"....Когда закончилась война, Эрнст Удет, награжденный орденом «За доблесть», стал безработным. Его единственным ремеслом было летное дело, единственной подлинной страстью - небо, единственной личной потребностью - независимость....
....Во время поездки в Америку Удет подружился со многими бывшими военными летчиками, с которыми он некогда сражался на войне. Среди них были Эдди Риккенбакер и Элиот Уайт Спрингс. Тысячи американцев ужасались, глядя на то, как он, якобы безрассудно, ведет самолет, и лишь пилоты, находившиеся в толпе, понимали, что в действительности это иллюзия, созданная самым высоким профессионализмом в сочетании с личным мужеством.
Среди тех, кто восхищался Удетом, был пионер американской авиации Глен Кертис, который, пригласив немца на свой завод в Буффало, поинтересовался, не желает ли гость полетать на новом американском пикирующем бомбардировщике «Кертис-хоук-ф2к», созданном для военно-морского флота. Через двадцать минут, когда завершился поединок человека и машины, Удет был измотан, но очарован новым самолетом. Этот день имел особое значение для Люфтваффе. Тогда-то Удету и пришла в голову мысль, что для немецких ВВС было бы полезно поэкспериментировать с таким пикирующим бомбардировщиком. Он тут же написал Мильху об этом удивительном самолете и спросил, нельзя ли как-нибудь переправить его в Германию. Мильх тотчас телеграфировал в ответ, что согласен приобрести несколько таких машин и Удету уже высланы необходимые средства. Кэртис, очень довольный такой сделкой в период экономической депрессии, без труда добился разрешения на экспорт. Через два месяца в испытательном центре в Рехлине Удет демонстрировал один из американских «хоков» в полете. На глазах Геринга, Мильха и других чинов из министерства авиации он четыре раза входил в пике, каждый раз все более приближаясь к земле. Более того, несмотря на туман, Удет решил продемонстрировать скептикам из числа летчиков-истребителей «воздушную акробатику», чтобы доказать, что и 37-летний пилот на это способен.
В начале следующего года Удета пригласили на конференцию ВВС в Берлин, а вслед за этим последовал приказ Геринга начать работы по созданию пикирующих бомбардировщиков...
пришло время заняться «штурцуампффлюгцейгами» (дословно: пикирующими боевыми самолетами, кратко именовавшимися «штуками»). По замыслу, они предназначались для точного поражения таких целей, как мосты, дороги, электростанции, заправочные станции, аэродромы и даже для уничтожения танков. Машины такого класса были крайне необходимы Люфтваффе, однако из-за ограниченных сырьевых ресурсов Германии их производство ложилось тяжелым бременем на экономику страны. Среди авиаторов находились и противники их создания. Самым ярым из них был майор Вольфрам фон Рихтгофен, младший кузен Манфреда, уничтоживший к концу войны 8 вражеских самолетов. Возражения Рихтгофена зиждились на его собственном боевом опыте летчика-истребителя и на послевоенном изучении авиационного дела. Он был уверен, что для самого самолета гибельно наносить бомбовый удар с высоты меньше 3 тысяч футов, а бомбардировка с больших высот ни за что не даст той точности попаданий, какую ждали от пикирующих бомбардировщиков. Кроме того, Рихтгофен считал, что такие самолеты вообще крайне недолговечны: серьезные перегрузки, неизбежно возникающие при каждом выходе из пике, быстро приведут к возникновению усталостных деформаций несущих конструкций, и корпуса бомбардировщиков попросту станут разваливаться.
Случившееся 20 июля 1934 г. на аэродроме под Берлином, казалось, подтвердило его правоту. Удет совершал тренировочные полеты всю весну и первую половину лета и к тому времени наверняка был уже самым опытным пилотом пикирующего бомбардировщика в мире. На глазах присутствующих представителей Генерального штаба Люфтваффе он ввел самолет в крутое пике, а когда потянул рукоятку управления на себя, хвостовая секция его «хока» вдруг начала раскачиваться, а затем отвалилась. К счастью, Удет успел выпрыгнуть с парашютом, а рухнувший на землю самолет взорвался.
