К разговору о исходе боя МиГ-31 против Су-27, возможности станции конечно гораздо выше, а вот по ракетам всё наоборот, по крайней мере по книге «Су-27 Начало истории»:
Важным направлением работ отдела 13 являлось формирование требований к системе вооружения Су-27. В рамках этих работ, отдел принимал непосредственное участие в разработке облика новых УР класса «воздух-воздух», обеспечивших решение поставленных перед Су-27 задач. Большой вклад в это направление работ внесли сотрудники отдела 13 В.В. Писков, В.В. Рапопорт, Л.В. Новичкова, Ю.И. Малов, Э.А. Молоканов, М.Н. Косовская и другие.
В историческом плане, интересно проанализировать, как и под влиянием каких факторов формировался облик системы вооружения Су-27. Как известно, в 1972-73 гг. произошло уточнение концепции построения будущего парка истребительной авиации СССР: программа ПФИ была разбита на две составные части -создания легкого (МиГ-29) и тяжелого (Су-27) истребителей. Предусматривалось, что оба самолета получат унифицированную систему вооружения, включающую новое поколение УР: средней (К-27) и малой (К-14) дальности, а также УР ближнего воздушного боя (К-73). Су-27 рассматривался как единый истребитель для вооружения ВВС и авиации ПВО. По сравнению с исходным вариантом, выросла размерность самолета и появилась возможность увеличить его боевую нагрузку. В связи с этим, у заказчика появился соблазн дово-оружить Су-27 ракетами большой дальности, с тем, чтобы создать универсальный перехватчик, обеспечивающий возможность уничтожения всего спектра возможных целей.
В результате, для Су-27 военные требовали обеспечить превосходство над основным противником - F-15, как в дальнем ракетном, так и в ближнем маневренном воздушном бою, а в отношении F-14 использовали более осторожную формулировку: «должно быть обеспечено эффективное противодействие с F—14 в дальнем ракетном бою». Было известно, что перспективный ис-требитель ВВС США F-15 получает на вооружение УР средней дальности AIM-7F с максимальной дальностью пуска 50-55 км, а палубный F-14 имел AIM-54A «Phoenix» с заявленной максимальной дальностью пуска 110-165 км. При такой постановке задачи конструкторам отечественных ракет необходимо было обеспечить для Су-27 дальность применения УР, большую, чем у «Sparrow», и сравнимую по дальности с «Phoenix».
В сложившейся ситуации были возможны различные пути решения проблемы. Военные рекомендовали «лобовой» вариант - включение в номенклатуру вооружения самолета ракет большой дальности. Впервые о необходимости такого рода «довооружения» заговорили в 1973 году. В СССР к этому времени из ракет большой дальности в разработке находилась только УР К-33, со-здававшаяся как основной тип вооружения для дальнего перехватчика Е-155МП (будущего МиГ-31), по аэробаллистическим характеристикам она являлась аналогом «Phoenix». Так, по настоянию военных в проекте ТТТ на Су-27 появилось требование обеспечить возможность подвески и применения на Су-27 (в перегрузочном варианте) двух ракет К-33. В результате, вариант ТТТ, представленный ВВС на согласование промышленности в 1973 г., предусматривал обеспечить на Су-27 применение сразу 4 (!) новых типов УР класса «воздух-воздух»:
- ракет большой дальности К-33;
- ракет К-27 средней дальности;
- ракет К-14 малой дальности;
- ракет К-73 ближнего воздушного боя.
Промышленностью такая постановка задачи была воспринята без особого энтузиазма. Дело здесь было отнюдь не в том, что ее реализация усложняла бы создание системы вооружения для Су-27. С точки зрения МАП такая работа не представляла особых трудностей, основные сложности возникли бы у «радистов» (Как показали дальнейшие события, для обеспечения применения УР К-33 на Су-27 требовалась разработка новой ГСН в другом, по сравнению с исходным вариантом ракеты, диапа-зоне длин волн.). Но с другой стороны, было ясно, что неизбежным итогом реализации такого подхода стало бы утяжеление носителя, и неоптимальный состав номенклатуры вооружения, поскольку УР К-33 имела весьма посредственные аэродинамические характеристики в диапазоне ре-жимов применения Су-27. Будучи последовательными сторонниками комплексного подхода к формированию концепции боевого применения Су-27, представители ОКБ и НИИАС предлагали другой способ решения поставленной задачи - за счет создания модульной УР типа К-27.
