В раскладе 2 против 8 никакие виражи не помогут, каким бы замечательным виражем не обладали самолёты стороны находящейся в меньшинстве. Рано или поздно их собьют.Сообщение от JGr124_Barakuda
Передергиванием фактов занимаетесь здесь вы - во втором примере у ФВ была "энергия" и тем не менее они полезли в виражи.
Как же так??? А как же "Пять против тридцати..." ???
Э-э-э, "пять мушкетеров против тридцати гвардейцев кардинала" ?
Хотя там было четыре мушкетера, точнее даже три...
Я знаю бой "7 против 25" Еремина:
В установленное время мы взлетели, быстро собрались и легли на курс. В группе было семь истребителей. Я — ведущий. Справа от меня — капитан Запрягаев. Слева — лейтенант Скотной. Высота — 1700 метров. На увеличенном интервале выше, справа, — лейтенант Седов с лейтенантом Соломатиным. Слева, ниже метров на 300, — лейтенант Мартынов с ведомым старшим сержантом Королем. На каждом истребителе подвешено по шесть эрэсов под крыльями, боекомплект для пушек и пулеметов — по штатной норме. Предстояло на этот раз прикрывать войска в районе Шебелинка [84] — Кисели — хутор Беликов — Черкасский Бишкин. Здесь находились места сосредоточения наших войск и узлы обороны.
Приближаемся к линии фронта. На земле видны редкие вспышки — вероятно, идет перестрелка. Видны обгоревшие дома. Кое-где стелется дым. У Северского Донца темнеет лес. Снежный покров побурел, кое-где покрыт темными пятнами.
Все это я фиксирую автоматически, почти подсознательно. Вдруг справа, почти на одной высоте с нами, вижу группу из шести Ме-109 и тут же, чуть ниже, — группу бомбардировщиков Ю-88 и Ю-87. Сзади, на одной высоте с бомбардировщиками, идут еще двенадцать Ме-109. Всего двадцать пять самолетов противника.
Немцы нередко использовали истребители Ме-109Е в качестве штурмовиков. Под плоскостями к ним подвешивали бомбы, а когда они освобождались от бомб, то начинали действовать как обычные истребители. Я увидел, что эти 12 Ме-109Е, которые летели за бомбардировщиками плотной группой, шли в качестве штурмовиков. Следовательно, прикрытие составляли те шесть Ме-109ф, которых я заметил чуть, раньше. Хотя эти шесть «мессершмиттов» шли немного выше всей группы, все же все вместе самолеты противника держались весьма компактно и не делали каких-либо перестроений. Я понял, что нас они пока не видят.
Ерёмин Борис Николаевич
Воздушные бойцы
http://militera.lib.ru/memo/russian/eremin_bn/04.html
Как видно из текста, истребителей было только 6 в этой группе.
Наши атаковали внезапно и противник, видимо даже не поняв точно сколько было яков предпочёл из боя выйти.
Знаю бой "2 против 40" Кожедуба:
В тот напряженный день летчики полка вылетали по нескольку раз в день. К вечеру я вылетел в паре с Титаренко в район Берлина. Командир отпустил нас неохотно. Это был наш пятый вылет, и обстановка была сложная. День уже подходил к концу. В воздухе стояла густая дымка от пожаров: иной раз с самолета ничего не было видно буквально за несколько метров. А у немцев, как и прежде, под вечер было преимущество: они летели с запада, когда нас слепили лучи заходящего солнца.
Со всей строгостью предупреждаю Титаренко:
— Дима, внимательно следи за всеми моими действиями. Вылет сложный, тем более оба мы устали. Ни на секунду не ослабляй внимания. Не горячись и смотри в оба!
— Слушаюсь! — отвечает Старик.
Вылетели. Молча пересекаем линию фронта на высоте 3500 метров. Я мельком посмотрел вниз в сторону Зеелова: там шел ожесточенный бой.
Подлетаем к северной части Берлина. Напряженно вглядываюсь в даль на запад. Почти ничего не видно. Мешает мгла, пронизанная лучами солнца. Да и облака появились. И вдруг я отчетливо увидел группу «Фокке-Вульфов-190» с бомбами. Они летели навстречу. Ясно — собираются совершить налет на наши войска.
Обычно я издали замечал противника и строил маневр. А сейчас из-за плохой видимости встретился с ним неожиданно, чуть ли не в лоб. Летим на встречных курсах.