Несмотря на эту аварию, командование Люфтваффе по-прежнему считало необходимым создание пикирующих бомбардировщиков, и фирмы Арадо, Блома и Восса, Хейнкеля и Юнкерса получили соответствующие задания. Для главного конструктора Юнкерса, Вильгельма Пельмана, это оказалось счастливым совпадением. Он уже давно работал над проектом пикирующего бомбардировщика, взяв за основу самолет «Е-47 », построенный в Швеции и в свое время испытанный в Липецке.
Ранней весной 1935 г. новый самолет «Ю-87 5/1», оснащенный мотором «Ролс-ройс кестрель» мощностью 600 лошадиных сил, был подготовлен в Дессау к полетам. Подняв его в воздух, испытатели постепенно увеличивали угол пикирования, чтобы установить предел возможностей бомбардировщика. Когда один из летчиков дал «Ю-87 » запредельную нагрузку, у самолета отвалился хвост, он упал на землю и взорвался. Чтобы впредь ничего подобного не могло произойти в принципе, на следующую модификацию «Ю-87» установили автоматическое устройство для выхода из пике, связанное с рулем высоты и высотомером.
Пока конструкторы трудились над созданием новых моделей бомбардировщиков, Генеральный штаб авиации решил включить Удета в руководство Люфтваффе. Ему предложили чин полковника и должность инспектора истребительной и бомбардировочной авиации. Удет колебался. Ему очень не хотелось расставаться с вольной жизнью; кроме того, он оставался совершенно равнодушным к идеям национал-социализма. Однако Мильх и Вефер (нач.штаба военной авиации) сумели убедить Удета согласиться и добились этого, воспользовавшись весьма действенным доводом: если он хочет, чтобы у Германии были лучшие в мире пикирующие бомбардировщики, то содействовать этому проще всего будучи военным, а не
штатским. 1 июня 1935 г. Эрнст Удет принял присягу. Однако после своего назначения он, не терпев- ший канцелярской работы, редко появлялся в своем кабинете, большую часть времени летал на своем маленьком самолете « зибель бетль» с завода на завод, чтобы ускорить развитие про граммы создания пикирующих бомбардировщиков. В начале 1936 г. Люфтваффе заключили контракты с четырьмя авиастроительными фирмами, готовыми продемонстрировать свои образцы на испытаниях в Рехлине. «Арадо» представила явно устаревшую модель. Конструкторы «Блом и Восс», видимо, невнимательно ознакомились с заданием Люфтваффе и изготовили не двухместный, а одноместный самолет. Хейнкель создал «Хе-118» (на базе удачного «Хе-70»). Этот металлический моноплан с автоматически убирающимся шасси, оснащенный мотором «ДБ-600» мощностью 900л.с., развил скорость 250 миль в час и произвел очень хорошее впечатление. В свою очередь, Юнкерс продемонстрировал новую модификацию
«Ю-87» С двигателем «Юмо-210» и американским пропеллером фирмы «Гамильтон-стандарт», изготовленными по лицензии в Германии. Продолговатая остекленная кабина самолета обеспечивала почти неограниченную видимость для стрелка и пилота. Бомбардировщик имел специальное устройство для бомбометания (такая же трапеция стояла и на «Кертисе»), не позволявшее падающим бомбам оказаться в зоне действия пропеллера. Осматривая шасси, один из офицеров заметил какой-то встроенный прибор с лопастями как у вентилятора.
«А это что такое?» - спросил он. «Увидите», ответил Удет.
Едва «Ю-87» вошел в пике, к обычному реву моторов присоединился ужасный невыносимый вой. При этом пикирующий самолет опустился так низко, что зрители инстинктивно пригнулись. Когда бомбардировщик совершил посадку, улыбались только Удет и конструкторы Юнкерса. Именно Удету пришла в голову мысль установить на «Ю-87» сирены, которые он окрестил «иерихонскими трубами». Судя по реакции присутствующих, они произвели потрясающий психологический эффект.