Проводимые в это время в бригаде 13-5 математические исследования по дуэльным боям с истребителем F-15, вооруженным УР средней дальности AIM-7F «Sparrow», показали, что использование в составе вооружения Су-27 проектируемой ракеты К-27, не обеспечивает нашему самолету ощутимого превосходства над противником. Было показано, что для этого требуется создание ракеты с существенно большей энерговооруженностью, обеспечивающей ~ в 1,5 раза большую дальность отлета ракеты от пускающего самолета (эта концепция получила название «длинной руки»).
Такое требование означало необходимость обеспечения на ракете большего относительного запаса топлива, при этом стартовая масса ракеты увеличивалась ~ в 1,5 раза, что противоречило требованиям по унификации состава вооружения на Су-27 и МиГ-29. На первый взгляд, ситуация представлялась неразрешимой. Однако, в результате совместных работ ОКБ Сухого, НИИАС и МЗ «Вымпел» выход из создавшегося положения был найден на пути создания ракеты К-27 модульного типа. Конструктивно такую ракету предлагалось реализовать из двух модулей. В головной части, образующей единый аппаратурный модуль, группировалась вся аппаратура, БЧ и органы управления. Стартовый РДТТ с расположенными на нем несущими поверхностями, представлял собой модуль двигательной установки, который должен был изготавливаться в двух вариантах: один - для ракеты К-27, а другой - для ракеты с повышенной энерговооруженностью, получившей в процессе разработки индекс К-27Э. Аппаратурный модуль обеих ракет предлагалось оснащать модулями ГСН различного типа:
- полуактивными радиолокационными ГСН с дальностями «захвата» цели, ограниченными по соображениям допустимой массы ГСН и мощности излучения подсвета БРЛС. Требование необходимой для ракеты К-27Э дальности пуска (в 2,5 раза превышающей дальность «захвата» ГСН) планировалось обеспечить за счет введения участка инерциального наведения на цель и организации канала коррекции координат и составляющих скорости цели по радиосигналам, поступающим на ракету с пустившего их самолета, БРЛС которого сопровождает атакуемую воздушную цель;
- всеракурсными ИК ГСН, обеспечивающими, в том числе, захват высокоскоростных высотных целей на встречных курсах в подвеске на носителе на предельных дальностях пуска ракеты К-27Э;
- пассивными радиолокационными ГСН с высокой чувствительностью, обеспечивающими захват излучающих воздушных целей в заданном диапазоне длин волн на предельных дальностях пуска ракеты К-27Э.
После консультаций, проведенных ОКБ со специалистами НИИАС и разработчиками УР от МЗ «Вымпел», это предложение было выдвинуто в качестве единой платформы всех трех организаций, и, в конченом счете, было принято для реализации. В результате, созданная на МЗ «Вымпел» ракета К-27Э, имея лучшую энергетику двигательной установки, позволила получить более высокую среднюю скорость на траектории и обеспечить упреждающий удар по самолету противника при пусках на равных дальностях стрельбы. В дуэльной ситуации, Су-27 с ракетой К-27Э получил преимущество перед F-15, вооруженного AIM-7F «Sparrow». По результатам моделирования, на малых и средних высотах достаточно высоки оказались шансы выиграть бой даже с F-14, поскольку заявленные характеристики дальности ракет «Phoenix» можно было обеспечить только в оптимальных стартовых условиях, на большой высоте и максимальной скорости полета носителя, а при применении на меньших высотах и скоростях, дальность ракет такого типа существенно снижалась.
Но поскольку военные не отступали от своих требований, ОКБ пришлось вести разработку СУВ в заданной комплектации вооружения, продолжая отстаивать свою позицию на различных уровнях руководства. Например, на этапе защиты эскизного проекта, в составе СУВ Су-27 требования по части размещения К-33 были даже «перевыполнены»: вместо 2 на самолете «повесили» целых 4 УР К-33. Но на более поздних этапах проектирования основная проблема в реализации применения К-33 на Су-27, как и предполагалось, сместилась в сторону разработчиков РЛС и ГСН для ракет. Ссылаясь на объективные трудности, они всячески затягивали решение проблемы, поэтому, в конечном счете, военные согласились с доводами ОКБ, окончательно отказавшись от применения этой ракеты на Су-27.
Ответить с цитированием