а сама машинально узлы накручивает один за другим. Харя расплавшаяся, сиськи во. Нагуляла мясищи служанка. Я думаю - чтож ты, дрянь неумытая, делаешь.
Я аж на кровати подпрыгнул. А он дальше токует.
- Или возьмём мать. Трудоголик. Всегда при деле, всегда что-то делает, хлопочет. Иной я её не видел. Всегда прибрана, причёсана, хорошо одета. Не то, чтобы по дому в бриллиантах и накладных ресницах ходила, нет, этого не было. Но всегда укладка, хорошее платье, туфли. Вот в такой среде и выросли труженики.
Это называется "потерял человеческий облик". Куда там Зощенко и Салтыкову-Щедрину. Сама жизнь такие сюжеты выписывает - как завитушки крема на пирожном в Елисеевском гастрономе. ПРЕДЕЛ. Сильнее я видел только его старшего братца. Тот пришёл лет 10 назад на встречу с читательницами. Контингент - учительницы, библиотекарши. Сидят рядами толстые некрасивые тётки лет сорока и выше, смотрят на принца Кончаловского влюблёнными глазами. "Индийский фильм". Принц в неброском 500-долларовом свитере (скромное обаяние буржуазии) перед тётками равняет наманикюренные ногти пилкой:
- Я не люблю эти наши разговоры: ах, жизнь неудалась, ах, нет работы. Нет - найди. Человек кузнец своего счастья. Например, сейчас со знанием английского языка люди востребованы. Так выучи английский язык, освой новую специальность. Надо бороться.