Генерал Харчевский стихов не читал, а его рассказ, точнее рассказы, стоят того, чтобы их привести хотя бы в сокращенном виде. Понятно, всех ис¬торий из своей богатой биографии Александр Николаевич не рассказал. На что-то просто не хватило времени, о чем-то говорить пока рано.
В 1987 г., я тогда был начальником отдела истребительной авиации, встал вопрос о том, какой самолет лучше в маневренном бою: Су-27 или МиГ-29. У нас тогда уже был опыт полетов на обоих типах. Сначала мы проверяли их с полным вооружением. С полной заправкой топливом и вооружением из десяти ракет Су-27 вести маневренный бой не может. Однако с точки зрения тактики такой бой и невозможен. Тяжелый истребитель с большим радиусом действия базируется на большом удалении от района воздушных боев. К месту схватки он подходит с уже частично выработанными баками, а при меньших остатках и без полного вооружения самолет Су-27 имеет преимущество перед МиГ-29. На средних высотах и скоростях менее 700 км/ч угловая скорость разворота больше, чем у МиГ-29. Воздушный бой начинается, как правило, на больших скоростях, в завязке боя преимущества нет ни у МиГа, ни у Су. Ход воздушного боя во многом зависит от летчиков — как увести противника в выгодный для себя диапазон. Для Су-27 — уйти с набором высоты. Набор высоты приводит к потере скорости. Все самолеты с эксплуатацией ной перегрузкой 8—9g на больших скоростях, как правило, имеют близкие характеристики, и тут исход боя в большей степени определяет летчик. На малых и средних высотах и скоростях преимущество Су-27 очевидно за счет лучшей аэродинамики, механизации крыла и наличия ЭДСУ, что и было подтверждено в воздушных боях. Точно так же мы выигрывали воздушные бои у F-15. На этих скоростях (менее 700 км/ч) F-15 имеет намного меньшую угловую скорость разворота.
Впервые я встречался с американцами в 1992 г. Я поражался сначала их позиции, когда ты явно проиграл, но пытаешься показать, что вроде бы на равных. Я летал на спорке Су-27УБ против спарки F-I5D, в которой, помимо американского пилота, сзади сидел наш помощник — вроде как «объективный контроль». Третья спарка F-15B находилась выше, из нее воздушный бой фиксировали видеоаппаратурой. Командир американской эскадрильи проиграл два боя подряд. Встречаемся, и через два с половиной разворота в наклонной плоскости с выходом на большую высоту F-15 теряет скорость, а Су-27-й «делает» его без всяких. У меня за спиной сидел командир базы, естественно, он все видел. Когда мы прилетели, корреспонденты бросились к командиру базы: «Кто победил? Какой самолет лучше?» Он говорит: «Примерно на равных». Странный какой-то подход — он слабее, но все равно должен показать, что круче. Когда они проиграли все воздушные бои, вот только тогда начали на нас по-другому смотреть. А до этого: «Да кто такие, прилетели тут, подумаешь».
Впервые с дружественным визитом российские истребители появляются над территорией Соединенных Штатов. Международная ситуация — самая миролюбивая. Однако впечатление о наших вооруженных силах, о русских у американцев было свое. С таким настроением они нас и встречали. Мы шли на базу Элмендорф (два Су-27 и лидер Ил-76). Американцы встретили нас над Беринговым проливом, с ракетами. Сзади встали, ведут нас. Над Элмендорфом мы отпилотировали — парой, одиночно. Мы когда летели — все время тренировались, использовали любую возможность. Визит, как всегда бывает, получился неожиданным. На базе Мак-Курт пилотаж показать не удалось: садились ночью, погода была плохой. На следующей базе мы устроили прямо авиационное шоу — пилотаж парой, одиночный, встречный воздушный бой. Расстояние было около 2000 км, поэтому топлива осталось много. Гражданское население к шоу отнеслось с восторгом, а вот летчики — очень ревностно. На перелете нас сопровождали F-15-e. Перед посадкой в Лэнгли американцы увели нас в океан и держали, пока топливо не подошло к аварийному остатку. Стали им говорить: «Вы что, хотите нас тут утопить?». О показе речи уже не было.
Ответить с цитированием