* * *



Над длинными бетонными полосами и травяными площадками дрожал нагретый солнцем воздух. Мне надо было попасть на другой конец лётного поля. С такими чемоданами это должно было занять не менее получаса. На линии горизонта, далеко за волнами колеблющегося тёплого воздуха, на короткий миг что-то блеснуло. В небе бесшумно появилась дюжина маленьких чёрточек. Через несколько секунд эти двенадцать самолётов должны будут пронестись надо мной. Чёрточки росли. Уже различались контуры кабин, крыльев и вооружения. Машины неслись так низко, что от мощных потоков горячего воздуха плавилась земля. И тем не менее я так пока и не услышал звука их моторов. Я различил головы пилотов за прицелами, круглые пасти моторов, донёсшийся наконец до меня слабый
звук становился всё пронзительнее, и вот они уже с рёвом пронеслись
надо мной, как молнии. Я резко обернулся. Двенадцать чёрточек снова
были едва различимы в дрожащем от жары небе.
Это были они. Томми называли их" Abbeville-Boys" и
относились с опаской и уважением.
"Вот лихачи...", проворчал я себе под нос.
"Лихачи" уже возвращались. Они круто развернулись и сделали
круг над аэродромом, со свистом, шумом и грохотом, с вращающимися на
холостом ходу пропеллерами. На долю секунды каждый самолёт показывал серебристо-голубое брюхо и, всё больше и больше сливаясь с
собственной тенью, садился на широко расставленные "ноги".
'Возможно, это мой штаффель' - подумал я- 'Возможно, это прилетели
Вернер и Ульрих. А может, они уже погибли?..'
Я потащил свои чемоданы дальше. Радостные предчувствия, напряжённое
ожидание встречи с двумя старыми друзьями, толкали меня вперёд.
С противоположного края поля, как раз из расположения моего будущего
штаффеля, неловко взлетела какая-то "птичка". Гудение
мотора далеко опережало сам самолёт, так как летел он очень медленно,
выставив перед собой худые журавлиные ноги, как будто собираясь снова
вот-вот садиться. "Шторьх" доковылял до меня и сел шагах в
тридцати на зелёную травку. Из него, жестикулируя, выскочил пилот.
"Hallo, old boy! Что видят мои помутневшие от старости глаза?!!
Неужели ты тоже приволок сюда свои кости?"
Это был Ульрих. Ульрих, худой темноглазый резервист с тёмными, почти
чёрными волосами. Ульрих, мой старый товарищ ещё по рекрутству,
носивший тогда с непринуждённой элегантностью армейскую пижаму и
каждый вечер взбиравшийся на верх нашей двухэтажной кровати.
"Ульрих, старик, откуда ты узнал, что я тут...", косноязычно
начал я.
"Спокойно, не надо заикаться. Ты спрашиваешь, откуда я узнал, что
ты тут маршируешь? Я увидел тебя на подлёте и узнал тебя и твой
светлый лик. Глаз-алмаз, дружище, глаз-алмаз. Сигарету?"
От его кителя, как и раньше, пахло Soir de Paris.
"Впрочем, ты выглядел, как настоящий носильщик", поддразнил
он, "У нас не оказалось ни одной свободной машины, но Шторьх
тоже сгодился. Так что всё просто. Ну что, не желаешь
прокатиться?"
Мы, смеясь, потащились к машине. Походка Ульриха не изменилась- он
постоянно наклонялся вперёд, сутулясь. В уголках его губ и у глаз
залегли тонкие морщинки.
"Да, у Abbeville-Boys всё тип-топ, сегодня мы метко
постреляли", ухмыльнулся он, "А вечером мы это дело
спрыснем."
"А где Вернер?"
"Час тому выпрыгнул над Сент-Омером. С ним всё в порядке. Наши
любимые Спитфайры измочалили ему крыло. Бедолага только что позвонил.
Он вернётся завтра утром на новой машине. Выкидывай сигарету!"
Мы залезли в Шторьх и самое короткое в моей жизни воздушное
путешествие началось. Через несколько секунд мы приземлились между
двумя боксами.
"Вот он, впереди", прошептал мне Ульрих, "Это наш
"кэпт'н"."
Капитан мог вполне сойти и за курсанта. Со своим свежим, загорелым
лицом он выглядел не старше восемнадцати.
Между стоящими самолётами в шезлонгах расположились пилоты в ожидании
следующего вылета. Капитан повёл меня, знакомя, от одного к другому.
Наконец, Ульрих усадил меня в одно из кресел рядом с собой. Двоих
справа от меня звали Фогель и Майер 2. (В Германии фамилия Майер-
одна из самых распространённых, поэтому если надо как-то различить
двоих однофамильцев, то им придают номера после фамилии. В данном
случае имя так и звучало: Майер-цвай. Примечание ИзвозчиКа.)
"Они- лучшие во всём гешвадере"-прошептал мне Ульрих, скосив
глаза в их сторону.
Тут все мгновенно обернулись в сторону громкоговорителя. Ульрих
напряжённо прислушивался, сжав губы. Из динамика слышались пока
только потрескивания и шорох.
Потом прозвучало объявление: "Внимание, внимание! Большое
соединение бомбардировщиков собирается над Лондоном.
Предположительно- четырёхмоторные."
Ульрих пробормотал проклятье.
"Балаган продолжается."
Он нервно затянулся сигаретой и быстро отвернулся. Потом пошёл к своей
машине.
"Готовность номер один!", прозвучало из динамика.
Я встал рядом с Ульрихом на крыло его самолёта. Он уже сидел в кабине
и прилаживал ремни парашюта.
"Удачи! Задай им!"
Он шутя стукнул меня в грудь.
"Задам!", кивнул он. Потом тихо и нервно:"Задам...
задам..."
Я смотрел, как он сжимает свои кулаки. Он стал очень серьёзным. Его
взгляд был устремлён в никуда.
"Всем, всем!!! Немедленный взлёт! Вражеское соединение двигается
над устьем Темзы курсом на Влиссинген."
Двухтысячесильный мотор с рокотом заработал, сдувая меня с крыла
назад.
80 тысяч лошадиных сил бушевали на поле. Сорок небольших, тяжёлых
машин разбегались по полю, отрывались от земли и устремлялись всё
быстрее и быстрее навстречу врагу.