Фашисты тоже увидели нас и открыли огонь. В воздухе промелькнули трассы.
Надо разобраться в обстановке, выяснить, сколько летит вражеских самолетов, а потом уж вступать в бой. Резко [404] отворачиваю на 90 градусов. С набором высоты отлетаю в сторону — в тыл фашистов. Прикрываюсь небольшим облаком.
Считаю самолеты.
Передаю по радио на КП:
— В районе северо-западнее Берлина встретил около сорока «фокке-вульфов» с бомбами. Курс на восток. Высота 3500 метров.
Противник, очевидно решив, что наша пара ушла, спокойно продолжает полет. Соотношение сил явно не в нашу пользу. Незначительный просчет — и все будет кончено. Наш долг — сорвать налет, и я принимаю единственно возможное решение: атаковать.
— Готов к бою, Дима? — спрашиваю Титаренко.
— Готов, — отвечает он.
Не знаю, что он чувствовал в ту секунду, но голос у него был ровный, уверенный.
Разворачиваемся. На предельной скорости сзади сверху приближаемся к хвосту колонны со стороны солнца. Я подлетел вплотную к ведомому последней пары. Почти в упор открыл огонь. И самолет, разваливаясь в воздухе, рухнул на окраину города.
Фашисты заметались. Некоторые начали бросать бомбы, торопясь освободиться от груза. Боевой порядок врага нарушен.
Проскакиваю мимо вражеских самолетов. Резко взмываю вверх. Титаренко — за мной. Кладу самолет на крыло, смотрю вниз. В задних рядах «фокке-вульфы» мечутся, ходят «змейками»: видно, разбираются, кто же начал их бить. Несколько «фоккеров» поворачивают на запад. Но большая часть продолжает полет. Как же им помешать? На помощь приходят опыт и умение. Решение найдено: надо вклиниться в боевой порядок фашистов, расстроить его.
Передаю ведомому:
— Держись, Старик!
Ввожу самолет в пикирование. На предельной скорости проносимся между вражескими самолетами. Стремительно атакуем их то справа, то слева. Как часто бывало в таких случаях, фашисты, конечно, вообразили, будто нас много. В суматохе сбрасывают бомбы, строятся в оборонительный круг. [405]
Но вот немцы опомнились — очевидно, приметили, что в воздухе всего два советских самолета, — и начали нас атаковать.
В хвост к моему самолету пристраивается «фоккер». Титаренко стремительно отбивает его атаку. Вражеский самолет вспыхивает в воздухе. Спас меня боевой друг.
Внимательно осматриваю воздушное пространство. Вижу группу наших истребителей. Товарищи летят к нам на помощь. Они вступают в бой с врагом, обращают его в бегство. Теперь мы с Титаренко можем спокойно лететь домой. Поворачиваем к линии фронта. Но, по обыкновению, продолжаем искать врага и после боя. И не напрасно: впереди ниже нас показывается «фокке-вульф» с бомбой. Очевидно, он отделился от группы и держит курс к нашим войскам. Экипажу явно хочется получить крест: сейчас, в конце войны, Гитлер, не скупясь, награждал фашистских летчиков крестами за каждый уничтоженный советский самолет, за бомбежку войск.
Передаю ведомому:
— Смотри-ка, у нас попутчик! Атакую!
Настигаю фашиста. Очевидно, экипажу сообщили по радио о погоне. Враг сбрасывает бомбу на берлинский пригород и, маскируясь на фоне местности, старается уйти. В упор расстреливаю его, когда он выводит самолет из пикирования. «Фокке-вульф» взрывается в воздухе.
Бой закончен, и первая моя мысль — о ведомом. Оглянулся: он здесь. Затем — о самолете. Посмотрел на плоскости: пробоин не видно. Взглянул на бензомер: горючее кончалось. Осмотрелся: ни одного вражеского самолета нет.
Кожедуб Иван Никитович
Верность Отчизне
http://militera.lib.ru/memo/russian/kozhedub1/03.html
Но здесь противником пары Кожедуб-Титаренко были штурмовики, да и решил вопрос опять же подход группы наших истребителей, вдвоем они не справились, скорее наоборот - ситуация для них осложнилась.
А вот про бой 5 против 30 не в курсе, не расскажите подробнее ?
