Ну и ещё про МиГ-27К. Автор - Кондауров. Надеюсь не побъют за столько текстовухи - кому-то будет интересно почитать.

"Из двух последующих модификаций самолёта МиГ-27 наибольший интерес представлял МиГ-27К, оснащённый принципиально новым оборудованием и вооружением. Впервые на борту истребителя появилась цифровая вычислительная машина (ЦВМ), ставшая центральной фигурой в прицельном навигационном комплексе (ПРНК), решающим все задачи навигации и боевого применения. Лазерная станция "Клён" выдавала в ПРНК точную дальность до цели. Телевизионная станция "Кайра", благодаря которой и появилась в названии самолёта буква "К", обеспечивала применение управляемого оружия с прицеливанием по экрану телевизора. Её поворотная оптическая призма могла обнаруживать и сопровождать цель под собой и назад по полёту до углов 130 градусов. Правда, дальность обнаружения, во многом зависящая от состояния атмосферы, была сопоставима со зрительными возможностями человека. Но, когда перед глазами лётчика на экране телевизора появлялась всё увеличивающаяся в масштабе и, по мере ухода под самолёт, разворачивающаяся в плане цель, по которой можно было уточнять прицеливание вплоть до одного квадратного метра; когда можно было применять оружие, не выполняя специальных манёвров, на предельной скорости и малой высоте полёта — это был огромный шаг вперёд в тактике ведения боевых действий. Новые управляемые ракеты (УР) с лазерными головками позволяли выводить их на цель по лазерному лучу с высокой точностью. Одно неудобство — удерживать луч лазера на цели до поражения её ракетой — устранялось при пуске других ракет, с телевизионной головкой, которая после захвата цели автономно выводила ракету в заданную точку. В этом случае лётчик "развязывался" с целью и действовал по принципу — "пустил и забыл". Ещё один вид ракет предназначался для уничтожения работающих наземных РЛС с довольно больших дальностей для того времени — 35-40 км. Кроме того, на МиГ-27К впервые прошли испытания новые авиационные бомбы — корректируемые (КАБ), позволявшие корректировать в определённых пределах их баллистическую траекторию, и которыми можно было угодить если не в "яблочко", то хотя бы в "арбуз". Такой мощный кулак боевых возможностей завершался встроенной в фюзеляж 30-мм шестиствольной пушечной установкой АО-18 с вращающимся барабаном и очень высокой скорострельностью."
"В один из хмурых осенних дней я сидел в кабине и, прежде чем приступить к запуску двигателя, ещё раз проверял программы маршрута, заложенные в ЦВМ и в систему ближней навигации. Поочерёдным нажатием кнопки на ручке управления вызываю информацию о расчётных данных каждого участка маршрута. Всё в порядке. По световым сигналам наличия подвесок контролирую состав вооружения. Ну, поехали! Самолёт, загруженный до предела, кажется, прилип к бетону. Передняя центровка увеличилась на столько, что машина почти не разворачивается на рулении. Включаю специальный режим разворота переднего колеса на большие углы. На ВПП увеличиваю обороты и включаю форсаж. Истребитель-бомбардировщик даже не вздрогнул, только нос ещё больше опустился вниз, обжав до предела амортизатор передней стойки. Отпускаю гашетку тормозов, и он плавно, как бы нехотя начинает разбег. Отрываемся, когда скорость перевалила за триста. После взлёта доворотом влево устанавливаю планки положения самолёта относительно линии пути на пилотажном приборе по центру и включаю автоматическую систему управления (САУ) в режим "автомат". Сижу неподвижно, но глазами непрерывно контролирую показания многочисленных приборов. Самолёт летит "сам", выполняя развороты на второй, а затем и на третий поворотный пункт маршрута. Впереди — "линия фронта". Выполняю манёвр со снижением до высоты сто метров, попутно выстрелив серию пассивных помех по сигналам оборонительного комплекса о наличии облучения истребителя наземным радаром. После четвёртого поворотного пункта САУ выводит меня на линию боевого пути. Цель — стоянка самолётов — запрограммирована в ПРНК, на пульте которого вместо сигнала "навигация" загорается сигнал "атака". Работаю обычными фугасными бомбами. Включаю цепи сброса в готовность номер один. Через переднее бронестекло пытаюсь увидеть впереди цель, просто так, для интереса. Я не должен сейчас вмешиваться в работу автоматики. На лобовом стекле появляется электронное кольцо с "надетой" на него сверху "шпагой". Это директорный сигнал боковой ошибки. Счётчик дальности показывает оставшееся до цели расстояние. Цифры едва успевают сменять друг друга: 5... 