Хейнкелю в тот раз не повезло. Оказалось, что его пилот питал отвращение к глубоким пике и поэтому во время полета лишь имитировал то, что следовало совершить: описал в воздухе плавную параболу, напоминавшую полет планера на сниженной скорости. Он и не думал пикировать, и соревнование закончил ось в пользу «Ю-87». Хейнкель набросился, было на своего летчика, но Удет успокоил его, сказав, что сам хочет испытать «Хе-118» в Мариенэе.
Действительно, через несколько недель он появился в Мариенэе, сел в кабину «Хе-118», поднял бомбардировщик на 10 тысяч футов и решительно бросил его вниз. Мотор взревел, а мгновение спустя Удет услышал оглушительный визг. Оказалось, пилот забыл предупреждение Хейнкеля, не следил за показаниями высотомера и поднял самолет на такую высоту, с которой ни в коем случае нельзя было начинать пикирование. Вышедшая из-под контроля машина устремилась к земле. Удет пытался выбраться из кабины, но его нога застряла между педалью и стенкой. Самолет уже разваливался, когда Удету удалось наконец высвободиться, и он смог выброситься с парашютом. Парашют раскрылся, когда его тело летело вниз со скоростью более 200 миль в час, и летчик сильно ударился при приземлении. Потеряв сознание, он не слышал, как взорвался самолет к счастью, Удет пострадал не очень сильно - отделался ушибами, синяками и ссадинами. Однако после этой аварии он назвал «Хе-118» «смертельной ловушкой» и тем самым навсегда похоронил все надежды Хейнкеля на эту машину. А контракт на пикирующие бомбардировщики достался фирме Юнкерса, и вскоре в Дессау развернулось массовое производство «Ю-87».

---------- Добавлено в 21:19 ---------- Предыдущее сообщение было написано в 21:18 ----------

15 августа 1939 года на авиабазе под Коттбусом в строю стояли «Штуки» c работающими моторами. Они входили в состав I/StG 76, известной как Gruрре «Грац», поскольку в мирное время она базировалась в Штирии, Австрия. Теперь в рамках подготовки к боевым действиям против Польши она была переведена в Силезию и отдана под команду генерал-лейтенанта фон Рихтгофена. Но сегодня под взглядами высшего начальства люфтваффе, самолетам предстояло провести учебную атаку, пользуясь бомбами с цементным порошком, на военном полигоне в Нойхаммере.
Командир, капитан Вальтер Зигель провел с летчиками инструктаж по подлету к цели боевым строем и быстрой бомбежке группами по очереди. Затем приземлился самолет метеоразведки, и сообщил о наличии облачности 7/10 над объектом в интервале между высотами 2000 и 800 метров. Но ниже видимость хорошая. Соответственно, был изменен способ атаки. Самолеты подходят, к цели на высоте 4000 метров, входят в пике через облака и ловят объекты в прицел, проходя последние 300-400 метров перед выходом из пике.
- «Есть вопросы? Тогда ату его!» - закончил Зигель. (Традиционное пожелание пилотов штук перед вылетом)
Пол минуты спустя «Штуки» вырулили на старт, взлетели звеньями и сформировали клин над аэродромом.
Как и все соединения пикировщиков до войны, I/StG 76 быта оснащена новейшей конструкцией «Ju-87B». Ее главным преимуществом над модификацией А - немногие экземпляры которой воевали в небе над Испанией – состояло во много более мощном моторе «Jumo 211Da», который развивал 1150 лошадиных сил, что чуть ли не в два раза превосходило возможности его предшественника. Самолет брал с собой бомбовую нагрузку в 450 килограммов, имел крейсерскую скорость 200 миль в час, а радиус его действия составлял 125 миль. И этого было все еще недостаточно для дальних рейдов, но не плохо для поддержки армейских операций. А именно для этого и намечались «Штуки».
