Фигня какая-то. На военных сборах до нашего сведения нас сразу же довели правило, что у стенки курим только на баке, а в море (в т.ч. на рейде) курим только на юте.Сообщение от CoValent
Фигня какая-то. На военных сборах до нашего сведения нас сразу же довели правило, что у стенки курим только на баке, а в море (в т.ч. на рейде) курим только на юте.
Если ют заливает можно и на баке (на 1135 там тамбур есть, дверь боковую открываешь и куришь спокойно),
хотя тоже не правило - в сильный шторм заливает везде.
Вобщем покурил быстренько и смотался (с бака или с юта), у нас так было...
Это вообще на 205-м было. Скорости побольше, и покурить на баке на ходовых "проблематично".Если ют заливает можно и на баке (на 1135 там тамбур есть, дверь боковую открываешь и куришь спокойно),
хотя тоже не правило - в сильный шторм заливает везде.
Вобщем покурил быстренько и смотался (с бака или с юта
ага , меня помню смыло ... с юта ... в февралеЕсли ют заливает можно и на баке (на 1135 там тамбур есть, дверь боковую открываешь и куришь спокойно),
хотя тоже не правило - в сильный шторм заливает везде.
хорошо дежурный по низам заставил пояс страховочный нацепить и к леерам пристегнутся. Но синячина во всю "спину" неделю спать не давал
to be continue ?
Какая интересная у людей жизнь, всё-таки.ага , меня помню смыло ... с юта ... в феврале
На тему воспоминаний:ага , меня помню смыло ... с юта ... в феврале
Я в жизни всего два раза видел натурально зеленых людей. Про второй случай как-нибудь потом, а вот первый.
У катеров-перехватчиков проекта 1400 максимум мореходности - 6 баллов. Официально так вообще 5. Вот в "эти пять" мы и попали по дороге домой с Тарханкута, причем для меня это оказался второй шторм на борту нашей "ласточки", ибо шла всего-то третья неделя моего пребывания на борту.
Попав в два балла буквально во второй день осваивания катера я проклял все на свете, ибо так отвратительно я не чувствовал себя уже давно. Качаясь на волнах буквально как... не скажу что, я считал, что "так плохо" должно быть всем окружающим и на улице настоящий шторм - но остальные передвигались как будто под ногами у них была твердая земля. Проходивший мимо командир хмыкнул и вернулся с коркой черного хлеба и заставил ее мусолить. Полегчало, и к концу трехчасового выхода (всего-то проверяли какой-то ящик с распустившимися концами, зацепившийся за подводную скалу и болтавшийся напротив ближней заставы) я вспомнил о том, что морская болезнь это проблема вестибулярного аппарата, и потом две недели три раза в день я крутил на стенке "вестибулярку" по полчаса. Старики-срочники ржали, командир не вмешивался, но присматривался...
В день 5-тибалльного шторма я был дневальным, то есть еще и коку помогал. Чувствовал я себя превосходно, качка не мешала, своему старшему тоже помогал по мере необходимости, и когда кок Леха попросил опрокинуть за борт бак с очистками - с трудом оторвался от иллюминатора в двери. Мы оказались в море рядом с вертолетоносцем "Ленинград", и проходили от него в какой-то четверти кабельтова. Все, кто мог выглянуть - смотрели, как качает эту здоровенную махину, и как же сильно она отличается от нас. Мы взлетали на волну, замирали и снова соскальзывали вниз, чтобы снова взлететь и снова соскользнуть. Если нет морской болезни - это так увлекательно... никакой аттракцион не сравнится!
"Ленинград" же вел себя престижно и аккуратно, идя параллельным курсом он неторопясь переваливался - сначала меееееедлееееенооо кренясь одним высоченным бортом, даже на таком расстоянии возвышавшемся выше нашей мачты, затем, слегка задержавшись в этом наклоненном положении он так же величаво начинал обратный ход своих качелей, заваливаясь на другой борт... И амплитуда-то составляла градусов 15-20, не больше - но как же это было жутко и внушительно!
Картину боевого корабля портила одна "тряпочка", повисшая на леерах: такой же молодой матрос, как и я, висел, вцепившись в них, и отчаянно пытался хоть что-то из себя выдавить. Казалось, что он даже не видит нас - настолько он был занят бесплодным процессом - ничего у него и из него не выходило. Ярко-красные щеки выдавали его отчаянные усилия, но...
- Валь, кан за борт!
- Весь? - обернулся я.
- Ну, если потом его достанешь - то можешь помыть... а так рыбку просто покорми содержимым! - хмыкнул Леха, протягивая "кастрюлю".
Что там наш катер - от двери в камбуз до двери, в которую я смотрел метр максимум. Протянул руки, прихватил бак, норовящий выскользнуть, поставил у ног, прижал коленом, отдернул нижние задрайки, подождал подходящего момента в нашем аттракционе, отдернул верхние, нажал ручку, отжал дверь, пол-шага за комингс - пока катер еще взбирается вверх на вал и меня прижимает к палубе - и вывернул кан через леера за борт, тут же забросив его обратно в руки Лехи, даже не оборачиваясь.
И, протянув руки к задрайкам двери, услышал сверху "очень странные" звуки. На леерах "Ленинграда" продолжал висеть молодой матрос, теперь уже ярко-зеленого цвета, который провожал взглядом содержимое кана... еще секунда - и из него понеслось в море все то, что активно сопротивлялось такому исходу...
Дверь захлопнулась, все четыре задрайки зашли в свои пазы за полсекунды, поворот к коку:
- Готово! Готовь на здоровье!
P.S. Угу, тренировка помогла: до самого конца службы, куда бы меня ни забросило - а служба оказалась весьма разнообразна - меня больше никогда не мутило даже в 6 баллов (и в такое однажды пришлось залезть, чтобы вытащить унесенных в море отдыхающих). И, как ни странно, держался я как минимум не хуже профессионалов - пожизненных любителей из английского королевского яхт-клуба, рыбаков, транспортников и наших офицеров.
P.P.S. На фото в надстройке отчетливо видна "та самая" дверь.
Вот вы и начинаете понимать разницу между сборами и службой....
CU ivan,
"...небес на халяву не бывает." (А. Молокин, Полковник навеки)
Мне уже в общем без разницы, я уже перезрелый фрукт.
Ну хоть когда-нибудь....Мне уже в общем без разницы, я уже перезрелый фрукт.
CU ivan,
"...небес на халяву не бывает." (А. Молокин, Полковник навеки)
Ваши права
Ответить с цитированием