4... 3 км. Жму на гашетку, не отпуская, а сам наблюдаю. как автомат чуть-чуть доворачивает самолёт вправо, устанавливая "шпагу" строго вертикально — "по нулям". Цель уже была где-то подо мной, когда на переднем стекле появилась "скоба" — крупная электронная буква "С". По лёгкому встряхиванию своего бомбардировщика определяю, что бомбы "ушли". Быстро перевожу его в набор высоты до 500 м, дабы не поймать осколки после взрыва. Увидев, что включился режим повторного захода на цель, перевожу галетник выбора оружия на "УР". САУ выводит меня к цели с другого направления. С большей высоты я легко обнаруживаю командный пункт. Дым от взорвавшихся бомб ещё не рассеялся, но ветер, слава Богу, отнёс его в сторону. Время моего относительного бездействия закончилось. Немедленно нажимаю кнопку "атака", перевожу самолёт на снижение и включаю станцию "Клён" на излучение. Бросаю взгляд на шкалу дальностей. Ого! — текущая дальность до цели подходит к минимальной дальности пуска. Точным движением кнюппеля совмещаю марку прицеливания с целью. "Хорошо, что додумались "развязать" эту марку с продольной осью самолёта, — мелькнула радостная мысль, — иначе бы не успел". Кнюппель нажимать — не самолётом "ворочать". Высота 200 м, скорость 800 — пуск! Две "рыбины", два "судака" друг за другом рванулись к цели. Уточняю прицеливание по экрану, где здание командного пункта растёт на глазах, установив, опять же кнюппелем, маленький электронный крестик под самое основание цели. "Судаки", словно загипнотизированные, мчались, слегка виляя, именно туда, куда я хотел. Не задерживаясь на просмотре изображения взрыва на экране, боевым разворотом набираю 1500 м, и беру курс в сторону железнодорожного моста. Ориентируюсь по дальности от ПРНК, ищу впереди характерную арку моста. Вот она! Продолжая идти в горизонтальном полёте, выполняю необходимые действия и перехожу на прицеливание по телевизионному экрану. Комплекс держит в захвате цель, как породистый боксёр горло своего противника: крестик на середине пролёта стоит, не шелохнётся. Вздрагиваю от звукового сигнала команды "сброс!". После схода двух "пятисоток" немного уточняю положение крестика на разворачивающемся изображении моста и... всё, дело сделано. Но впереди — "покой нам только снится" — предстоит поразить самую сложную цель — капонир, бетонированное укрытие для самолётов. Для этого под крылом висит то, что уже доставило мне не так давно немало хлопот — тяжёлая управляемая ракета с телевизионной головкой.
...Сейчас передо мной опять капонир. После "захвата" отчётливо наблюдаю на экране тёмное пятно его ворот. "Прямо как в сказке", — обрадованно подумал я и произвёл пуск. Железная "тигрица", весом около тонны, с утробным рыком срывается с пилона так, что маленький бомбардировщик "от возмущения" заводил носом. "Тигрица" сделала "свечку" и скрылась из глаз, чтобы потом с огромной скоростью обрушить сверху свой смертоносный груз. Её "голова", не переставая, передавала мне на борт изображение цели так, как она её видела в каждую секунду полёта. На короткий миг, перед самым взрывом, я всё же успел заметить, как она "вошла" в капонир. В это же время на большой скорости и предельно малой высоте я уходил подальше от того места и поближе к тому, где меня ждали.
На земле, как всегда, ждала группа военных и гражданских специалистов. Я смотрел в эти нетерпеливые, ждущие с тревогой и интересом, глаза и... не спешил. Как передать им в нескольких словах то самое главное, что я вынес из полёта? Как объяснить им моё ощущение радости от сделанного и одновременно тревоги за то, что Он становится не столько летательным аппаратом, сколько орудием Смерти. Орудием смерти для кого?"