В это время мимо каюты Воробейчика проходил кочегар Бакланов. Увидев
мичмана спящим, он остановился, оглянулся - в офицерском коридоре никого не
было. И ему моментально пришла мысль выкинуть одну штуку, не считаясь с тем,
что ему придется отвечать за нее, если попадется. Конечно, запачканный
угольной пылью, он мог рассчитывать на то, что его трудно узнать, а
задержать его, когда он бросится в кочегарку, у мичмана не хватит ни силы,
ни решимости. Бакланов достал из кармана папиросную бумагу, отделил два
листочка и заклеил ими оба стекла мичманских очков.
Воробейчик продолжал свистеть тонкокрылыми ноздрями. Тут же он был
схвачен за ногу, и над ним раздался пугающий возглас:
- Пожар!
Кочегар Бакланов убежал в помещение команды, а мичман вскочил, как
шальной. Что должно было представиться в его воображении, встревоженном
страшным словом, да еще после крепкого сна? Он ничего не видел перед
глазами, кроме серой пелены, похожей на дым. Воробейчик, шарахаясь в своей
каюте и не находя выхода, завизжал:
- Вестовой! Вестовой!..
В ту же минуту в дверях вырос вестовой:
- Чего изволите, ваше благородие?
Но Воробейчик уже держал в руках очки с заклеенными стеклами.