Не спора ради, а для информации токмо - в сети есть несколько версий описания тех событий. Первые две похожи, а третья, скорее всего относится к другому случаю, под Курском (уже 6 против 30), поэтому там появился еще и Попков, но тогда полк летал уже на лавках,:
1.
И. Лавейкин был непосредственным участником боя, когда пятерка наших самолетов сражалась против 30 немецких.
Случилось это утром 21 марта 1942 года в районе Падово-Тарутино. Ведущий группы В. Ефремов поднял в воздух свою боевую пятерку, и они направились к линии фронта. Через некоторое время вдали показалась группа бомбардировщиков: Bf-110, He-111, Ju-88. Сзади носились ”Мессершмиты”.
Наши истребители подошли значительно выше группы противника, а потому фашисты сразу не увидели их. Пятерка истребителей устремилась в атаку.
На какую-то долю секунды фашисты оторопели. Беспорядочно сбросив бомбы, ”Хейнкели” собрались в круг, прикрывая друг друга. Но первая атака не прошла даром. Два горящих He-111 камнями рухнули вниз, остальные бомбардировщики обратились в поспешное бегство. Bf-110 вместе со «стодевятыми» ринулись в бой, но тут же с малой дистанции две вражеские машины были сбиты. Подоспевшая к месту боя новая группа ”мессеров” накинулись на наши истребители. Гвардейская пятерка разделилась на две группы: Ефремов, Лавейкин и Песков связали боем фашистские истребители, а Дахов и Журин продолжали атаку отходивших ”юнкерсов”.
Двадцать пять минут длился неравный бой. Звук завывающих моторов смешивался с грохотом пушек и треском пулеметных очередей. Как молнии, носились наши истребители среди немецких машин, поливая их огнем из пушек и пулеметов, - недостатка в целях не было. После особенно удачной атаки Иван Лавейкин сбил Bf-110, Ефремов - Bf-109. Еще один фашистский бомбардировщик после атаки Журина полетел к земле. Бой принимал все более ожесточенный характер. Сокрушительные атаки гвардейцев сломили фашистов, они пустились наутек.
У наших истребителей кончились боеприпасы, на исходе горючее. Собрав пятерку, Ефремов взял курс на свой аэродром.
”Пять против 30. Сбито - 7, потери – 0” - такая запись появилась в журнале боевых действий. Из них две двухмоторные машины He-111 и Bf-110 уничтожил Иван Лавейкин.
Осенью 1942 года капитан Лавейкин принял на себя командование 2-й эскадрильей 5-го ГвИАП. Уже как комэск в разгар Курской битвы он провел бой ”6 против 30”. Советские летчики сбили 7 самолетов врага, не потеряв ни одного своего самолета. Рассчитывавшие на легкую победу, немцы, не закончив боя, убрались восвояси.
2.
В конце марта 1942 года командир полка (в декабре 1941 года полк стал 5-м гвардейским) майор Беркаль поставил старшему лейтенанту Ефремову задачу: прикрыть действия сухопутных войск в районе населенного пункта Селижарово. В группу помимо Ефремова вошли летчики Ф. Дахов, Б. Журин, И. Лавейкин, П. Песков. При подходе к переднему краю Василий неожиданно увидел идущую им навстречу большую группу фашистских самолетов: 12 бомбардировщиков и 18 истребителей. Требовалось любой ценой преградить им путь. Сделать это могла только группа Ефремова. Василий не колеблясь вступил в схватку. Он разделил группу на две части. Пара Дахов - Журин ринулась на бомбардировщиков, а тройка во главе с комэском атаковала истребители противника. Главная ее цель - не позволить "мессерам" напасть на нашу пару, дерущуюся с бомбардировщиками. План блестяще удался. Советские соколы сбили три вражеских истребителя, два из них - лично Ефремов, и два бомбардировщика. Два горящих "мессера" ушли с поля боя. Фашисты, побросав бомбы на головы своих войск, повернули обратно. Невероятная победа! Пять советских летчиков одолели тридцать немецких!
Спустя месяц после этого боя Василию было присвоено звание Героя Советского Союза.
3.
В полк пришли газеты. На первой странице крупный заголовок: «6 против 30». Эпиграфом к тексту стояли слова Суворова: «Воюют не числом, а умением». Далее говорилось о том, что шесть советских истребителей ЛаГГ-3 во главе с гвардии капитаном Иваном Лавейкиным возвращались на аэродром после выполнения задания в тылу противника. Над Ржевом они встретили восемнадцать бомбардировщиков в сопровождении двенадцати истребителей.
