После восьмой кружки Козлевич потребовал девятую, высоко поднял ее над головой и, пососав свой кондукторский ус, восторженно спросил:
- Нет бога?
- Нет, - ответил Остап.
- Значит, нет? Ну, будем здоровы.
Так и пил после этого, произнося перед каждой новой кружкой:
- Есть бог? Нету? Ну, будем здоровы!
Паниковский пил наравне со всеми, но о боге не высказывался. Он не хотел впутываться в это спорное дело.