В 6.00, когда над верхней кромкой облаков I/StG 76 оказалась над объектом, капитан Зигель приказал произвести боевое построение. Он шел первым, вместе со своим адъютантом старшим лейтенантом Эппеном слева и офицером-техником старшим лейтенантом Мюллером справа. За ними следуют 2-я и 3-я эскадрильи, а в конце - l-я эскадрилья, которая при распавшемся клине заняла свою позицию в арьергарде.
Ведущий этой эскадрильи старший лейтенант Дитер Пельц позднее в ходе войны стал главнокомандующим бомбардировочной авиацией. В тот момент ни он, ни его подчиненные и не предполагали, что их тактическое расположение в данный момент спасет им жизнь.
Как и в ста прежних тренировочных полетах, командир опрокинулся и начал пике. За ним следовали звенья одно за другим, с ревом прорываясь сквозь облака.
Десять секунд... пятнадцать... они уже должны пройти через этот молочно-белый туман. Сколько же тянутся эти пятнадцать секунд? Кто может измерить время в ходе пике? Бесполезно смотреть на высотомер, чья. стрелка скачет как бешеная. Каждый пилот думает про себя: «В любой момент кончится облако, и мы должны молниеносно выстроиться над целью...»
Погружаясь глубже и глубже во тьму, капитан Зигель вытирал пот с бровей, В любое мгновение может показаться земля. И вдруг белый занавес впереди потемнел. В долю секунды он все понял: эта черная полоска прямо впереди была землей! Ему оставалось каких-то 100 метров до гибели – и всей Gruppe вместе с ним! Рванув на себя штурвал, он крикнул в микрофон:
- Назад! Назад! Это туман на земле!
На него мчался лес. Как раз впереди была просека. «Юнкерс» вошел в нее, вздыбился и пришел в повиновение. Он пролетел над землей буквально в одном метре и теперь выбирался сквозь просеку в лесу.
Набрав высоту, Зигель огляделся. Слева Эппен врезался в деревья и остался висеть на ветках. Справа горел самолет Мюллера..
Все девять самолетов 2-й эскадрильи врезались в землю. Большинство боевых машин 3-й эскадрильи уцелело. Остальные выходили из пике слишком судорожно, сделали петлю и упали в лес.
Командир звена последней по очереди l-й эскадрильи лейтенант Ханс Штепп только вошел в пике, когда услышал по радио отчаянный крик своего командира. Он сразу же рванул штурвал на себя и пошел вверх сквозь облака. Пока он кружил над ними в составе своей эскадрильи, внизу появился черный дым, устремившийся к небу.
Одним махом люфтваффе потеряло тринадцать пикирующих бомбардировщиков и двадцать шесть молодых летчиков. Свидетелем этой катастрофы быт Вольфрам фон Рихтгофен, человек, который упорно возражал против «Штуки», но которому предстояло возглавлять пикирующие бомбардировщики в войне. Когда Гитлер узнал трагическую новость, он безмолвно простоял, глядя в окно, десять минут. Но каким бы суеверным он ни был, нет никаких свидетельств того, что он хотя бы на йоту поколебался в осуществлении своих воинственных планов.
В тот же день была создана комиссия для расследования обстоятельств под председательством генерала Хуго Шперле. Но никаких обвинений не было выдвинуто. Туман опустился за час, прошедший между метеоразведкой и боевым вылетом. Командир, поняв, что происходит, немедленно сделал все возможное, чтобы предупредить подчиненных.
Его часть, I/StG 76, была срочно доукомплектована за счет других соединений пикирующих бомбардировщиков. С первого же дня Польской кампании ее посылали против польских укреплений, пересечений дорог, мостов, железнодорожных станций и поездов. В атмосфере всеобщего разрушения трагедия Нойхаммера была вскоре забыта.