Шесть против тридцати — это было дерзко, но тем не менее Лавейкин решил внезапно ошеломить врага.
Короткая информация в газете не давала полного представления о проведенном воздушном бое, о котором в полку говорили с воодушевлением. Лавейкин на больших листах нарисовал схему своего боя. Красным карандашом показал советские истребители, черным — фашистские.
В полку стало правилом разбирать на схемах проведенные бои, на них учить молодых летчиков. На разборе вскрывались и допущенные ошибки. Но этот воздушный бой был проведен мастерски.
Выдалась на редкость хорошая погода. Ярко светило солнце, которое обеспечило внезапность действий наших летчиков. После первой атаки, когда на земле запылали сбитые вражеские самолеты, ослепленные фашисты не успели сосчитать, сколько в воздухе советских истребителей. Шестерку приняли за большую группу.
Бомбардировщики быстро освободились от груза бомб и начали разворачиваться в свою сторону.
Вторая атака оказалась такой же успешной. Но, навязывая воздушный бой, Лавейкин пошел на хитрость. Он и его летчики все время оттягивали истребители противника. Старались загнать и бомбардировщики на свою территорию.
Увлеченные дракой, немцы не заметили хитрости. Когда горючее в баках наших истребителей было на исходе, подоспела помощь. Фашисты позорно бежали.
В числе шестерки отважных соколов, дравшихся с тридцатью вражескими самолетами, отличился молодой летчик из нового пополнения сержант Виталий Попков — сбил бомбардировщик.
Крайний раз редактировалось Stork; 19.07.2007 в 20:05.
Core i5-750 (2.67Ghz), 2*4gb DDR3, GeForce GTX 560Ti , Motherboard-Asrock P55Delux, Win7 64bit, DirectX 11, Iiyama 22'' 1280*1024 (32bit) (100Гц), SideWinder FF 2 Joystick
toStork
Прям как советскую газету прочитал...... и выводы соответствующие.....
Так это и есть газеты.
Core i5-750 (2.67Ghz), 2*4gb DDR3, GeForce GTX 560Ti , Motherboard-Asrock P55Delux, Win7 64bit, DirectX 11, Iiyama 22'' 1280*1024 (32bit) (100Гц), SideWinder FF 2 Joystick
Мне особенно это нравилось в отечественной литературе)))
- есть в любой советской книге про войну, особенно про авиациюФашисты, побросав бомбы на головы своих войск, повернули обратно.
Нормальные выводы.
В этих репортажах нету и намека на превосходство советской техники над немецкой.
Пропаганда "раскручивала" (и это нормально) эпизоды, отмечающие личные качества бойцов, такие как бесстрашие, самоотверженность, дерзость, хитрость. За это и давали Звезды.
Культ риска. Реклама казино. Если на каждом повороте писать про то, как тот или иной человек выйграл в лотерею, мы в итоге начнем в это верить. Казино никогда не проигрывает.
Как раз читаю книжку про 5 ГИАп, Там как раз описаны 2 боя 5 против 30 и 6 против 30.... Млин, книжка тока в бумажном виде ( Из серии 100 сталинских соколов)... Я что хочу сказать - наши деды бились и 2 против 8 и чего только не бывало, И нельзя сказать, что 2 на 8 расклад такой, что сливайте воду... Во всех почти мкмуарах наших летчиков встречаются строки - сбили ведущего - и остальная группа развернулась и ушла в свою сторону.... Играет роль не только мастерство пилота, но и моральный дух. А у наших он завсегда выше.
1) В ЭТИХ боях 5-6 на 30 как правило половина противника - бомбардировщики.
2) Никто не говорит что бой 6 на 30 даже чисто истребителей противника нельзя вести, вот только трудно в таком бою рассчитывать на победу.
Успешным исходом такого является что всем удасться из него уйти живими, что бы в таком бою нанести противнику поражение и заставить его выйти из боя надо обладать подавляющим превосходством либо в личной и групповой подготовке, либо в технике (рекативный самолёт против поршневого скажем).
Выиграть бой в таком численном меньшинстве за счёт того что у тебя самолёт лучше виражит при равной подготовке пилотов - за гранью реальности.
Ваши права
Ответить с цитированием
